Владимир Бровкин про завтрашний день

ПРО ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ

Гоним такую  науку  весело в гриву и в хвост:

Никакого капитализма, ни с «нео» приставкой, ни с приставкой приевшейся — «пост».

Есть  альтернативой ему один  лишь проверенный практикой «изм»:

Хочется  того или кому не хочется —  завтрашнему дню имя — социализм!

Все разговоры о посткапитализме сегодняшней буржуазной науки, в какие бы патриотические одежды с налетом левизны и радикальности та порой не рядилась, есть скрытая пропаганда все того же капитализма.

Разговоры о поскапитализме есть апологетика и еще раз апологетика капитализма, с робкими попытками очищения последнего от его родовых неизлечимых болячек и разом часто ученый с новым порой понятийным аппаратом (или наоборот — со старым, прежде всего в рамках религиозной русской философии, всегда шествующей под руку с феноменологией) макияж. И ничего более! Что  подобная наукообразная практика ныне  демонстрирует на каждом шагу,

Вот яркий и красноречивый пример такой практики, позволяющей разом все здесь поставить на свои места.

Статья одного более чем известного блогера и будем честными в своей области  довольно  неплохого ученого — апологета системного анализа, слово социализм плохо проговаривающего в этажерках своих футурологический построений, и уводящего в сторону науку под любым предлогом от его классового содержания.

МИР ПОСТКАПИТАЛИЗМА

XXI век выиграют те силы, которые смогут создать новую науку о мире и новое образование, соответствующее этой науке

https://zavtra.ru/blogs/kruglij_stol_fursov

Панафриканизм или социализм?

НАДИН ГАРДЕМЕР, ЕЕ АФРИКАНСКИЙ  ФОКУСНИК И ТЕНЕТЫ МНОГОВЕКТОРНОСТИ

https://zavtra.ru/blogs/panafrikanizm_segodnya_ot_neokolonializma_k_mnogopolyarnosti

Квинтэссенция всякого  большого текса чаще всего  концентрируется в ее последнем  абзаце.

Который часто объясняет все в вышесказанном и дает подсказку на то, стоит ли затем его трепетно читать.

Данный абзац тут такой:

«Итак, если мы не будем подходить к регионам Африки внимательно, изучая этносоциологию, религию и мифы, то рискуем стать столь же неорганичными и чуждыми элементам, как стали для африканских народов носители европейского колониализма. Панафриканизм же в целом может рассматриваться как аналог евразийства, выступающего за интеграцию континентальных территорий, объединенных единством истории, культуры, языковых семей и экономических моделей. Объединённая Африка со своей собственной идеей могла бы стать в будущем ещё одной колонной многополярного миропорядка – дружественным России полюсом».

При всем богатстве фактуры  в тексте,  уже на уровне знакомства только с этим абзацем, он более чем красноречиво он показывают, как, с какой целью и зачем они, такие пишутся.

Это типичный пример  буржуазной науки, одетой в величественные тоги  культурологии, цивилизационного подхода и  присно сущего всей нынешней социологии и философии истории системного анализа.

В котором вы не найдете ни одной буквы социального анализа о положении дел в данном регионе, а уж тем более классового.

Хотя этим противоречием это там кричало криком всегда как вчера, так и сегодня.

«Мы … будем подходить к регионам Африки внимательно, изучая этносоциологию, религию и мифы…»

Вот какие впечатляющие и благие пожелания этого текста мы здесь читаем.

И это о континенте, который ранее был охвачен идеей социализма, и где чуть ли не каждая  вторая страна континента  от севера его до юга была страной социалистической ориентации.

Сегодня под разного рода как бы научных новаций (а время и в этом деле тут не стоит на месте) именно эта сторона анализа аккуратно вычищается теперь из всякого понятийного аппарата, подменяемого  грезами (употребим здесь для этого это самое щадящее слово) пантюркизма, панарабизма, а теперь вот еще и панафриканизма.

С самого начало, когда клич «УХУРУ!» полыхал  на континенте и где при смене декораций колониализма на декорации неоколониализма  запрос на социальную справедливость, так и остался неутоленным.

Нам же вновь рассказывается о панафриканизме, да еще в привязке опять же лишенными всяких социальных схем  моделями многовекторности, наделяя при этом ее акторов  тем весом, который им по определению сегодня не может быть присущ.

И после всего этого можно ли воспринимать всерьез эту вот трепетную фразу?

«Сегодня панафриканизм проявляется не только в чаяниях народа и растущем запросе»

Чаяниями народов, в свое время освободивших континент под знаменами «УХУРА» был прежде всего, вкупе с национальным освобождением, социальный запрос.

Но у социального запроса, как известно совсем иные лозунги единства —

«Пролетарии всех, стран соединяйтесь!»

Читаю этот текст, вспоминаю блестящий рассказ Надин Гардимер «Африканский фокусник» («Публика на пассажирских судах всегда одна и та же»), писательницы великолепного языка, и которую если всю читать — не перечитаешь (не обиженная славой писательница много там, в родном Йоханнесбурге, выдала на гора терриконов тексов), в котором многослойно дан именно, нет, не прямой, но впечатляющий, пусть и косвенный ответ на этот вопрос более чем яркий вопрос и сегодняшнего дня.

image description
image description
image description