Советский социализм глазами А.А. Зиновьева

Часть 2 Зрелость коммунизма и его кризис

Исторически случилось так, что переход к зрелости социализма (по А.А. Зиновьеву коммунизма) совпал со смертью И.В. Сталина, ибо к тому времени значительно выросли производительные силы, в связи с чем производственные отношения требовали совершенствования. В результате культурной революции изменился человеческий материал и в массе населения возникла потребность в изменение общественных отношений. Усилилась централизация, партийно-государственный аппарат подавил народовластие, стал профессиональным. (Правда, отмена народовластия способствовала обюрокрачиванию аппарата, но в первые годы оно было незначительным).

По мнению Зиновьева, «хрущёвский период был переходом советского общества от состояния юности к состоянию зрелости. (…) Основным явлением этого периода была десталинизация страны». (Далее часто используются раскавыченные цитаты). Он считал, что сталинизм сыграл свою великую историческую роль и исчерпал себя, стал помехой для нормальной жизни страны и дальнейшей её эволюции, в массах населения назрел протест против сталинских методов управления. Думается, сии утверждения не бесспорны.  

Работая много лет в аппарате обкома КПСС и первым секретарём райкома партии, имел возможность наблюдать и сравнивать как развиваются трудовые коллективы в зависимости от стиля руководства. Там, где руководитель, тесно взаимодействуя с партийными и профсоюзными структурами, придерживался сталинских методов руководства, предприятие работало стабильно, активно внедрялась новая техника и новые технологии, шло развитие производственной и социальной инфраструктуры. При других методах руководства, в основном, искали на кого свалить вину за плохие производственные результаты и плохие социально-бытовые условия. Возможно, это частные случаи.

По мнению Зиновьева, хрущёвский «переворот» был прежде всего социальным, подготовлен глубокими переменами в основах страны, имел историческое значение, он принёс широким массам населения облегчение и улучшение условий жизни. В городах развернулось массовое строительство жилья, в колхозах повысилась оплата труда и т.д. и т.п. Но «переворот» был выгоден лишь для сложившегося к тому времени мощнейшего слоя руководящих работников всех сортов и уровней, который стал фактически господствующим и не подконтрольным народовластию. Это способствовало нарастанию отрицательных явлений в управлении экономикой и общественной жизнью.

 Зиновьев умалчивает какой вред нанёс Хрущёв своим волюнтаризмом, доведённым до авантюризма, народному хозяйству страны, а необоснованной критикой культа личности и очернением сталинского периода истории расколол общество, нарушил его морально- политическое единство.

Нелепости хрущёвского руководства Зиновьев полагал опасными для страны в целом. Да и для множества лиц в системе власти. Это привело к тому, что Хрущёва отстранили от власти. Зиновьев считал, что это был верхушечный переворот, но с социологической точки зрения брежневский переворот явился продолжением хрущёвского.

Зиновьев утверждал, что «в брежневские годы реальный коммунизм достиг своей зрелости» и считать их застойными «на самом деле это фактически неверно». По его мнению, «это были годы стремительного прогресса во всех сферах советского общества». Свои выводы он подтверждал убедительными фактами. Советский Союз стал второй сверхдержавой мира; построено огромное количество предприятий; вырос образовательный и культурный уровень народа; достигнуты колоссальные успехи в науке и технике; улучшились бытовые условия для огромного числа людей и общий жизненный уровень был, возможно, самый высокий за всю историю России.

Да в эти годы, отмечал Зиновьев, возрастали экономические и бытовые трудности,  которые вызывали недовольство относительно сытых и благополучных людей. Происходило усиление морального и идейного разложения. Но это проявления сложности и противоречивости исторического процесса.

В целом в Советском Союзе «сложилась устойчивая организация многомиллионных масс населения и многих сотен тысяч предприятий и организаций». Управлять таким огромным комплексом очень сложно «и всякое значительное преобразование, которое само по себе (т.е. взятое изолировано) казалось разумным и возможным, на деле могло оказаться вообще невозможным или могло привести к негативным и даже катастрофическим последствиям». Примеры такого рода читатель знает сам.

Доперестроечное высшее советское руководство учитывало и проявляло осторожность и даже консерватизм. «который был вполне естественной самозащитной мерой против изменений, угрожающих самим основам советского общества». Была выработана вполне реалистичная концепция исторической стратегии: идти своим путём, не тягаться с Западом в экономике, сделать упор на решение социальных проблем; воздействовать на страны «третьего мира» не только своим примером, но и оказывать помощь в национально-освободительной борьбе; укреплять обороноспособность страны и обеспечить мировую активность…

Активное «стремление (Советского Союза – ИБ) к коммунизации других народов и стран» Зиновьев полагал вызвано желанием овладеть окружающим миром, т.е. видел в этом имперские замашки. Думается, что это не соответствует реальности. Да и сам он далее отмечал, что бытующее на Западе мнение о Советском Союзе, как империи- «вопиющая ложь» (…) «На самом деле Россия служила сферой колонизации для многих других народов, а русское население в основной своей массе обрекалось на жалкое существование на низших уровнях социальной иерархии».

В коммунизации планеты руководители СССР желали усилить обороноспособность своей страны и обеспечить ей мировую гегемонию. При этом искренне они верили, что коммунизм есть благо для всех народов и что они его примут добровольно. Была уверенность, что эти страны станут союзниками и будут зависимы от Союза. Это требовало огромных средств, но оно «оправдывалось интересами мировой и эпохальной борьбы с западным миром за мировую гегемонию».

Советский Союз потерпел поражение в этой борьбе, потому что ему не хватило сил, Запад превосходил его во всех отношениях в этой борьбе. А главное советский коммунизм «оказался по самой своей природе неспособным к организации таких огромных массивов людей, народов и стран в единое целое». К тому же он не смог «у себя дома создать уровень и образ жизни, которому стали бы завидовать все братья по коммунизму».

От себя добавлю, что и в Союзе для многих социализм стал терять свою привлекательность.  Спусковым крючком этого стал лживый доклад Хрущёва о культе личности и очернение сталинского периода советской истории. Они внесли раскол в советское общество, посеяли недоверие к власти, народ (вернее его часть) и власть не были едины.

Хотя КПСС и объявила, что в стране построен развитой социализм, но вряд ли это было в реальности. Не были устранены существенные противоречия между умственным и физическим трудом, между городом и деревней. Производительность труда в стране была ниже, чем в развитых капиталистических странах. Высока была доля ручного труда. Ещё много людей жило в коммуналках и бараках. Большое количество жилья не имело ни центрального отопления, ни водоснабжения, ни канализации. По многим продуктам не было достигнуто обеспечение согласно медицинским нормам. Остро ощущалась нехватка качественных и добротных товаров широкого потребления, бытовой техники.

Все эти недостатки были болезнью роста с одной стороны. А с другой стороны, более весомой причиной было фундаментальное противоречие между социализмом и капитализмом, которое после победы Советского Союза в Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. наиболее остро проявилось в виде «холодной войны» народов и стран. Западные «хозяева истории» поняли, что СССР военным путём победить нельзя. К тому же человечество изобрело такие виды вооружения, применение которых могло уничтожить жизнь на Земле.

Зиновьев так описывал «холодную войну»: «По своему размаху она охватила всю планету и все сферы жизни человечества: экономику, политику, дипломатию, идеологию, пропаганду, культуру, спорт, туризм. Использовались все средства воздействия на людей: радио, телевидение, секретные службы, конгрессы, дискуссии, культурный обмен, подкуп, паблисити. Использовались любые поводы, любые уязвимые точки противника, любые человеческие слабости: национальные разногласия, религиозные предрассудки, любопытство, тщеславие, корысть, зависть, критические умонастроения, страх, склонность к приключениям, эгоизм, любовь и т.п. Одним словом, это была, пожалуй, первая в истории человечества глобальная и всеобъемлющая война нового типа».

Понимали ли это советские люди или они были заворожены хрущёвским тезисом о мирном существовании двух систем. Идеологическое руководство КПСС не смогло выработать методы эффективной контрпропаганды против западного влияния. В СССР действовала «пятая колонна» в лице диссидентов, практически полностью состоящая из представителей интеллигенции. И это не случайно. Ведь у них в большей мере развиты чувства честолюбия и самоуверенности, да и перечисленные выше Зиновьевым пороки им были не чужды. Именно с ними стремились работать западные эмиссары. Почитайте роман В. Кочетова «И чего же он хочет?» и подумайте почему, говоря современным языком, его «забанили».

«Главным оружием в «холодной войне» были средства идеологии, пропаганды, и психологии». А много ли советских людей обладали азами психологии, Во времена Хрущёва её убрали из учебной программы средней школы, в вузах её не преподавали, даже в высших партийных школах, где готовили руководящие кадры, этого предмета не было. То есть советское общество не владело методами психологической борьбы. Запад же вёл работу «с учётом опыта прошлого особенно – геббельсовской пропагандистской машины, а также достижений психологии и медицины, особенно – психоанализа».

В силу этих причин Советский Союз не смог добиться победы в «холодной войне». Утверждения о том, что поражение произошло ввиду несостоятельности коммунистического социального строя Зиновьев считал ложным. По его мнению, Советский Союз потерпел поражение потому, что Запад просто превосходил его по основным факторам, игравшим решающую роль в «холодной войне».

 К тому же для Запада «это была борьба за выживание и за господство на планете как необходимое условие выживания». Далее Зиновьев заявлял: «Коммунизм стал объектом атаки со стороны Запада, поскольку сопротивляющийся Западу и отчасти атакующий его мир принял коммунистическую форму». Вот поэтому главной целью «холодной войны» было полное разрушение Советского Союза и всего коммунистического блока. К глубокому прискорбию, на этот раз ему удалось добиться этого с помощью западномыслящей части советского общества, национальных сепаратистов, а, главное, в результате подлого предательства руководства КПСС и силовых структур.

Но Зиновьев называет ещё одну, и возможно самую главную, причине разгрома советского коммунизма. Этим он как бы продолжает мысль Сталина: «Без теории нам смерть, смерть, смерть…» Советские теоретики марксизма-ленинизма и в страшном сне не могли допустить мысли о возможных кризисах в социалистическом обществе. Зиновьев утверждал, что «кризисы суть обычное явление в жизни всякого общества». (…) Кризис является таким уклонением от норм, которое возникает в результате действия внутренних закономерностей общества, причём в условиях его нормальной и даже успешной деятельности».

Он указывал, что «каждому типу общества свойствен свой, характерный для него тип кризиса». Известно, что для капиталистического общества характерны кризисы перепроизводства, о них читатель должен помнить из курсов обществоведения в средней школе и политэкономии в вузах. Зиновьев считал, что коммунистический кризис заключается в дезорганизации всего общественного организма, достигая, в конце концов, уровня дезорганизации всей системы власти и управления, которые являются его ядром.

В возникновении кризиса, считал Зиновьев, разную роль играют три фактора. Механизм потенциального кризиса образуют те же условия, которые обеспечивают нормальную жизнедеятельность общества. «Они действуют всегда, порождая тенденции отклонения от нормы. Постоянно накапливаясь и суммируясь, эти отклонения создают предпосылки для кризиса».

Условия кризиса суть нечто внешнее для сущности коммунизма как такового. Они способствуют созреванию кризиса и его наступлению, но сами по себе они не порождают его, указывал Зиновьев. К таким условиям кризиса советского коммунизма он относил: в годы брежневского правления произошёл колоссальный прогресс во всех сферах советского общества сравнительно со сталинским периодом, население увеличилось более чем на сто миллионов человек. Но наметились и отрицательные моменты: возросла доля непроизводительного населения; возник непомерный рост аппетитов в отношении материальных благ; «холодная война» вынуждала на громадные траты, которые истощали силы страны.

Зиновьев указывал, что возможность кризиса постепенно усиливается в течении многих лет, но до поры до времени остаётся скрытой, и превращение этой возможности в действительность происходит взрывообразно, внезапно. Факторы, которые приводят к кризисному взрыву, образуют толчок к кризису. «В брежневские годы накопились предпосылки для кризиса – созрел потенциальный кризис». И только горбачёвское руководство развязало кризис, дало толчок к нему.

Начав проводить реформы, власть была уверена, что общество поддержит их и будет жить под её контролем. Но политика власти ничуть не была направлена на предотвращение надвигающегося кризиса, а во-вторых, «общество, созревшее для кризиса, реагировало на политику власти неожиданным и нежелательным для неё образом». И власти ничего не оставалось делать как изображать «хорошую мину» реформатора общества.

Кризис начался с идеологии и морального состояния общества и углубляясь достиг «его основ, охватив систему власти и управления и социальную организацию населения». Власть начала поощрять частнособственнические формы владения, что разрушало коллективистские основания коммунизма. Произошла дестабилизация общества, таким образом сбылась голубая мечта западоидов, ослабла власть коллектива над индивидом. Возникло вопиющее нарушение принципов вознаграждения за труд и распределения жизненных благ.

Далее Зиновьев указывал, что кризис власти (государства) проявился прежде всего в том, что стало невозможно сохранить её как единое и слаженное целое. Она раскололась и это стало известно всем. Высшая власть утратила прежний контроль не только над нижестоящими структурами, но и над различными разветвлениями властных органов.

Власть продолжала усиливать разброд и шатания в общественной жизни: реабилитировала диссидентов, стала заигрывать с Западом, не пресекала бунтарские, антигосударственные, антикоммунистические выступления, раздувала ошибки в строительстве социализма в доперестроечный период. Надеясь этим завоевать авторитет у народа, власть сама себе рыла могилу. В стране начались массовые антикоммунистические нападки на власть.

Наибольшее давление испытывал партийный аппарат. В его работе было много недостатков, но он держал под контролем и государственные, и хозяйственные, и общественные органы, разрешая противоречия между ними. Но Горби в одном из своих выступлений призвал народ давить на партийные и советские органы снизу и пообещал давить сверху. Конечно, это было неумно. И теперь уже члены КПСС увлеклись антипартийными выступлениями, не неся за это никаких наказаний. Многие стали выходить из партии. На выборах многие кандидаты от КПСС терпели сокрушительное поражение.

 Думаю, следует сказать: очевидно, опасаясь, что народ «прокатит их на вороных» на выборах народных депутатов СССР в 1989 году впервые члены высшего политического руководства отказались от избрания по территориальным округам, а были избраны на Пленуме ЦК КПСС 100 кандидатов на 100 мандатов. Моральная деградация захватила высшие эшелоны власти.  Для остальных альтернативные выборы, а для себя любимых «ковровая дорожка». Это в народе вызвало возмущение и авторитета сим «мудрецам» не добавило, да и партии в целом.

Политика гласности, причём односторонней, когда дозволялось клеймить и очернять КПСС, подвиг советского народа, социалистические идеалы, Сталина, углубила и расширила идеологический кризис.  Началась дискредитация истин марксизма-ленинизма даже верхами власти и отказ от его законов. Зиновьев отмечал: «…многие положения марксизма-ленинизма могли бы, как никогда, послужить путеводной звездой в современной запутанной ситуации в мире. Получилось, что коммунисты предали марксизм-ленинизм именно тогда, когда на нём стоило настаивать особенно упорно». Уверен эти слова Зиновьева и сегодня современны.

Народ потерял веру в победу полного коммунизма, которую XXII съезд КПСС с подачи авантюриста Хрущёва обещал в 1980 году. Советские люди всё чаще обращали взоры на сытый Запад, считая, что там настоящий рай. Более того те, которые ранее несли в массы негативный образ капитализма, сменили пластинку и начали восхищаться его «прелестями» и навязывать советским людям западофилию.

В этот крайне ответственный момент идеологическую работу в партии доверили возглавлять дьявольски мерзкому человеку, исповедавшему правило: «Ударить Лениным по Сталину, а затем Плехановым по Ленину». Поэтому вместо защиты коммунистических идеалов вся агитационно-пропагандистская машина била по ним, очерняя и разрушая их. В массовое сознание были вброшены лозунги «Так жить нельзя» и «Надо что-то делать». Рядовые коммунисты и народ были деморализованы и идейно разоружены.

Карьеристы из партийного и идеологического аппарата заразились лозунгом «надо что-то делать», но не знали, что делать, поэтому начали серию бессмысленных реформ, которые с треском провалились. Тогда сии реформаторы встали на путь «перестройки» советского общества по западным образцам, которые для коллективистского общества абсолютно непригодны.

Зиновьев заявлял: «Подчёркиваю искусственный и насильственный характер этих преобразований. В Советском Союзе не созрели и не могли созреть в принципе никакие предпосылки для перехода к капиталистическим социальным отношениям и к соответствующим им политическим формам». Он считал, что сущностью надвигающегося кризиса являлось несоответствие власти и системы управления новым условиям и по мере прогресса общества это несоответствие возрастало. Этот процесс можно было остановить.

«Его можно было преодолеть теми средствами, какими советское общество располагало, т.е. средствами коммунистическими. При этом не требовалась никакая перестройка социальной системы. Наоборот, необходимо и достаточно было усовершенствование именно коммунистической социальной организации», — утверждал Зиновьев.

Но Горби с подельниками по совету академиков-экономистов бросил страну в бурные волны рынка, и, хотя катастрофа была у порога, руководство страны стали выполнять рекомендации В.И. Ленина из работы «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» С ТОЧНОСТЬЮ, НО НАОБОРОТ. В результате была потеряна управляемость всеми сферами политической, экономической и общественной жизни, страну и общество охватил раздрай. Советский коммунизм потерпел поражение, будем надеяться, что временно.

Прошлое не вернуть, но уроки кризиса советского коммунизма левой оппозиции надо изучать и помнить о них придя к власти.

Иван Стефанович Бортников, публицист, г. Красноярск, ноябрь 2022 год.