Ей выпало стать тяжёлым, но необходимым испытанием для советского военно-политического руководства накануне Великой Отечественной войны

Войны в истории нередко играют роль сурового экзаменатора, выносящего объективную оценку как отдельным людям, так и целым странам, вскрывая их пороки и недостатки. Тем, кто умеет сделать правильные выводы из полученных уроков, это впоследствии идёт на пользу. Подобным событием в истории нашей страны стала Советско-финляндская война 1939—1940 годов.

По мере обострения обстановки в Европе в 1938 году Советское правительство не раз обращалось к правительству Финляндии с предложениями заключить договор о взаимной помощи. Однако эти предложения отвергались. В марте 1939 го­да Советское правительство заявило о готовности дать Финляндии обязательство защитить её от внешней агрессии в обмен на предоставление Советскому Союзу аренды на ряд островов в Финском заливе. Это предложение СССР было также отклонено.

5 октября 1939 года правительство Финляндии было приглашено в Москву для переговоров с Советским Союзом о подписании договора о взаимопомощи. Однако правительства США, Англии, Франции и Швеции старались воспрепятствовать подписанию этого договора. Под влиянием этих стран и внутренних сил в Финляндии развернулась антисоветская кампания, а 6 октября финские воинские части были переброшены в приграничные районы. Американский посланник в Хельсинки Шенфельд с удовлетворением сообщал телеграммой 9 октября государственному секретарю США Хэллу, что «инструкции, данные финской делегации, являются именно такими жёсткими, как этого ожидали американский и английский посланники в Финляндии».

На советско-финляндских переговорах, начавшихся 12 октября 1939 года, делегацию Финляндии возглавлял Ю.К. Паасикиви. С советской стороны в них участвовали И.В. Сталин и В.М. Молотов. Камнем преткновения на переговорах в Кремле стал вопрос о Карельском перешейке. В течение почти двух веков он входил в состав России по условиям Ништадтского мирного договора 1721 года. Хотя эта земля осталась российской, её административный статус изменился в 1811 году.

В преддверии войны против Наполеона Александр I стремился заручиться поддержкой Финляндии, которая вошла в состав Российской империи после Русско-шведской войны 1808—1809 годов. Из бесправной шведской провинции Финляндия была превращена в автономное государство со статусом Великого княжества, в котором был учреждён выборный сейм с правом принимать законы княжества. Удовлетворяя просьбы финских верхов, 11 (23) декабря 1811 года царь издал манифест, согласно которому к Великому княжеству Финляндскому присоединялась Выборгская губерния. Провозглашение Финляндией независимости в декабре 1917 года превратило Карельский перешеек в зарубежную территорию, а после разгрома революционного правительства в Финляндии и победы там антисоветских сил во главе с К. Маннергеймом, эта земля превратилась в источник угрозы для Северной столицы нашей страны.

На Карельском перешейке развернулось строительство трёх полос военных укреплений, получивших впоследствии название «линии Маннергейма». Эта система оборонительных сооружений была общей глубиной до 90 километров и насчитывала 296 долговременных железо­бетонных и 897 гранитных сооружений, часть которых могла выдержать попадание 152—203-мм снарядов. Эта оборонительная полоса могла служить плацдармом для нападения на Ленинград.

Позже Сталин объяснял: «Безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30—35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское — это значит дать довольно серьёзную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти».

В ходе переговоров Советское правительство обратилось с просьбой к Финляндии передать в аренду на 30 лет порт Ханко для размещения там советской военно-морской базы, предоставить СССР возможность использовать в качестве якорной стоянки приладожский порт Ланденпохья, передать Советскому Союзу западную часть полуострова Рыбачий в районе города Петсамо (Печенга), островá Финского залива и город Койвисто, а также такую территорию Карельского перешейка, чтобы государственная граница проходила бы впредь по линии Липоло — южная окраина Койвисто. В возмещение этого Советский Союз предлагал передать Финлянлии в два раза большую территорию (5529 квадратных километров) в районе Репола и Пораярви. Кроме того, Сталин и Молотов настаивали на уничтожении укреплённых военных сооружений на Карельском перешейке по обе стороны границы.

Финская делегация не соглашалась с советскими требованиями. Переговоры в Москве затягивались, а западные державы усиливали нажим на правительство Финляндии, обещая ему всевозможную поддержку. В те дни министр иностранных дел Финляндии Эркко заявил: «Мы ни на какие уступки Советскому Союзу не пойдём и будем драться во что бы то ни стало, так как нас обещали поддержать Англия, Америка и Швеция».

Обстановка в Финляндии нагнеталась. 14 октября начались учения резервистов. В стране была введена всеобщая трудовая повинность, началась эвакуация населения Хельсинки, Выборга, Тампере, зоны Карельского перешейка и побережья Финского залива.

В ноябре 1939 года финская делегация окончательно отклонила советские предложения. По её просьбе переговоры в Москве были приостановлены, и делегация выехала в Хельсинки для консультаций. В это время президент США Ф.Д. Рузвельт обратился с посланием к Председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину, в котором требовал от Советского Союза гарантий сохранения независимости Финляндии. Сочтя требование Рузвельта вмешательством в дела СССР, В.М. Молотов в своём выступлении на сессии Верховного Совета СССР 31 октября предложил американскому президенту больше заботиться о независимости Филиппин, которые в то время были колонией США.

Тем временем в Хельсинки решили пойти на некоторые территориальные уступки Советскому Союзу. Делегация Паасикиви получила разрешение согласиться на частичный перенос границы на Карельском перешейке на запад. Вместо острова Ханко финны были готовы сдать в аренду южную часть острова Готланд.

В ходе возобновившихся переговоров советская сторона в свою очередь согласилась на замену острова Ханко другими островами и пошла на другие уступки. Однако, как вспоминал К. Маннергейм в своих мемуарах, «финское правительство не согласилось на такое предложение. В середине ноября делегация с пустыми руками возвратилась в Хельсинки». Маннергейму стало ясно, что «правительство поставило перед собой целью быть непреклонным» и это «означало войну».

Позже многие в правящих кругах Финляндии возлагали ответственность за непреклонную позицию на министра иностранных дел Эркко, который уверял, что Великобритания и Швеция направят свои войска на защиту Финляндии. Поэтому Эркко запрещал финской делегации идти на значительные уступки в ходе московских переговоров. Мнение о том, что этот министр сыграл решающую роль в провоцировании конфликта, было так распространено, что в Финляндии войну 1939—1940 годов долго называли «войной Эркко».

В конце ноября 1939 года обстановка на советско-финляндской границе обострилась. В своих воспоминаниях К.А. Мерецков писал: «26 ноября я получил экстренное сообщение, в котором сообщалось, что возле селения Майнило финны открыли артиллерийский огонь по советским пограничникам. Было убито четыре человека, ранено девять. Приказав взять под контроль границу на всём её протяжении силами военного округа, я немедленно переправил донесение в Москву. Оттуда пришло указание готовиться к контрудару. На подготовку отводилась неделя, но на практике пришлось сократить срок до четырёх дней, так как финские отряды в ряде мест начали переходить границу, вклиниваясь на нашу территорию и засылая в советский тыл группы диверсантов».

28 ноября 1939 года правительство СССР денонсировало Советско-финляндский договор о ненападении и отозвало своих дипломатических представителей из Хельсинки. Одновременно был отдан приказ Главному Командованию Красной Армии и Военно-Морского Флота «быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки со стороны финляндской военщины». 30 ноября 1939 года войска Ленинградского военного округа перешли в наступление на Карельском перешейке.

Сначала наступление Красной Армии развивалось успешно. 1 декабря в занятом советскими войсками городе Териоки было сформировано Народное правительство Финляндской Демократической Республики во главе с финским коммунистом Отто Куусиненом. На другой день в Москве был подписан Договор о взаимной помощи между СССР и Финляндской Демократической Республикой. 4 декабря на заявление шведского посла в Москве Винтера о готовности правительства Финляндии к мирным переговорам Молотов ответил, что СССР не признаёт это правительство, которое покинуло Хельсинки в неизвестном направлении. Молотов заявил, что СССР признаёт только Народное правительство Финляндской Демократической Республики, которое заключило с ним Договор о взаимопомощи и дружбе, и «это является надёжной основой развития мирных и благоприятных отношений между СССР и Финляндией». Казалось, что красноармейцы в считанные дни помогут Народному правительству Финляндии установить контроль над всей страной.

Однако вскоре стало ясно, что Красная Армия была плохо подготовлена к войне. Разведка не обеспечила армию достаточно полной и достоверной информацией. По словам К.А. Мерецкова, «перед началом действий я ещё раз запросил разведку в Москве, но опять получил сведения, которые позднее не подтвердились, так как занизили реальную мощь линии Маннергейма». По мнению Маршала Советского Союза А.М. Василевского, «в наших войсках недостаточно знали особенности организации, вооружение и тактические приёмы борьбы финляндской армии».

Война затягивалась. Директивы Ставки Главного Командования командующим воинских соединений Красной Армии, направленные наркомом обороны К.Е. Ворошиловым, начальником генштаба Б.М. Шапошниковым и И.В. Сталиным, свидетельствовали о крайнем неудовлетворении руководства Красной Армии и страны действиями советских войск. В директиве от 24 декабря говорилось об отсутствии «должного порядка как в боевых частях, так и в тылах армии». Директива гласила: «Пехота не ведёт разведки, не охраняется, поэтому противник легко протекает в промежутки и идёт во фланг и в тыл». За отсутствие порядка руководству 7-й армии был объявлен выговор.

В директиве Ворошилова, Шапошникова и Сталина от 27 декабря обращалось внимание на плохую организацию работы авиации. В тот же день была выпушена ещё одна директива Ворошилова, Шапошникова и Сталина, которая требовала «не увлекаться тактикой быстрого продвижения вперёд». Директива требовала «вступать в бой не толпой, не большими массами, не на ура, а небольшими соединениями, ротами, батальонами, располагая их несколькими эшелонами один за другим. В передовых частях пехоты иметь обязательно отряды лыжников для разведки противника и удара по противнику с флангов и с тыла». Директива признавала: «Быстроходные танки «БТ» оказались непригодными для условий войны в Финляндии. Самое лучшее — не брать их на фронт. Амфибии малоэффективны в зимних условиях».

Директива предупреждала: «Направляемые вам дивизии и соединения ни в коем случае не бросать сразу на фронт. Раньше, чем бросать на фронт, Военный совет и штаб армии обязаны проверить их состояние, вооружение, снабжение, обмундирование, запасы, ликвидировать замеченные недостатки, разъяснить бойцам и комсоставу, что война в Финляндии есть серьёзная война, резко отличающаяся от нашего осеннего похода в Польшу. Ознакомить их с условиями войны в Финляндии и только после всего этого направлять части на фронт».

Советские войска оказались не готовыми к ведению боевых действий зимой на лыжах в озёрно-лесистой местности и в условиях сильных морозов. Недо­ставало опыта прорыва долговременных рубежей и штур­ма железобетонных сооружений. Ошибочным оказался расчёт на то, что создание в Териоки Народного правительства Финляндской Демократической Республики будет поддержано финским народом или хотя бы его большинством. Поражение революции в Финляндии в 1918 году и последовавшие за ним годы террора против коммунистов и их сторонников не прошли даром. В течение 20

с лишним лет в Финляндии насаждались националистические и антикоммунистические идеи. В глазах многих финнов Красная Армия выглядела не освободительницей, а армией оккупантов. Финские солдаты, опираясь на помощь местного населения, упорно сражались за каждый участок земли. Скрытно заходя в тыл на лыжах и прячась среди деревьев, финские снайперы метко поражали красноармейцев.

Финские солдаты были отлично вооружены. Сталин имел основание сказать о том, что «вся оборона Финляндии» создавалась «по указке, по наущению, по совету Англии и Франции, а ещё раньше немцы здорово им помогали, и наполовину оборонительная линия в Финляндии по их совету построена». К началу войны финская пехота имела на вооружении автоматы (пистолеты-пулемёты), которых не было у Красной Армии. После начала войны Великобритания отправила в Финляндию 75 самолётов, 114 полевых орудий, 200 противотанковых орудий, 185 тысяч артиллерийских снарядов, 10 тысяч противотанковых мин. Военные поставки Франции составили 30 самолётов, 160 полевых орудий, 500 пулемётов, 795 тысяч артиллерийских снарядов, 200 тысяч ручных гранат, 20 миллионов патронов. Следует учесть, что в это время Великобритания и Франция находились в состоянии войны с Германией, и вооружения нужны были войскам этих стран.

Нейтральная Швеция направила в Финляндию 29 самолётов, 112 полевых орудий, 80 противотанковых орудий, 80 тысяч винтовок, 30 тысяч артиллерийских снарядов и 50 миллионов патронов. Соседняя Норвегия отгрузила в Финляндию 12 артиллерийских орудий и боеприпасы к ним. Ещё одна скандинавская страна — Дания послала в Финляндию 30 противотанковых орудий. Бельгия выделила Финляндии 171 пистолет-пулемёт.

Фашистская Италия переправила в Финляндию 30 истребителей. Оружие и боеприпасы направил в Финляндию диктатор Венгрии Хорти. Свою помощь Финляндии оказал британский доминион Южно-Африканский Союз, послав в Финляндию 22 истребителя. Вооружения поступали в Финляндию из Канады. О желании помочь Финляндии объявили Австралия и Новая Зеландия, но ничем не подкрепили свои заявления.

Хотя помощь некоторых стран была небольшой (диктатор Бразилии Варгас послал в Финляндию 10 тысяч мешков кофе, а власти Уругвая выделили финской армии 10 тысяч банок мясных консервов), стало очевидно, что и в этих далёких краях стремились продемонстрировать солидарность с «жертвой советской агрессии».

Закон о нейтралитете не позволял Соединённым Штатам оказывать прямую военную помощь Финляндии. Однако были найдены лазейки в законодательстве, и из этой страны в Финляндию были посланы 44 истребителя и 10 тысяч винтовок. Из США в Финляндию вылетела группа лётчиков для обучения финнов лётному мастерству. Бывший президент США Г. Гувер возглавил фонд помощи Финляндии, собравший 2 миллиона долларов.

Так как Германия недавно подписала договор о ненападении с СССР, она не стала открыто помогать Финляндии. Однако 21 декабря было заключено тайное шведско-германское соглашение, по которому третий рейх обязался поставить в Швецию столько оружия, сколько эта страна направит в Финляндию.

В Финляндию выехало более 12 тысяч добровольцев из разных стран мира, чтобы сражаться против Красной Армии. Больше всего было шведов (8,7 тысячи). Воевали против Красной Армии тысяча датчан, тысяча эстонцев, 725 норвежцев, 366 венгров, а также граждане других стран.

После начала Советско-финляндской войны 14 декабря СССР по решению Лиги Наций был исключён из этой организации. В Великобритании и Франции разрабатывались планы создания экспедиционного корпуса численностью свыше 100 тысяч человек для высадки на севере на помощь финнам и бомбардировки южных городов СССР.

Красной Армии понадобилось три месяца и 12 дней, чтобы одержать победу в войне против армии Финляндии, лишь создав существенный перевес в живой силе и технике. Число потерь с советской стороны (95 тысяч погибших и пропавших без вести и 176 тысяч раненых и обмороженных) значительно превышало число финских потерь (по разным источникам — от 26 до 48 тысяч убитых и 44 тысячи раненых).

12 марта 1940 года в Москве был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. От финской стороны договор подписал Ю.К. Паасикиви. В соответствии с условиями договора Финляндия уступила Советскому Союзу Карельский перешеек, северо-западный берег Ладожского озера в районе Куолоярви, часть полуостровов Рыбачий и Средний и сдавала в аренду СССР полуостров Ханко с прилегающими островами. Граница от Ленинграда была отодвинута, но ценой значительных человеческих жертв.

Через месяц после подписания мирного договора в Москве 17 апреля 1940 года состоялось совещание начальствующего состава Красной Армии, на котором были подведены итоги прошедшей войны. На нём выступил И.В. Сталин. В начале своего выступления Сталин сказал: «Как только война началась, у нас обнаружились неувязки на всех участках… Наши войска и командный состав наших войск не сумели приспособиться к условиям войны в Финляндии… У нас товарищи хвастались, что наша армия непобедима, что мы всех можем шапками закидать, нет никаких нехваток. В практике нет такой армии и не будет… Вообще в истории не бывало непобедимых армий».

Преувеличение возможностей Красной Армии, по мнению Сталина, было следствием неоправданного самодовольства, порождённого прежними успехами. Он утверждал: «Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас… Наша армия не сразу поняла, что война в Польше — это была военная прогулка, а не война». Сталин обращал внимание на то, что «за всё существование Советской власти мы настоящей современной войны ещё не вели. Мелкие эпизоды в Маньчжурии, у озера Хасан или в Монголии — это чепуха, это не война, это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограниченном… Гражданская война — это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без миномётов». В то же время Сталин указывал на то, что «культ традиции и опыта гражданской войны, с которым надо покончить, он и помешал нашему командному составу сразу перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны».

Как считал Сталин, в результате «культа традиции и опыта гражданской войны» Красная Армия оказалась неподготовленной к условиям современной войны и была недостаточно оснащена современным оружием, которое имелось у армии Финляндии. «Современная война, — подчёркивал Сталин, — требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия — это Бог… Если нужно в день дать 400—500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, артиллерия — первое дело. Второе — авиация, массовая авиация, не сотни, а тысячи самолётов… Дальше танки, третье, тоже решающее: нужны массовые танки — не сотни, а тысячи. Танки, защищённые бронёй, — это всё. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте… Миномёты — четвёртое; нет современной войны без миномётов… Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, — не жалейте мин… Дальше — автоматизация ручного оружия».

Война 1939—1940 годов велась, когда в Красной Армии практически не было автоматов, которые были на вооружении у армии Финляндии. «Наши солдаты не такие уж трусы, но они бегали от автоматов», — признавал Сталин. Между тем, по его словам, «люди, которые живут традициями гражданской войны, дураки, хотя они и хорошие люди, когда говорят: «А зачем нам самозарядная винтовка?»

Сталин указал также на то, что «у нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен, а когда человек не знает дела, откуда он может проявить инициативу, и поэтому он плохо дисциплинирован… Нам нужен новый боец. Его нужно и можно создать: инициативного, индивидуально развитого, дисциплинированного». Одновременно Сталин обращал внимание на необходимость повышения уровня политработников: «Недостаточно того, что политработник на словах будет твердить «партия Ленина — Сталина», всё равно что аллилуя-аллилуя… Он должен быть политически стойким, политически образованным и культурным, он должен знать военное дело. Без этого мы не будем иметь хорошего бойца, хорошо налаженного снабжения, хорошо организованного пополнения для армии».

Руководство СССР старалось добиться того, чтобы уроки войны с Финляндией помогли подготовиться к неизбежной войне против Германии и её союзников. Страна невероятно быстрыми темпами наращивала военный потенциал. С мая 1940 года по июнь 1941-го орудийный парк СССР увеличился более чем в полтора раза. В предвоенные годы были созданы: полевая 76-мм пушка, которая была лучше немецкого пехотного орудия, 122-мм гаубица, 152-мм гаубица-пушка. Немецкое 150-мм тяжёлое орудие уступало соответствующим советским системам. Намного совершеннее немецких орудий были наша дивизионная и корпусная артиллерия, а также горные орудия. Накануне войны были созданы реактивные снаряды (РС) калибром 82 мм и 132 мм, а также реактивные миномётные установки БМ-13, названные впоследствии «катюшами». Подобного оружия не было в армиях других стран мира.

В 1940 году производство самолётов в СССР выросло по сравнению с 1939-м на 19%. В воинские части стали поступать бомбардировщики конструкции С.В. Ильюшина. Был выпущен первый образец бронированного штурмовика Ил-2, не имевший аналогов в мировой авиации. В 1940 году были приняты на вооружение самолёты-истребители Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, имевшие высокие скорости и сильное пушечно-пулемётное вооружение. Принят был на вооружение и пикирующий бомбардировщик Пе-2, превосходивший немецкие самолёты такого же типа Ю-87 и Ю-88.

Перед войной были созданы тяжёлый танк КВ и средний танк Т-34. Оба обладали сильной бронёй, мощным вооружением, хорошей проходимостью и маневренностью и превосходили по своим качествам танковую технику зарубежных армий. Вскоре после начала Великой Отечественной войны немецкие военные, увидев новые советские танки в действии, вызвали на фронт специалистов, чтобы те создали аналог танка Т-34. Позже создатель германских танковых войск Г. Гудериан писал: «В ноябре 1941 г. видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины… Предложение офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в наикратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущала… невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь… также уступала легированной стали русских». А ведь до начала первых пятилеток в СССР не производилось ни грамма алюминия и отсутствовало производство легированной стали..

В 1940 году были созданы 82-мм батальонный, 107-мм горновьючный полковой и 120-мм полковой миномёты. По оценке маршала Г.К. Жукова, эти миномёты «значительно превосходили немецкие».

Существенно возросло обеспечение войск ручным оружием. Поступление винтовок и карабинов в войска с 1939 по июнь 1941 года выросло на 70%, ручных пулемётов — на 44%, станковых пулемётов — на 29%. В результате по числу пулемётов Красная Армия превосходила вермахт. Поступили на вооружение новый станковый пулемёт системы В.А. Дегтярёва и пистолет-пулемёт Г.С. Шпагина (ППШ). Созданная Ф.В. Токаревым самозарядная винтовка стала основным оружием советского бойца. Качество нашего ручного оружия было лучше немецкого. Отправившись на советско-германский фронт в конце 1943 года, министр вооружений Германии А. Шпеер узнал от солдат и офицеров вермахта, что они предпочитали «полагаться на советские автоматы, которые они порой захватывали в качестве трофеев».

К сожалению, к 22 июня 1941 года выводы из уроков Советско-финляндской войны не были полностью воплощены в жизнь. Отчасти это объяснялось отчаянной нехваткой времени для основательной подготовки. Поэтому не было налажено массовое производство ряда видов вооружений, образцы которых были созданы перед началом Великой Отечественной войны. Красная Армия заметно отставала от германской по качеству некоторых видов вооружений, а также по обеспечению автотранспортом и радиосвязью. Не всё было сделано в подготовке рядового состава и укреплении дисциплины. На протяжении первых тяжёлых лет войны не раз сказывалось неумение ряда военачальников избавиться от «традиций гражданской войны». И всё же нет сомнений в том, что опыт Советско-финляндской войны был взят на вооружение, что помогло нашей стране выстоять в ходе самого тяжёлого испытания за всю её историю.