Сверхпопулярная и сбивающая с ног  телевизионная передача «Привет Андрей».

И какое человеческое тщеславие у всякого мало-мальски музыкально одаренного человека не дрогнет перед ее сегодняшней яркой и побивающей все рекорды популярности знаковостью?

Что ж, это так понятно — народ истосковался, глядя на долголетне-несмолкаемый шабаш эстрадной тусовки, по хорошей песне.

И моему брату-гармонисту, играющему на знаковой гармони  второго  брата Заволокина Александра си-бемольной, ручной работы, нижегородских братьев Терехиных,  многие сегодня с жарким предложением: Юра, дорогой, знаешь, давай напишем! Дескать ты чего сидишь? 

Даже из районного управления культуры несколько раз ему звонили — Юрий Николаевич, как ты смотришь на то, если мы тебя туда порекомендуем?

А у брата много песен.

На слова прежде всего алтайский поэтов.

И неспроста диск с этими песнями лежит в коллекции народного творчества в краевой библиотеке им. Шишкова.

….

Но брат —  отказался.

Что понятно мне, столь много в этом деле ему помогавшему,  в любом ракурсе взгляда на этот вопрос, это его решение.

Как не крути, а время песен — кончилось. Как-то само по себе.

И  далеко лететь самолетом.

И неспокойное время со всеми ее измами и всем прочим.

И уж тем более дело  и не за подарками.

Что у нас в Урлапове и у него лично подворье пустое?

Петуха бы (в шутку — не в шуту!) самого большого зарубили, ощипали, банку  меду своего налили — вот вам здравствуйте и пожалуйста, а мы чем хуже чем другие?

Да ту же песню бы спел на слова Игоря Панюхова о  Василие Шукшине или о Михаиле Шолохове —  заслушалась бы по заветности там всего сказанного Россия!

Да и как-то отошло дело с годами прежнее и тщеславие и рвение, какого у всякого человека в молодости через край — брат теперь стопроцентный пенсионер.

Там ведь  люди собираются к эстраде не равнодушные.

Зубы на этом деле съевшие. И истосковавшиеся по популярности.

А брат на эстраде пел мало. Все как-то в камерной домашней обстановке. Ну какой раз там в районной библиотеке если позовут.

А тут поехать и спеть там  пару куплетов? И тем утешиться?

Да и нет у него уже  той верткости и прыти на подъем.

И желания.

Это вчера было — скажем на  тот же Иткульский фестиваль ездили. Раз пять или шесть. И призы пусть не брали. Но напелись и насмотрелись там всего и всяких во как!

Да и хозяйство брата держит теперь дома.

Держат  они   хозяйство — четыре коровы.

Встань утром в  4 часа. Подои. Напои.

Вечером — тоже самое.

Нет, посиделки отошли в прошлое, и раньше я его поддерживал, а в теперешнем его положении более чем понимаю.

А крестьянский труд, он как и вчера, в пору дедов и отцов наших, как был нелегким и непростым (это вам не на эстраде козлока выделывать), таким и остался и по сей день!

…

Сел, доит  коров, и полуобернувшись ко мне,  шутит:

«Вот моя вся теперь передача «Играй, Андрей!»

В шутку название с «Играй, гармонь!» ее путая, на многих из которых непременным участником во времена Николая Вавилова, нашей на всю Россию славы, он был.

…

А это незамысловатый и ни на что не претендующий его рассказ в поэтических строчках о том, как он сегодня и какими заботами и проблемами живет.

На этой нашей простой и грешной земле своими нехитрыми крестьянскими заботами.