Лучшие песни этого выдающегося советского композитора обрели свою долгую жизнь в упорной и бескомпромиссной борьбе. Борьбе за мир, социальную справедливость, правду миллионов простых людей-тружеников, объединённых единым, неотъемлемым правом и стремлением к счастливой, достойной, благополучной жизни. Так, написанная им в далёком 1935 году песня «Партизан Железняк» успела повоевать в Испании: в Мадриде, Барселоне и Бильбао её увлечённо пели интернациональные бригады. А в разгар немецко-фашистской оккупации на древней земле Эллады появится гимн греческих повстанцев, возникший на основе легендарной «Песни о Щорсе».

Песню о казачке», любимую песню своей верной жены-подруги Густы, будет напевать в застенках гестапо и выдающийся антифашист Юлиус Фучик. Вспомнит он об этой песне, где поётся «о синем степном ковыле, что шумит, о славных партизанских боях, о казачке, которая вместе с мужем билась за свободу, о её храбрости, о том, как в последнем бою ей подняться с земли не пришлось», и тогда, когда будет писать своё «Слово перед казнью».

А уж о том, как совсем мирная «Катюша» встала на защиту мира и справедливости, так и вообще разговор особый. Написанная в 1938 году на стихи Михаила Исаковского эта вольная русская песня в горах Италии вдохновляла партизан, громивших Муссолини. Потому-то и цитирует её известный итальянский композитор Марио Зафред в своей Четвёртой («Антифашистской») симфонии, что «Катюша» и для него, и для миллионов слушателей по всему миру олицетворяла и продолжает олицетворять необычайный, страстный призыв к миру, свободе, справедливости и гневную отповедь войне, тирании, деспотизму, произволу и эгоистической вседозволенности.

Вот и шагает более восьми десятилетий по планете бессмертная, милая, улыбчивая и жизнеутверждающая «Катюша», подхваченная советскими гражданами сразу же после её первого исполнения и давно уже ставшая по существу народной. И где только за эти десятилетия ей не пришлось побывать, неся при этом народам мира не только тот прекрасный музыкальный и поэтический заряд, который в неё был заложен авторами, но и сам животворящий дух России, всепобеждающий, но и сугубо мирный, нацеленный на созидание и добро.

С годами «Катюша», так полюбившаяся слушателям во всём мире, превратилась в один из главных культурных символов нашей страны. Оттого и неудивительно видеть, слышать упоминания о ней, звучащие на всех континентах. Причём со временем, а оно, как известно, не стоит на месте, таковых не становится меньше. «Катюшу» по-прежнему знают, любят и поют… не задумываясь, как правило, о том, что и у неё были свои отцы-прародители, к счастью, не забытые и сегодня, хотя имена эти звучат и не с таким завидным постоянством, как в советские годы.

Судьбу выдающегося советского композитора Матвея Исааковича Блантера, чьё 120-летие со дня рождения приходится на эти дни, его более молодой собрат по композиторскому сообществу великий Георгий Свиридов считал «по-настоящему завидной». И в этой оценке, разумеется, не было и толики преувеличения.

Кстати, как-то Георгий Васильевич решил о Блантере высказаться более подробно. «Песни Матвея Блантера любимы многими, — писал русский гений. — Они звучат повсюду. Их можно услышать в концертном зале и по радио, в исполнении известных артистов и прославленных музыкальных ансамблей. Поют их и люди, не имеющие подчас ни особого голоса, ни музыкального слуха, а просто вспоминающие полюбившийся мотив, находясь в грустном, а иной раз и весёлом настроении. Словом, песни Блантера стали частью нашего быта, естественно вошли в нашу жизнь, и редкий композитор может похвастаться подобной популярностью.

Не сразу пришёл Блантер к этому успеху, не сразу обрёл свой собственный голос. Он прошёл долгий путь очищения от случайного, внешнего, наносного, и потому его творческая судьба весьма поучительна. В далёкие 1920-е годы, так называемые годы нэпа, ещё мальчиком я слышал модные тогда его песенки «Джон Грей», «Есть в Батавии маленький дом» и другие. Позднее, уже в годы учения в консерватории, я узнал новые песни Блантера; время менялось, и, изменяясь вместе со временем, Матвей Блантер от модных фокстротов и танго пришёл к настоящей песне. На смену экзотическим персонажам, вроде Джона Грея, в его творчество пришли иные люди: комдив Щорс, матрос Железняк, Катюша — «девушка простая». <…>

Герой лучших песен Блантера — человек благородной души и чистых помыслов. Чаще всего — это защитник Отечества, образ которого издавна служил и будет служить предметом поэзии. Этот глубоко традиционный для нашего искусства образ приобрёл новое звучание в песнях суровых военных лет.

Разумеется, Блантер был здесь не одинок. Расцвет этого поистине народного жанра перед войной и во время войны связан с плеядой выдающихся мастеров песни, среди которых Матвею Блантеру принадлежит одно из почётнейших мест. Песни Блантера «Катюша», «В лесу прифронтовом», «Под звёздами балканскими» и многие другие были подхвачены нашей огромной страной, и прежде всего сражающейся армией. В короткий срок они облетели буквально всю землю и, вернувшись на Родину, продолжают звучать и поныне.

Прекрасна и завидна судьба этих песен. Ими мог бы гордиться любой художник».

Да, судьба блантеровских песен впечатляет. Проходят годы, десятилетия, более тридцати лет назад, увы, в нашей стране поменялся общественно-политический строй, и во взрослую жизнь сегодня вступают те, кто о советском песенном искусстве имеет либо смутное представление, либо не имеет его вовсе, а написанные Блантером «Катюша», «Партизан Железняк», «Песня о Щорсе», «Песня о казачке», «Краснофлотская», «До свиданья, города и хаты», «В лесу прифронтовом», «Песенка военных корреспондентов», «Под звёздами балканскими», «Враги сожгли родную хату», «Живёт у нас в посёлке», «Лучше нету того цвету», «Марш трудовых резервов», «В городском саду», «Летят перелётные птицы», «Над травами зелёными», «Марш физкультурников», «У крыльца высокого», «За высокими горами», «Черноглазая казачка», «Маленький оркестрик» продолжают жить, звучать. Их, пускай и не так часто, как ранее, поют наши сограждане, не всегда, правда, вспоминающие авторов этих замечательных мелодичных песен.

Но не менее удивительна и судьба самого Матвея Блантера, уроженца маленького городка Почеп Черниговской губернии, ставшего благодаря своему исключительному, самобытному таланту и потрясающей работоспособности одним из крупнейших советских композиторов-песенников и проработавшего в этом жанре почти семь десятилетий.

Впрочем, большим композитором Блантер стал, конечно же, не сразу. И к выбору песенного жанра подобрался также не в одночасье, попробовав свои силы в написании музыки для оркестра и двух оперетт «Нос президента» и «Сорок палок», созданных для Московского театра оперетты и театра Сатиры (Ленинград) соответственно, однако так и не вошедших в театральный репертуар.

Затем были фокстроты, среди которых и знаменитый в 20-е годы прошлого столетия «Джон Грей», а также и другие эстрадные искания, не вошедшие тем не менее в серьёзное блантеровское музыкальное наследие, обзор которого, думается, следует вести только с 1931 года, отмеченного тем, что Блантер начал писать первые свои песенные произведения, которыми стали «Песня о Магнитострое» (слова Р. Романа) и «Мальчишка» (слова И. Уткина).

Кстати, как раз-таки песня на слова Иосифа Уткина «Мальчишку шлёпнули в Иркутске» и станет тем трамплином, который поможет Блантеру создать в 1935 году своего знаменитого «Партизана Железняка».

«Я представлял себе живых людей, моих современников, похожих на мальчишку Уткина, — вспоминал впоследствии Блантер. — Стихов не было. Музыка писалась «просто так». Одна мелодия мне показалась удачной. Хотелось поделиться с кем-нибудь. Как раз в это время судьба свела меня с Михаилом Семёновичем Голодным, который работал тогда в редакции газеты «Правда». У нас сразу возникло взаимное чувство симпатии, и я отважился познакомить Голодного со своим новым опусом. Михаил Семёнович одобрил музыку и неожиданно для меня загорелся сам. Мы пели, вживались в образ. Было решено, что это будет песня о партизане, погибшем за родной край. Через несколько дней Голодный принёс стихи».

После же начались, как говорил Блантер, «удивительные приключения «Партизана Железняка», в которых немаловажную роль сыграла «Правда», объявившая тогда конкурс на лучшую советскую песню.

Конкурс тот, как и полагается, был закрытым. Но произошло непредвиденное, и «Правда» опубликовала стихи «Партизана Железняка» под рубрикой «К конкурсу», столкнувшись в результате с тем, что редакцию «буквально заполнили «Партизаны». Сотни «Партизан».

Состязание «Партизан» многих известных советских композиторов, среди которых был даже С. Прокофьев, оказалось нешуточным. И Блантеру с Голодным в нём не суждено было стать победителями, так как многие профессионалы, находившиеся в составе жюри конкурса, посчитали, что песня эта должна быть обязательно хоровой и плакатной по языку, тем самым фактически отвергая её задушевность и драматичность, присущие русской традиционной балладе, каковой она по сути и являлась.

Новое, несмотря ни на что, опрокидывая устаревшие каноны, стремительно пробивало себе дорогу в большую жизнь, и вслед за «Партизаном Железняком», рассказывавшим о вымышленном герое, у которого, как потом выяснилось, оказалось немало «родственников», не устававших доказывать своё с ним близкое родство, появится и не менее знаковая «Песня о Щорсе», написанная Блантером также на слова поэта Голодного.

Успех этой вещи, поразившей слушателей каким-то удивительным балансированием героики и лирики, ритмичностью, усиленной звонкой припевкой и самой скоростью музыкального повествования, был ошеломляющим. И дело доходило даже до того, что Музгиз вынужден был издавать массовыми тиражами листовки с разлетевшейся птицей по стране песней, расходившиеся, без всякого преувеличения, мгновенно. А в день празднования двадцатилетия Советской власти на торжественном концерте в Большом театре «Песню о Щорсе» спел народный артист СССР Марк Рейзен — один из самых выдающихся советских оперных и камерных исполнителей того времени, ставший, по общему мнению большинства советских музыковедов, лучшим исполнителем этой блантеровской песни, так колоритно, живо и динамично передавшей романтику боевых походов красноармейцев времён Гражданской войны.

Предвоенные годы, бывшие для уже состоявшегося композитора достаточно плодотворными, отмечены ещё двумя важнейшими событиями, перекликающимися и друг друга дополняющими, не сказать о которых не представляется возможным.

Во-первых, Матвей Исаакович познакомится с выдающимся русским советским поэтом Михаилом Исаковским, ставшим ведущим его соавтором в написании большинства лучших лирических и гражданственных песен, до сих пор продолжающих жить и звучать уже в исполнении молодых вокалистов, в какой-то мере перенявших почётную вахту от советских певцов, считавших за честь исполнять блант еровские песни, написанные на слова Исаковского.

А во-вторых, Блантер и Исаковский в 1938 году подарят родной стране и всему миру свою вечно молодую, такую прекрасную и одухотворённую «Катюшу», исполняемую сейчас на многих языках, в том числе и на китайском, которую в разные годы бесподобно исполняли Л. Русланова, Г. Виноградов, Э. Хиль, А. Герман, Д. Хворостовский и другие выдающиеся отечественные и зарубежные вокалисты.

О том же, как создавался этот песенный шедевр, Блантер годы спустя вспоминал: «В один прекрасный день журналист Василий Регинин пригласил меня в гости. У Регинина был и Михаил Васильевич Исаковский. Кто знает — может, именно этот день был самым значительным в моей жизни. Исаковский произвёл на меня огромное впечатление. <…> Наш первый совместный опус (речь идёт о песне «Тётушка Арина». — Р.С.) был даже опубликован в журнале. Но ни Исаковский, ни я не остались удовлетворёнными нашим дебютом. Тем не менее мы решили продолжить работу. «Я начал одну песню», — сказал мне Михаил Васильевич и показал четверостишие. Это было удивительно. Я попросил поэта оставить мне зачин его песни. Теперь я буквально не находил себе места. Всё время повторял певучие слова:

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой,

Выходила на берег Катюша,

На высокий берег на крутой.

«Катюша» без остатка заняла моё воображение. Вслушиваясь в слова Исаковского, я заметил, что в стихотворении его очень звонкая интонация. <…>

Исаковский остроумно развил сюжет песни, углубил её характер, и мне показалось, что героиня его стихотворения обрела не только простоту, но и мудрость».

Чем же так оригинальна «Катюша», написанная для Государственного джаз-оркестра, которым руководил Блантер, и почему она после первого же исполнения, при достаточно обыденном, незатейливом сюжете, станет столь любимой народом?

Наверное, в первую очередь своей напевной, энергичной, подвижной музыкой, позволившей произвести органичное смешение светлых и суровых тонов, воспринимаемых как результат оригинального слияния разнообразных жанровых и интонационных сфер. И, конечно, своим военно-походным характером, закреплённым в лиричных словах Исаковского, сумевшего лаконично и красочно поведать о простой русской девушке, заводящей песню «про степного сизого орла» и гордой тем, что её милый — боец на «дальнем пограничье», защищающий отдалённые границы необъятной Советской Родины.

Потому-то и печаль у Катюши светла, так как её подкрепляют надежда и уверенность, а также радостное ощущение правого дела, находящегося в сильных и мужественных руках самого близкого ей человека. А коль «песенка девичья» подкреплена столь сильным чувством и гордостью за своего любимого-пограничника, так отчего же, скажите, не лететь ей «за ясным солнцем вслед»? Тем самым солнцем, которое, как и чистая, искренняя любовь, согревает милую и добрую Катюшу, делая её выносливее и сильнее.

Силы Катюше, хотя и в переносном смысле, понадобятся уже совсем скоро, ведь вместе с красноармейцами в годы Великой Отечественной войны она одной из первых смело и решительно встанет в строй. И будет сражаться, побеждать…

Произойдёт на фронте с песней и один забавный случай, ставший почти легендой и рассказанный Исаковским много лет спустя на страницах газеты «Вечерний Ленинград». «Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, «Катюшу», — писал Михаил Васильевич. — Немцы прокрутили её раз, потом поставили второй раз, потом третий… Это разозлило наших бойцов: мол, как это подлые фашисты могут играть нашу «Катюшу»?! Не бывать этому! Надо отобрать у них «Катюшу»!

В общем, дело кончилось тем, что группа солдат совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая молниеносная схватка. В результате — немцы ещё и опомниться не успели! — «Катюша» — пластинка вместе с патефоном — была доставлена к своим».

Вот так с тех давних предвоенных и военных пор «Катюша» станет как бы визитной карточкой композитора и самым ярким примером многолетнего его содружества с Исаковским.

Пограничникам же авторы посвятят и очередную свою песню «Шёл со службы пограничник», в настоящее время практически забытую и давным-давно в эфире и в концертных залах не звучащую. А Матвей Исаакович ко всему прочему в то же время напишет и оперетту о дальневосточных пограничниках «На берегу Амура», имевшую в довоенные годы несомненный успех.

Война меж тем стала неизбежной действительностью, и Блантер, умевший вселять оптимизм в сердца солдат, с её началом свои композиторские труды решительно активизирует. Здесь же важно подчеркнуть и то, что среди первых песен, а по сути мажорных маршей, появившихся с началом Великой Отечественной войны, была и песня Блантера на стихи Исаковского «До свиданья, города и хаты», написанная этими мастерами в самые первые дни начинавшегося сурового военного и всенародного испытания.

«Слова этой песни мне продиктовал по телефону Михаил Исаковский, — вспоминал Блантер. — Встречаться было некогда: время экономили во всём. Ведь это было 23 июня 1941 года, на сердце было очень тяжело. Сводки Совинформбюро никак не утешали. Из каждой квартиры кто-нибудь уходил на фронт. Нужна была, как воздух, песня, которая заставила бы верить в нашу победу. И слова Исаковского мне показались именно такими. Несколько часов я не отходил от фортепиано.

Вечером, когда музыка была готова, я позвонил Михаилу Васильевичу и спел в телефонную трубку «До свиданья, города и хаты». Утром следующего дня я побежал в Союз композиторов показывать новинку своим товарищам. А. Хачатурян, Д. Кабалевский, В. Шебалин меня поддержали, а Дунаевский после прослушивания сказал: «Сейчас каждый парень должен быть Будённым. Иначе войну не выиграть! Если песня может помочь стать Будённым — значит хорошо!»

29 июня 1941 года новое сочинение Блантера и Исаковского под заголовком «Прощальная песня» напечатала «Правда». И песню подхватили. А уж потом она и вовсе стала звучать подобно солдатской клятве:

Мы развеем вражеские тучи,

Разметём преграды на пути,

И врагу от смерти

неминучей,

От своей могилы не уйти.

Начинавшаяся тихой звучностью, как будто скрывая что-то потаённое, песня эта быстро переходила в форму бодрого марша, провожавшего бойцов на священную войну. И Блантер в этом отношении, чувствуя единый, наполненный верой в победу и праведным гневом настрой, царивший в советском обществе, не отставал от своих коллег-композиторов, писавших тогда высокопатриотическую, гражданственную музыку, призванную сплачивать как тех, кто был на передовой, так и тех, кто самоотверженно трудился в тылу.

По совокупности написанных в годы Великой Отечественной войны песен Блантер заслуженно числился в передовиках. Но не все из них, естественно, оказались во всех отношениях удачными и со счастливой, долгой, растянувшейся на десятилетия судьбой. Да так, собственно, и не бывает, ведь даже такие большие мастера, как Блантер, не были в полной мере застрахованы от каких-либо творческих неудач и написания вещей, по тем или иным причинам не ставших особо популярными и любимыми в народе.

Задумываться же о будущем создававшихся тогда песен, Блантеру, что и говорить, было в действительности некогда. Приходилось работать в трудных, требовавших перенапряжения сил и полной самоотдачи условиях. Благо композитору по-настоящему везло на поэтов, ценивших в Матвее Исааковиче не только его бесспорное музыкальное чутьё, помноженное на удивительный дар описывать действительность чарующим языком музыки, а и сугубо человеческие качества, такие как чуткость, отзывчивость, доброжелательность, исключительная порядочность. Не растраченные и с годами, в мирное послевоенное время, принёсшее композитору определённое благополучие и реальную возможность спокойно и плодотворно трудиться.

Это они — поэты М. Исаковский, В. Лебедев-Кумач, К. Симонов, А. Сурков, М. Свет-лов, А. Софронов, Е. Долматовский, В. Гусев — стали соавторами большинства блантеровских песен времён Великой Отечественной войны, написанных им так же талантливо и завораживающе, как писалось до войны и после её завершения. Причём композитор продолжал делать упор именно на произведения лиричные, полные оптимизма и жизнеутверждающих мотивов, так необходимых тогда и советским воинам, и мирному населению, жившему лишь интересами фронта.

«В лирических песнях, которые мы писали во время войны, — говорил позже Блантер, — хотелось дать возможность солдату «пообщаться» с близкими, высказать сокровенные думы свои, высказать их подруге, невесте, жене, находившимся где-то за тридевять земель, в далёком тылу».

Реализовать эту задачу было нелегко. Тем более Блантер немало времени отдавал и самому фронту, неоднократно туда выезжая, где давал множество ярких концертов для бойцов Красной Армии, стараясь их таким образом порадовать и подбодрить, без чего им обходиться на передовой было неимоверно трудно.

Непосредственно на фронте Блантер продолжал создавать и свои песни, звучавшие потом в солдатском строю. Так, в 1942 году вместе с поэтом В. Гусевым, находясь близ Можайска, композитор напишет «Армейскую» и «Песню Западного фронта», а годом позже, будучи на 1-м Белорусском фронте, Блантер в содружестве с Е. Долматовским напишет «Песню о Понырях». Здесь же Матвей Исаакович встретится с фронтовым корреспондентом М. Светловым, на слова которого будет написана песня «Сады-садочки».

В 1944 году композитор напишет две потрясающие песни, продолжающие свою долгую жизнь и сегодня. Это «Песенка военных корреспондентов» на стихи Константина Симонова и «Под звёздами балканскими» на слова Михаила Исаковского. И обе эти песни устойчиво ассоциируются с именем Леонида Утёсова, блестяще исполнявшего их на протяжении десятилетий.

Ну кто, хотелось бы спросить, не помнит обрамлённое быстрой блантеровской мелодией такое искреннее, задушевное течение симоновских слов, навсегда прославивших военных журналистов, внёсших огромный вклад в нашу общую великую Победу? Посему и становится на душе теплее, когда вновь слышишь эти незабываемые слова:

От Москвы до Бреста

Нет такого места,

Где бы не скитались мы

в пыли:

С «лейкой» и с блокнотом,

А то и с пулемётом

Сквозь огонь и стужу мы

прошли.

Без глотка, товарищ,

Песню не заваришь,

Так давай по маленькой

нальём!

Выпьем за писавших,

Выпьем за снимавших,

Выпьем за шагавших

под огнём!

Интересна история создания вестницы близкой Победы, воспевавшей Родину, Россию песни «Под звёздами балканскими», рассказанная самим композитором.

«Когда приблизилась победа над фашизмом, лицо русского солдата изменилось. Запылённое на фронтовых дорогах, оно выражало великую радость — радость воина, прогнавшего врага со своей священной земли. Совсем другое настроение возникло у солдата… В одной из своих песен, как мне показалось, я что-то «нащупал». Думалось, что парню, который уже на Дунае, будет под стать такая вот песня. Правда, слов ещё не было. Но я знал: они будут. Их напишет Исаковский! И так же, как первую нашу военную песню «До свиданья, города и хаты!», эту я тоже согласовал с Михаилом Васильевичем по телефону. Возникли стихи, которые, как мне думалось, могли бы стать бальзамом не только для раненых… Это была песня «Под звёздами балканскими»…

Вскоре я получил предложение из Политуправления Армии поехать на фронт в войсковые части.

Вместе с молодым тогда Тихоном Хренниковым мы оказались под Берлином в армии генерала В. Чуйкова. Наши войска уже форсировали Одер и готовились к штурму столицы Германии. В Москву, в Союз композиторов, на имя Арама Хачатуряна мы дали восторженную телеграмму:

«Приветствуем товарищей, родных из Берлина».

Блантер, Хренников.

Не забыть мне, какой душевный подъём испытывали мы тогда, общаясь с нашими бойцами. Нас принимали с распростёртыми объятиями. Солдаты весело шутили: «Берлин будем брать только с композиторами!» И вот здесь, когда мы колесили по берлинским предместьям, выступая с авторскими концертами, я решил показать и «Под звёздами балканскими». В этих местах песни ещё никто не знал».

О том же, как реагировали на новую песню Блантера сами фронтовики, впоследствии рассказывал В. Чуйков: «Наши воины сражались уже на чужой земле. Они многое повидали, пережили радость победных боёв. Песня чудесно и глубоко выражала их внутреннее состояние. Все с восторгом распевали:

Хороша страна Болгария,

А Россия лучше всех!

Военное лихолетье, бывшее для композитора временем активнейшей творческой деятельности, победно завершилось. Начиналась новая жизнь. Хотя для Блантера, к тому времени всеми признанного профессионала, пользовавшегося большим уважением среди коллег, в армейских кругах и в народе, удостоенного в 1946 году за создание песен «Моя любимая», «В лесу прифронтовом», «Под звёздами балканскими» Сталинской премии второй степени, она в какой-то мере останется прежней. Он продолжит так же ударно трудиться, сочинять песенную музыку, сотрудничать и поддерживать целую плеяду советских поэтов во главе со своим главным, любимым и надёжным соавтором — Михаилом Исаковским.

Не забудет Блантер, писавший мирные, прославляющие труд, дружбу народов и простых людей, любовь, подлинные общечеловеческие ценности песни, и о Великой Отечественной войне и доблестной Советской Армии, продолжая возвеличивать немеркнущие подвиги народной войны и восхищаться сегодняшними воинами-защитниками, обеспечивавшими в послевоенные годы защиту рубежей, да и всей целостности нашей необъятной Родины.

Вообще же послевоенные песни Блантера следует рассматривать как единое целое, служившее одной большой всеобъемлющей теме. Теме мирной, созидательной жизни на родной, прекрасной, наполненной вдохновенным трудом советской земле. Земле-красавице, земле-труженице, земле-кормилице, рождавшей, пестовавшей, воспитывавшей, ставившей на крыло замечательных, сильных физически и духовно, стойких, целеустремлённых, готовых на каждодневные трудовые подвиги людей. Людей, советских людей разных национальностей, которым Блантер на протяжении всей долгой своей, плодотворной жизни и дарил свои песни, мелодичные, лиричные, задушевные, ритмичные, наполненные яркими красками и всегда отображавшими жизнь, причём во всех её проявлениях.

Подарит народу Блантер и пару удивительных песен о великом Ленине — «Песню о Ленине», написанную в 1952 году на стихи С. Смирнова с известными словами:

В трудные годы борьбы

и сражений

Силу и волю народ наш обрёл.

Нас неустанно воспитывал

Ленин,

Партии горный орёл.

Великий Учитель, ты —

с нами!

Твой голос не смолкнет

в веках!

Бессмертное Ленина знамя

У партии в твёрдых руках!

и «Горскую песню о Ленине» на стихи Р. Гамзатова, к великому сожалению в последние годы совсем в информационном пространстве не звучащую.

Выдающемуся советскому композитору, Герою Социалистического Труда, народному артисту СССР и РСФСР, заслуженному деятелю искусств РСФСР, кавалеру двух орденов Ленина и ордена «Знак Почёта», лауреату Сталинской премии Матвею Исааковичу Блантеру было суждено прожить насыщенную большими событиями, продолжавшуюся почти девять десятилетий жизнь. И прожил он её во всех отношениях достойно, навсегда оставшись в благодарной памяти потомков непревзойдённым композитором-подвижником, искренне боровшимся за мир, справедливость, дружбу народов, человеческое земное счастье, единое для всех, таких разных и непохожих друг на друга, но призванных жить вместе и сообща, как бы в одной большой семье, сильной своей неколебимой монолитностью и сплочённостью!