Многочисленные исследования, публикации и материалы, касающиеся обстоятельств, определивших ход и исход гигантского сражения между Волгой и Доном, вошедшего в историю как Сталинградская битва, приводят к однозначному выводу – победу в нем обеспечили: советский народ, социалистическая идеология и экономика, военная наука и командование во главе с И.В. Сталиным. Эта победа стала результатом беспримерного ратного и трудового подвига всего многонационального народа и широкой организаторской деятельности партии большевиков, сумевшей уже к осени 1942 г., то есть к началу Сталинградской битвы, завершить конверсию экономики (ее полный перевод на военный режим). Это позволило не только восполнять потери, но и увеличивать количество вооружений, боеприпасов и боевой техники в Красной армии. Тем самым советское Верховное Главнокомандование вырвало из рук врага стратегическую инициативу и добилась перелома в ходе Великой Отечественной войны, чего военная фашистская клика Германии в то время не могла себе даже представить [1].

Примечательно, что путь к победе по-разному представлялся участниками анти-гитлеровской коалиции, сложившейся в начале фашистской агрессии против Советского союза. В декабре 1941 г. (в ходе битвы под Москвой) в Вашингтоне прошли англо-американские переговоры по вопросам стратегии войны. В них участвовал Рузвельт, Черчилль и начальники штабов вооруженных сил обеих стран. Англичане тогда предложили в качестве важнейшей задачи на 1942 год для США и Англии осуществить завоевание Северо-Западной Африки, то есть Туниса, Алжира и Марокко, что явилось воплощением британской военной доктрины в виде «стратегии непрямых действий» (не напоминает ли это «войну в средней зоне», ведущуюся сейчас англо-американцами против России на территории Украины?). Вместе с тем, 1 января 1942 г. там же в Вашингтоне была принята декларация 26 стран. К ней кроме США, Англии, СССР и Китая, присоединились отдельные государства Европы, Америки и Азии, взявшие на себя обязательства употребить все свои ресурсы в борьбе против блока фашистских держав – Германии, Италии, Испании, Японии, Румынии и др. [2]. Однако уже тогда стало ясно, что правящие круги США и Англии не были заинтересованы в быстром окончании войны и полном уничтожении фашизма, а поскольку над ними довлели чисто меркантильные колониальные интересы, Второй фронт против Гитлеровской Германии в 1942-м году англосаксы открывать и не собирались. Кстати сказать, о намерении союзников по антигитлеровской коалиции открыть Второй фронт было объявлено лишь только в 1943 г., то есть тогда, когда на советско-германском фронте уже, по существу, стали понятны итоги Сталинградской битвы (См. письмо Черчилля И.В. Сталину от 23 июля 1942 г.). Но вспомним как она начиналась.

К весне 1942 г. фашистская Германия вместе со своими союзниками имела на советско-германском фронте 227 дивизий, насчитывающих 6 млн. 198 тыс. человек, 57 тысяч орудий и минометов, 3299 танков и штурмовых орудий, около 4 тысяч боевых самолетов, 63 боевых корабля основных классов [3]. Нацистские главари, потерпевшие новое стратегическое поражение в битве под Москвой в зимней кампании 1941-1942 года все еще не потеряли уверенности в превосходстве вермахта над Красной Армией и Гитлер 15 марта 1942 г. заявил, что в течение лета 1942 г. русская армия будет полностью уничтожена [4]. Главные усилия немецких войск были направлены на юг для захвата Кавказа и приближения к Турции и Ближнему Востоку.

В Генеральном же штабе Советского Союза к середине марта 1942 г. был подготовлен план операции на весну и начало лета 1942 г. Его главная идея состояла в том, чтобы отрешившись от преувеличенного представления о своих успехах под Москвой, организовать активную стратегическую оборону, накопить резервы, а затем перейти в решительное наступление. При этом учитывалось, что общее соотношение сил на южном участке советско-германского фронта со всей очевидностью было в пользу противника. Советское командование понимало, что готовящиеся им два грандиозных сражения – в районе Сталинграда и на Кавказе – начнутся в неблагоприятных для нас условиях, но они определят дальнейший ход и исход всей Второй мировой (для нас Великой Отечественной) войны.

О превосходстве в силах и средствах наступающей на Сталинград 6-й немецкой армии свидетельствуют данные нижеследующей таблицы.

Таблица 1

Соотношение сил и средств на Сталинградском направлении на 22 июня 1942 г.*

Силы и средства	Противник	Советские войска	Соотношение
Дивизии (расчетные)	18	16	1,2:1
Люди	250000	187000	1,4:1
Орудия и минометы	7500	7900	1:1
Танки	740	360	2:1
Самолеты	1200	337	3,5:1

*Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история. – М., С. 169.

Общее военное положение так же было трудным и опасным для нас. Немцы захватили Крым и Кубань, вышли к Волге, проникли на Северный Кавказ, достигнув предгорий Главного Кавказского хребта, упорные бои шли на фронте от Баренцево моря до Ладожского озера. Кольцом блокады был охвачен Ленинград. Крупная группировка («Центр») вермахта находилась недалеко от Москвы и продолжала ей угрожать. Враг оккупировал огромную территорию (1795 тыс. кв. км.), на которой до войны проживало 80 млн. советских людей и выпускалась треть промышленной продукции страны.

И тем не менее развитие событий на советско-германском фронте свидетельствовало, что гитлеровские агрессоры в своих расчетах грубо просчитались. Они не смогли правильно оценить экономический и военный потенциал Советского Союза, идеологический, морально-политический и духовно-нравственный факторы, оказавшиеся в реальной действительности неизмеримо выше, чем в фашистской Германии. Всему миру Сталинградская битва продемонстрировала великую жизнестойкость многонационального советского народа и его страны, ее воспроизводственные возможности. Достаточно сказать, что во второй половине 1942 г. в работе советской военной промышленности был достигнут коренной перелом. Уже к ноябрю 1942 г. противник не располагал абсолютным превосходством на советско-германском фронте, в чем можно убедиться, ознакомившись с данными таблицы 2.

Таблица 2.

Соотношение сил сторон на советско-германском фронте в ноябре 1942 г.*

Силы и средства	Советские войска	Противник	Соотношение
Личный состав, тыс. чел.	6 млн. 591 тыс.	6 млн. 200 тыс.	1,1:1
Орудия и минометы (без зенитных орудий)	77851	51680	1,5:1
Танки и штурмовые орудия	7350	5080	1,4:1
Боевые самолеты	4544	3500	1,3:1

*История Второй мировой войны – 1939-1945, М., 1976. – С. 20.

Превосходство в личном составе, боевой технике и вооружениях позволило советскому командованию создать на направлениях главных ударов двойное и даже тройное превосходство сил и средств: по пехоте – в 3 раза, по артиллерии («Богу войны» как называл ее И.В. Сталин) – более чем в 10 раз. Решающая роль в нанесении ударов отводилась танкам и механизированным корпусам.

В контрнаступление под Сталинградом Красная Армия перешла 19 ноября 1942 г. Не буду описывать, хотя это и очень поучительно, его ход. Важен исход этого гигантского сражения и выводы, которые можно сформулировать, опираясь на его результаты. Главный из них состоит в том, что разгромить наголову отмобилизованную немецко-фашистскую армию, располагающую всем потенциалом капиталистической Европы, Советскому Союзу позволили его плановая, а не рыночная экономика. Преимущества многонационального социалистического государства проявлялись не только в военно-экономическом, организационно-управленческом, но и прежде всего в идеологическом, морально-нравственном отношениях. Конкретно же они проявились в следующем:

во-первых, в ходе Великой Отечественной войны Советский Союз смог обеспечить высокий и более эффективный уровень использования материальных, трудовых и финансовых ресурсов нежели фашистская Германия. Благодаря плановой экономике (текущее планирование в 1941-1945 годах стало поквартальным) в СССР из сравнительно меньших, чем у противника ресурсов и производственных мощностей извлекались для фронта значительно большие массы техники (орудий, танков, самолетов) и боеприпасов, чем в фашистской Германии и ее сателлитах, а также в странах антигитлеровской коалиции – США, Англии и др. Возможность социалистического государства концентрировать усилия на главных направлениях как в мирное время, так и в годы войны, и более рационально, чем при капитализме, использовать выделенные на оборону средства проявилась и в том, что на равный объем ресурсов Советский Союз производил значительно больше военной техники и лучшего качества, чем любая капиталистическая страна. Так, на один миллион тонн стали СССР производил 3179 самолетов, 3083 танка, тогда как Германия (без оккупированных территорий) 717 и 453, США – 614 и 306, Англия – 1828 и 666 [5];

во-вторых, максимальная централизация управления народным хозяйством (вся полнота в годы войны была сосредоточена в руках ГКО – Государственного Комитета обороны) позволила минимизировать сроки конверсии производства и сосредоточить усилия на ускорении темпов роста базовых с военно-экономической точки зрения отраслей промышленности. Например, к началу 1942 г. (то есть через 6 месяцев после внезапного нападения фашистов на нашу страну) на военно-оборонительные нужды Советского союза стало использоваться 55% национального дохода (НД) страны (в 1940 г. – 15%), 68% продукции промышленности (в 1940 г. – 26%), 24% — сельского хозяйства (в 1940 г. – 9%), 61% всего транспорта (в 1940 г. – 16%). Великая Отечественная война подтвердила один из важнейших принципов организации военного противостояния с противником, сформулированный В.И. Лениным: «раз дело дошло до войны, то все должно быть подчинено интересам войны, вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшего колебания на этот счет недопустимо» [6].

30 июня 1942 г. (на 8-й месяц после нападения гитлеровцев) правительством был утвержден мобилизационный народнохозяйственный план (подготовленный и сверстанный заранее) на третий квартал 1941 года (июль-сентябрь). Им предусматривалось более, чем вдвое увеличить выпуск продукции, распределяемой в централизованном порядке. Затем 16 августа 1941 г. Совет народных комиссаров и ЦК ВКП(б) утвердили военно-хозяйственный план на четвертый квартал (октябрь-декабрь 1941 г.) и на 1942 год, исходивший из директив ГКО: «выработать военно-хозяйственный план обеспечения обороны страны, имея в виду использование ресурсов и предприятий, существующих на Волге, в Западной Сибири и на Урале, а также ресурсов и предприятий, вывозившихся в указанные районы в порядке эвакуации. При выработке плана учесть как основные предприятия, так и смежные, с тем, чтобы можно было производить вполне комплектную продукцию» [7]. В плане содержалась широкая и четкая программа развития производства вооружений и боеприпасов, а также оборудования для решающих отраслей тяжелой промышленности (группы «А» промышленного производства). Определялись задачи по сельскому хозяйству и транспорту.

Советское военное планирование показало себя исключительно гибким и оперативным, способным в кратчайшие сроки вносить коррективы в предвоенный мобилизационный план. Примечательно, что текущие военно-хозяйственные планы последующих 1943-1945 годов стали подчиняться задачам развития производства для фронта. В силу этого в них предусматривалось первоочередное восстановление экономики в освобожденных районах страны и прежде всего отраслей промышленности, непосредственно связанных с военным производством [8].

В то же время весь ход и исход Второй мировой войны убедительно подтверждал, что капиталистическая частная собственность вступила в противоречие с требованиями военной экономики воюющих стран. Она сдерживала конверсию производства в капиталистических странах, тормозила мобилизацию и использование ресурсов в ходе войны, не позволяла эффективно с военно-экономической точки зрения использовать ресурсы. Остается историческим фактом, что отдельные монополии США и Англии при том, что их государства входили в антигитлеровскую коалицию, «до» и «в ходе» горячей фазы мировой войны предпочитали вкладывать свои капиталы в промышленность фашистской Германии, поскольку ей отводилась роль антисоветской ударной силы;

в-третьих, Советский Союз уже в начальный крайне неблагоприятный для него период войны в исключительно короткие сроки (в первые месяцы войны) смог осуществить беспрецедентный в истории масштабный маневр производительными силами. При этом одновременно были решены две задачи: на военные рельсы переведено все народное хозяйство и основные производительные силы были перемещены в восточные районы страны. Достаточно сказать, что с начала июля 1941 г. до конца 1942 г. на Урал, в Сибирь, Казахстан и Поволжье было перебазировано 1360 крупных предприятий обрабатывающей промышленности. Железной дорогой было перевезено 1,5 млн. вагонов грузов и свыше 10 млн. человек.

В результате к концу 1942 г. (а по существу уже в ходе Сталинградской битвы) перестройка тыла в интересах войны была практически завершена. Все экономические условия для коренного перелома в войне и наращивания военной силы государства была подготовлены. Результат известен – за четыре года Великой Отечественной войны промышленное производство выросло: на Урале – в 3,6 раза, в Сибири – в 2,8 раза, в Поволжье – в 3,4 раза;

в-четвертых, социалистическая система хозяйства, в основе которой лежало единое плановое управление экономикой, позволила в небывало короткие сроки превзойти фашистскую Германию по производству важнейших видов вооружений и боевой техники. Так, военная продукция Наркомата вооружения (в него входила танковая, авиационная промышленность и производство боеприпасов), в 1941 г. составлявшая 140% от уровня 1940 г. выросла в 1942 г. до 186%, В 1943 г. – до 224%, а в 1944 г. – до 251%. Уже к концу 1942 г., т.е. в разгар Сталинградской битвы, в СССР производилось важнейших видов боевой техники и вооружений больше, чем в Германии [9]. В результате к ноябрю 1942 г. силы на полях сражений сравнялись, что и предопределило ход и исход грандиозного сражения.

К концу же июля 1943 г., то есть через два с лишним года после начала гитлеровской агрессии, Красная Армия имела в 1,6 раза больше, чем у агрессора, танков и самоходных установок, почти в 2 раза больше орудий и минометов и в 3 раза больше боевых самолетов. В течение всех четырех военных лет (с 1 июля 1941 г. по 1 июля 1945 г.) советская промышленность отвечала на каждый немецкий танк выпуском почти двух танков, на каждый боевой самолет – выпуском полутора самолетов. Аналогичное соотношение имело место и по другим видам вооружений [10].

Как видим, слаженная и быстро растущая военная экономика позволила нашей стране не только полностью и своевременно восстанавливать боевые потери, но и постоянно увеличивать боевые возможности Вооруженных сил. К примеру, за годы Великой Отечественной войны количество советских дивизий возросло в 4 раза, материальная часть артиллерии и авиации возросла в 5 раз, количество танков, превосходящих немецкие танки – в 15 раз. На фронт было доставлено 8 млн. тонн боеприпасов, 13 млн. тонн горючего, 40 млн. тонн продовольствия. Систематические возрастала огневая и ударная мощь Красной Армии и флота [11];

в-пятых, преимущества социалистической экономики над экономикой немецко-фашистской коалиции выразилось и в решении, пожалуй, самой сложной в условиях любой войны проблемы людских ресурсов – главной производительной и военной силы. Считаю, что при любой технической оснащенности армий, человек был, остается и останется главной производительной и военной силой. В условиях современной войны, а такой война стала уже в начале XX века, неизмеримо возросла не только роль боевой техники и вооружений, но и духовно-нравственных мотивов людей, непосредственно участвующих в боевых действиях, либо их обеспечивающих, говоря прямо, политическая и идеологическая составляющая войны. Для советских людей в годы Великой Отечественной войны (как и в предвоенный период, то есть в годы сталинских пятилеток) экономика, политика, идеология и война были процессами взаимосвязанными и взаимообусловленными. Советский человек хорошо знал, за что и почему он воюет и что защищает. Здесь я говорю о правиле, а не об исключениях, которые, разумеется, были.

При этом нельзя не учитывать, что в мировой войне роль людских ресурсов проявляется двояко, поскольку: а) армия в ней становится массовой и в силу этого именно от человека (как на фронте, так и в тылу) от его знаний, умений и навыков (на современном американизированном сленге – компетенций) в решающей степени зависит ход и исход войны; б) люди, трудящиеся обеспечивают Вооруженные силы материальными и интеллектуальными средствами борьбы, определяют материально-техническое и морально-психологическое превосходство над противником.

Очень важно, что в годы Великой Отечественной войны тыл советских Вооруженных Сил сложился в единый мощный военно-хозяйственный механизм. Он был способен произвести, распределить, своевременно доставить, обеспечить сохранность огромного количества предметов военного назначения. Этим занимались не добровольцы-волонтеры (при искреннем и большом уважении к ним), а специально созданные государственные службы. Пополнение Красной Армии необходимым количеством людских контингентов, боевой техники и вооружениями было бесперебойным, а это требовало достижения сбалансированности потребности в людских ресурсах и материалах, сырье и полуфабрикатах не только между армией и народным хозяйством, но и внутри народного хозяйства – между его экономическими районами и отраслями экономики. Логистика, о которой так модно сейчас говорить, выстраивалась тогда внутри экономики страны (за исключением техники, вооружений, далеко не безвозмездно поступающих в СССР по ленд-лизу и составивших только 4% от произведенного у нас самих.

Следует учитывать, что военное производство в отличие от гражданского заметно энергоемко и трудоемко. Например, для переработки одной тонны стали в предметы гражданского потребления требовалось тогда 95 человеко-часов, тогда как для превращения той же тонны в боевую технику 159 ч/ч (почти в 1,6 раз больше). С учетом этого в годы войны потребовалось использовать такие источники увеличения общего фонда рабочего времени, как: всеобщая трудовая мобилизация, удлинение рабочего времени, отмена гарантированных законодательством трудовых отпусков, либо их сокращение, запрещение увольнений по собственному желанию с промышленных предприятий, повышение интенсивности труда и др. При этом доля женщин в народном хозяйстве возросла с 38% до 53%. Всем этим занимался Комитет по учету и распределению рабочей силы, специально созданный при Совнаркоме СССР. За годы войны им было мобилизовано 12 млн. человек. Весьма эффективно проявила себя система подготовки рабочих в ремесленных и транспортных училищах, созданных еще в предвоенном 1940-м году.

Таким образом, победа над злейшим врагом человечества – фашизмом – в 1941-м году под Москвой, затем под Сталинградом, как и все последующие сражения (Курская битва, освобождение левобережной Украины, победы под Ленинградом и Новгородом, освобождение правобережной Украины и Крыма, штурм Берлина и разгром Японии) были обеспечены прежде всего экономически и явились великим идеологически и духовно-нравственно мотивированным подвигом народов Советского Союза и других стран антигитлеровской коалиции. Величие этой победы раскрывается тем полнее, чем глубже, объективнее и всесторонне освещаются события Великой Отечественной войны, по своим грандиозным масштабам и выдающимся последствиям не имевшей себе равных в истории человечества.

Что касается самого гигантского сражения между Волгой и Доном, вошедшего в историю как Сталинградская битва, то его историческое значение состоит в следующем:

1. Победа Красной армии под Сталинградом внесла решающий вклад в достижение коренного перелома в ходе всей Второй Мировой войны, укрепила авторитет Советского Союза как решающей силы только и способной спасти человечество от угрозы нациофашистского порабощения и предопределила крупные изменения в международной обстановке, ускорила распад гитлеровской коалиции, вызвала новый подъем национально-освободительного движения в странах, порабощенных фашистскими агрессорами – Югославии, Польше, Чехословакии и др., привлекла к ускорению распада гитлеровской коалиции (из нее вскоре вышла Италия, стали назревать внутриполитические кризисы в Венгрии, Румынии и др. странах – союзниках Гитлера).
2. Гибель отборных войск вермахта, потерявшего под Сталинградом за 200 дней битвы на Волге 1,5 млн. человек убитыми и ранеными и массу вооружений, вызвала упадок морального духа населения Германии. Как известно, в стране был объявлен трёхдневный траур. Все большее количество немцев стало задумываться над тем, куда ведут их нациофашисты. По словам Иохима Видера – немецкого ветерана, автора документальной книги «Катастрофа на Волге (Воспоминания офицера разведчика 6-й Армии Паулюса)»: «Битва на Волге была своего рода генеральной репетицией полного политического, идеологического и морального крушения нацизма» [12].
3. В нашей стране разгром гитлеровцев в Сталинградской битве заметно укрепил веру народа в окончательную победу над агрессором, стимулировал подъем энергии миллионов советских людей, умножил их трудовые подвиги во имя помощи фронту. Он способствовал активизации массового партизанского движения. Достаточно сказать, что во второй половине 1942 г. оно охватило свыше 120 тыс. человек. Партизанские отряды стали объединяться в бригады и более крупные соединения, совершавшие глубокие рейды в тылу противника. Они уничтожали на своем пути вражеские гарнизоны, гитлеровские коммуникации, совершали диверсии на промышленных предприятиях и электростанциях, на транспорте, проводили саботажи экономических мероприятий фашистов. В таких условиях гитлеровцы могли опираться только на оголтелых националистов, бандеровцев и уголовников.
4. На втором году войны в сражении между Волгой и Доном и под Сталинградом нациофашистские главари получили еще более жестокий и жёсткий урок, чем в первую зимнюю военную кампанию 1941-1942 гг. Настигшая здесь врага катастрофа показала, что он явно переоценил свои возможности и недооценил потенциал Советского Союза, моральный дух нашего народа, уровень военного мастерства и оперативно-тактического искусства Советского Верховного главнокомандования и командования фронтов, осуществлявших оперативное руководство невиданно масштабной вооруженной борьбы. На поверку оказалось, что Советский Союз вовсе не «Колосс на глиняных ногах», как утверждала фашистская пропаганда, а Красные военачальники – выходцы из рабочих и крестьян во главе с И.В. Сталиным, как говорится, «не лаптем щи хлебали».

Весь мир убедился в том, что в обороне наши войска проявляют необыкновенную стойкость, мужество и упорство, а в наступлении – смелость маневра, решительность, высокий наступательный порыв. Совсем не случайно именно в сталинградском «котле» зародилось движение немецких военных «Свободная Германия», осознавших всю пагубность гитлеровской авантюры. Оно сыграло немалую (хотя и запоздалую) роль в осознании многими офицерами 6-й армии всей пагубности для Германии режима третьего рейках, в понимании глубокой аморальности и преступности всего, что совершил нациофашизм [13].

• Сталинградская битва явилась важным этапом в развитии советской военной стратегии и оперативного искусства, не утратившими своего значения и в наши дни. В зимнюю кампанию 1942-1943 гг. началось общее стратегическое наступление Красной Армии и массовое изгнание гитлеровских оккупантов из пределов СССР.

За время наступательных операций, продолжавшихся с 19 ноября 1942 г. до конца марта 1943 г., советские войска продвинулись на запад до 600-700 км., освободив территорию в 494 тыс. кв. кв. с сотнями городов и рабочих поселков, тысячами сел и деревень. В ходе этого наступления было разгромлено 100 вражеских дивизий. Войска фашистской Германии и ее союзников (Италии, Румынии и др.) потеряли около 1 млн. 700 тыс. человек, 24 тыс. орудий, свыше 3,5 тыс. танков и 4,3 тыс. самолетов. Чтобы предотвратить развал Восточного фронта противник вынужден был перебросить туда 33 дивизии и 3 бригады. После сражения на Волге Красная Армия окончательно овладела стратегической инициативой и уверенно вступила на путь побед [14].

• Начатое в январе 1943 г. с берегов Волги и Дона контрнаступление перешло в общее стратегическое активное движение советских войск вперед на огромном фронте от Воронежа до Черного моря. «Сталинград сплел в единый узел многие связи, причины и следствия, определившие дальнейшие перспективы и судьбы фашизма, — отмечает советский и российский историк Д.М. Проэктор. – Этот узел был разрублен так, что отныне история германского фашизма как бы разделилась на две части. Ее «послесталинградский» период мог быть отныне в общем и целом путем только в одном направлении – к полной катастрофе» [15].
• Именно после сталинградской катастрофы, сделавшей бесперспективной коалиционную стратегию фашизма, Гитлер в полном согласии со своими советниками стал с особой силой трубить в фанфары антикоммунизма. Цель была очевидной – пытаться доказать, что третий рейх ведет вовсе не наступательную, а «оборонительную войну» за свое существование и в защиту Европы от коммунизма. Эту идею подхватила и гитлеровская пропаганда.

На самом же деле фашизм и «до» и «после» Сталинграда вел агрессивную, несправедливую войну. Его политические цели оставались прежними, но стратегические возможности для достижения этих целей заметно уменьшились. Нацистский режим вынужден был напрягать все силы с тем, чтобы обеспечить необходимый для продолжения войны экономический уровень. Однако, несмотря на гигантский вывоз из оккупированных территорий рабочей силы, оборудования предприятий, материалов и даже чернозема с территории Воронежской области и Украины, военное противостояние Советскому Союзу все более ухудшало экономическое положение Германии. Это напрямую сказывалось на состоянии германских вооруженных сил и моральном духе армии.

В этих условиях гитлеровское руководство вынуждено было заявить, что отныне (февраль 1943 г.) Германия вступает в тотальную войну. Это означало бо́льшее усиление фюрерства (государственной власти) и власти монополий, еще бо́льшую эксплуатацию германского народа и перемещенных для работы в германии людей (гастарбайтеров) с оккупированных фашистами территорий и, в конце концов, более широкую мобилизацию государственных ресурсов для продолжения войны. И чем хуже шли дела, тем сильнее укреплялась нацистская диктатура в стране, старавшаяся репрессиями задушить растущее недовольство в народе и армии, заставить население «непоколебимо верить в победу» и в «безупречность военного руководства».

• После сокрушительного поражения под Сталинградом, а в целом в сражении между Волгой и Доном, стратегический план вермахта стал являть собой попытку найти на других участках советско-германского фронта выход из глубокого кризиса, который настиг политику и стратегию третьего рейха. Гитлеровская верхушка еще надеялась разрешить свои проблемы и изменить ход борьбы на Восточном фронте, удовлетворив тем самым требования монополий – удержать Украину и особенно Донбасс и нанеся удар национально-освободительному движению, сохранить престиж нацистского государства.

*        *        *

Сам ход подготовки гитлеровского агрессора к горячей фазе мировой войны, ее ход на Восточном и других фронтах и исход для нациофашистов со всей очевидностью проявил одну из характерных особенностей образа мышления германского политического и военного руководства. Как до войны, так и в ее ходе оно оказалось не способным оценивать войну в глобально-континентальном масштабе. Будучи опытными и безупречными профессионалами в разработке и ведении тех или иных военных операций высшее военное руководство фашистской Германии оказалось бессильным в решении задач, требующих особого размаха мышления (им безупречно владел И.В. Сталин и его военные соратники), в котором военная стратегия тесно переплетается со стратегией политической, идеологической и экономической.

Маршал Советского Союза Д.Т. Язов, с которым мне пришлось быть знакомым, подчеркивал, что на нациофашистских руководителях, включая их вождя А. Гитлера, лежала какая-то печать заземленности, главным образом, тактического и оперативного характера. Та же область военного руководства, которая лежит на стороне стратегии и политики, приобретала у них авантюристический и малокомпетентный характер. Это проявлялось во многом, в том числе и в методах подбора руководящих военных кадров, в превалировании в сознании и мышлении гитлеровского традиционного западноевропейского апломба, в духовно-нравственном состоянии населения Германии, за счет которого и формировалось фашистское воинство. Главное же, как мне представляется, заключалось в недооценке Гитлером и его камарильей возможностей социалистического общественного жизнеустройства, а также способности социалистического государства концентрировать усилия на главных направлениях вооруженной борьбы, которая уже в XX веке приобрела настолько сложные формы, что надеяться на любой крупный успех в ней путем тактической победы без прочного стратегического фундамента было бы очень опрометчиво.

Война, как вооруженная борьба между государствами на рубеже XIX и XX веков, то есть в эпоху империализма, стала мировой (глобальной) и, по существу, непрерывной (перманентной). Это стало следствием того, что капитализм, преимущественно генерированный в странах Запада, на своей высшей и последней стадии развития не желает мириться с теми, кто не видит в нем своего будущего. Являясь сложным социобиологическим и формационно-цивилизационным явлением, Запад (в лице прежде всего США и его европейских сателлитов) пытается закрепить (точнее оставить) за собой роль мирового гегемона и, как минимум, третейского военно-политического арбитра [16]. В этом смысле Россия (в ее любом обличье – социалистическом, полуферийно-капиталистическом, либо каком-то другом) – страна столь же западная, сколь и восточная, всегда оказывается втянутой в мировую бойню. Все двадцатое столетие мировая война переходила из холодной в горячую фазу и обратно. Затем она перекинулась в XXI столетие и продолжается по сей день.

Сегодня война реализуется в своеобразной горячей форме военных действий на Украине, на территории так называемой «средней зоны» для ее зачинщиков и возможных бенефициаров. Но как и в прошлых горячих фазах в нее втянута Россия, а ее противники, воюя с Россией на расстоянии, используют боевую технику и вооружения всего Северо-Атлантического альянса (НАТО). Пока еще в эту бойню не втянут Китай, Индия, латино-американские и африканские страны, но «лиха беда – начало».

Однако, независимо от желаний коллективного Запада и его приспешников и их действий на Украине, в мире складывается новая биполярность. Одним из ключевых мировых игроков становится Россия. Центр доминирования начинает перемещаться в Тихоокеанскую зону – в Китай, Индию, в районы «азиатских тигров», то есть на Восток, совокупный ресурсный потенциал которого (включая людские ресурсы – главную производительную и, как говорилось, военную силу общества) заметно превышает потенциал агрессора. Не выдерживает лидерства и Европейский Союз, который, по всем признакам, ожидает распад. Вряд ли этот процесс сможет остановить ставка на нациофашизм, поскольку он, принципиально ограничивая права и интересы широких народных масс, побуждает их к антифашистским, антивоенным действиям.

История учит нас: чтобы выдержать противостояние с дряхлеющим, но еще сильным противником, необходимы поистине тектонические сдвиги в идеологической, политической, экономической системах России с четко выраженными целями.

• Осуществить контент-анализ многочисленных публикаций, концепций, программ, предложений и рекомендаций, направленных на переход от либеральной к народно-социалистической парадигме развития России.
• Разработать, опираясь на советский опыт, «Государственный народно-хозяйственный план социально-экономического развития Российской Федерации», рассчитанный на Победу в краткосрочной, среднесрочной и стратегической перспективе [17].

• Переформатировать экономику страны, придав ей мобилизационный и в то же время технологически современный характер (без решения этой задачи все остальные мероприятия не будут иметь смысла).
• Создать и приступить к реализации концепции законодательного обеспечения укрепления обороноспособности Российской Федерации, затрагивающей все компоненты правовой системы России: правовую идеологию, право и юридическую практику.
• Осуществить комплекс дипломатических действий, направленных на объединение в военно-политический союза дружественных России государств (чего больше всего боятся наши вероятные противники, поскольку такое объединение окончательно похоронит возможность продолжения мировой гегемонии Запада).

Совершенно очевидно, что системные угрозы для России со стороны любого агрессора можно нейтрализовать, если наша страна:

во-первых, сохранит свою геополитическую целостность и будет достаточно сильной, богатой и многолюдной, способной рационально использовать производительные силы (включая их человеческую составляющую) на всей территории страны и полноценно осваивать районы Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока;

во-вторых, достигнет такого уровня, который позволит ей в ближайшие 10-15 лет развить «высокотехнологичный задел», способный в будущем обеспечить нам инновационное развитие и несокрушимую оборонную мощь.

 В этой связи может возникнуть вопрос: где то звено в сложнейшей цепи экономических взаимосвязей, «ухватившись за которое» (В. И. Ленин), можно вытащить всю цепь и какие организационно-правовые отношения нуждаются в первоочередном регулировании, осуществить которое невозможно без существенного обновления законодательства принципиально изменяющего теорию и практику в сфере национальной безопасности?

 Как подсказывает отечественная практика, таким центральным звеном должны стать: планирование, цифровые технологии (новая компьютика и информатика), предпринимательство, опирающееся на отечественные корни и духовно-нравственные ценности нашего многонационального народа.

Литература

1. Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Изд-е 2-е перераб. и дополн. – М.: Издат. «Наука», 1972 – С. 446-534.
2. Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии. 1939-1945. Историч. очерк. – М.: Издат. «Наука», 1980. – С. 259.
3. Там же. – С. 260.
4. Тимпельских К. История второй мировой войны. Т.2. – М., 1956. – С. 229.
5. Сборник материалов, посвященных 75-летию Победы над фашистской Германией (РУСО) – М.: Издат. «Родина», 2020 – С. 124.
6. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. Т.
7. Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. —  М., 1947.
8. Там же.
9. Сборник материалов, посвященных 75-летию Победы над фашистской Германией (РУСО) – М.: Издат. «Родина», 2020 – С. 128.
10. Там же.
11. Там же. – С. 129.
12. Видер И. Катастрофа на Волге – М., 1965. – С. 219.
13. Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Изд-е 2-е перераб. и дополн. – М.: Издат. «Наука», 1972 – С. 477.
14. Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии. 1939-1945. Историч. очерк. – М.: Издат. «Наука», 1980. – С. 367.
15. Проэктор Д.М. Агрессия и катастрофа. Изд-е 2-е перераб. и дополн. – М.: Издат. «Наука», 1972 – С. 476.
16. Россия – Запад – Восток: новая формационно-цивилизационная конфигурация мира. Кол. монография. Под научн. ред. И.М. Братищева. – М.: Издат. «СОТИС», 2021. –С. 9, 200-225.
17. См., например: Галушка А.С., Ниязметов А.К., Окулов М.О. «К русскому экономическому чуду». – М.: ООО «Наше завтра», 2021. – 36 с., а также: «Правовая система России: из прошлого в настоящее и будущее (духовно-нравственные смыслы)». Коллект. монография. Под научн. ред. д-ра экон. наук, профессора И.М. Братищева. – М.: АНО СПО «СОТИС», 2022. – 680 с. и др.

И. М. Братищев-первый заместитель Председателя ЦС РУСО, д. э. н., профессор, академик РАЕН.

30 января 2023 года.