Дискуссия, вновь вспыхнувшая на сайте РУСО из-за, как всегда, чрезмерно пространного обращения Р.Крупышева, автора т.н. «Теории интересов», побуждает меня от общих возражений перейти к анализу самого понятия «интересы». Дело в том, что и это явление человеческой жизни имеет свою историю, а не есть что-то вечное и неизменное, богоданное. «Мы в вечную нравственность не верим!» сказал, обращаясь к комсомольцам-делегатам съезда КСМ В.И.Ленин. А тесную связь понятий нравственность и интересы не станет отрицать и сам Р.Крупышев.
Миллионы лет развития в доклассовую эпоху («эпоху дикости и варварства» — научный термин) такого понятия «интересы личности» не было и быть не могло. Индивидуума, вознамерившегося заявить о своем особом интересе общинники или съедали, или (позже) просто изгоняли из рода, обрекая на гибель. Род – всё, отдельный член рода – никто и звать его никак.
Появление индивидуальных интересов стало возможным только на 4-ой ступени развития общества – в первобытно-общинном СП, в соседской общине (СО). В отличие от родовой внутри СО появилась индивидуальная (семейная) собственность, а значит и индивидуальные интересы. Их развитие, ускоренное влиянием извне – со стороны «т.н. королевского рода», привело, в конце концов, к началу разложения родовой общины. В ней появляется родовая знать. Дело доходит до порабощения своих же общинников. Как это не социогуманно!
Но зато «королевский род», его верхушка, может позволить себе многое, что недоступно соседской общине, даже её знати. Он строит свою столицу, украшает её дворцами и роскошными садами, поощряет науки и искусства, производство предметов роскоши и т.д. У членов «королевского рода» и его обслуги появляется самый ценный ресурс общества – досуг. Увы, именно жестокие социоэгоисты обеспечивают в деспотиях такой расцвет культуры, результатами которого мы восхищаемся и пользуемся до сих пор! А немногие «социогуманисты» оказываются гонимым и беззащитным меньшинством, или жертвами, как Сократ, или вечными изгнанниками, как Авицена. Их влияние на жизнь социума невелико, хотя и очень ценно.
Это Азиатский СП, остатки которого кое-где живы до сих пор.
В закономерно пришедшем на смену АзСП рабовладельческом СП эта тенденция продолжается. Особенным блеском осияна в известной нам более азиатской истории Европы Древняя Греция, а в ней город государство Афины. Кто осмелится назвать рабовладельцев социогуманистами? Аристотель, гениальный философ и очень неприятный в общении человек, верно заметил, что пока нет машин, должно быть рабство, что бы там ни говорили немногие философы и просвещенные гетеры, типа Таис Афинской, которая, однако, тоже не видела способов отказа от рабства. Аристотель открыто придерживался мнения, что раб – не человек, даже если он бывший известный философ или скульптор.
На ступени феодального СП необходимый для развития общества досуг немногих обеспечивался бесплатным трудом крепостных крестьян. Кто в пору расцвета феодализма задумывался об интересах крепостных? А когда пришло время задуматься… А.С.Пушкин, осуждая рабство, как он правильно именовал крепостное право, своих крестьян не освободил. И даже однажды продал 9 душ, правда, «в хорошие руки»! Он правильно делал, т.к. необходимый социогуманисту досуг стоил тогда очень дорого, и на гонорары было невозможно обеспечить себе свободное для творчества время и достойный уровень жизни. «Ярем он барщины старинной оброком лёгким заменил, и раб судьбу благословил». Этого в тех конкретных условиях было достаточно (Смотри мою поэму «Евгений Черёхин»).
Восстания рабов и крепостных? Если не забывать, чем оканчивались немногие победоносные восстания, то и говорить не о чем. Бывшие рабы, победив, становились не «социогуманистами», а рабовладельцами, а бывшие крепостные – феодалами.
Термин «гуманизм» в эпохе Возрождения стал знаменем молодого класса-хищника — буржуазии! Он означал не протест против торжества «социэгоизма», в нарождающемся буржуазном обществе, освобождающемся от клерикализма, а протест против него – против всевластия церкви и монархов, именовавших людей рабами Бога и монарха.
Но вскоре оказалось, что провозглашенная свобода, есть свобода немногих жить за счет присвоения результатов труда остальных. Равенство – это равная возможность перед законом для любого человека стать буржуем, чтобы вместе и наравне жить за счет чужого труда. А братство – это совместное и жестокое подавление буржуазией сопротивления трудящихся. Эпоха первоначального накопления капитала, ярко описанная в литературе (Джек Лондон, Серебрякова, Ф.Энгельс…) отличалась таким зверством, что и Чингиз-хану не снилось. Бессильное отвращение гуманистов к свинцовым мерзостям жизни гениально выразил в 66 сонете ещё В.Шекспир. «Зову я смерть…», ибо «Всё мерзостно, что вижу я вокруг». А в России в 19-ом веке Державин, Пушкин, Некрасов и многие другие.
Однако капиталистическая, форма «социоэгоизма» дала простор стремительному прогрессу в развитии производительных сил, а также искусства и литературы, науки и техники. И кто станет утверждать, что это не так? (см. «Коммунистический манифест»). Личный интерес абсолютного большинства угнетенных долгое время также был направлен на попытки войти в класс угнетателей, а не борцов с ними. Как ни горько сознавать, но свобода, о которой писал А.С.Пушкин в послании «К Чаадаеву» предполагала лишь уничтожение самодержавия в пользу буржуазного понимания свободы.
Ф.Энгельс в 90-е годы 19-го века сделал важное предупреждение коммунистам, что они могут прослыть в истории не просто преступниками, но, что гораздо хуже, дураками, если, преждевременно оказавшись у власти, станут проводить в жизнь «коммунистические, т.е. «социогуманистические», кунштюки». Меньшевики, ссылаясь на Энгельса (и Маркса), обвиняли Ленина именно в этом и предсказали многое из того, что и случилось в истории СССР, который из-за «видоизменения обычного хода истории» (В.Ленин) оказался в одиночестве в мире «социоэгоизма». Но Ленин знал, как решить проблему, обозначенную его великим предшественником. Знал и дал диалектическое её решение в ряде статей 1917 – 1922 гг.).
Одержав победу в Гражданской войне, большевики сами произвели в 1921 г. присущий любой буржуазной революции откат назад — к «социоэгоизму»! Они вернули запрещенную в эпоху «военного коммунизма» частную собственность (капитализм), перейдя к НЭПу. Более того, они, по призыву В.И.Ленина, приступили при поддержке рабочего класса к строительству не социализма, а госкапитализма, хотя и подконтрольного Советской власти.
Победивший пролетариат позволил нэпманам и капиталистическим акулам из-за рубежа получать прибыли за счёт эксплуатации победителей – самих себя! Что же, за учёбу приходится платить, и Ленин даже дал примерный подсчет допустимых, очень немалых, размеров платежа. Больше того, политика нэповского типа оказалась неизбежной платой за отсталость всех стран с менее развитым капитализмом, вознамеривавшихся вслед за Россией стоить социализм — Китая, Вьетнама, Кубы и даже начала осуществляться в КНДР. И только теоретическое невежество компартий СССР и Европы не позволило им остаться во главе социального прогресса в своих странах.
Что касается СССР, то в нем проблема состояла не в возврате к НЭПу, а в ликвидации госмонополии в пользу советской демократии. Это позволило бы передать отчуждённые отношения распределения трудовым коллективам. Примеры давших блестящие результаты такой передачи многочисленны, и я их приводил.
Вернёмся к НЭПу. Так что в РСФСР «социоэгоизм», пусть и временно, подконтрольно, восторжествовал над иллюзиями «социгуманистов», тех, очень многих членов РКП(б), несогласных с НЭПом. которые вышли из рядов правящей партии и сделались из красных командиров криминальными авторитетами, чтобы в частном порядке экспроприировать нэпманов (см. роман Л.Леонова «Вор»).
Трагедия необходимых, но слишком масштабных и продолжительных политических репрессий 30-х годов, была вызвана именно вынужденным возвратом ВКП(б) от нэповской политики к политике «военного коммунизма» — в том, что касается упразднения частной собственности.
И опасность перерождения партии, вполне осознаваемая Сталиным, была вызвана именно отказом от нэпа с его «социоэгоизмом», а не, якобы, пирамидальностью партии. Партия нового типа – это такая пирамида, в которой основание (первичные организации партии) определяет и контролирует работу своих и избранников вплоть до ЦК, а не наоборот. Но логика госмонополии сделала правящую партию классической пирамидой со всеми её пороками, с которыми пришлось бороться с помощью террора.
Бюрократизм, названный после победы в Гражданской войне «врагом №1», является, как свидетельствует её тысячелетняя история неотъемлемым качеством госмонополии. Можно с большой степенью уверенности утверждать, что сохранение нэповской политики в 30-е годы позволило бы избежать многих трагедий, но это, как говорят французы, остроумие на лестнице: для перехода к госмонополии были в конце 20-х годов как объективные (быстрый рост военной опасности извне, отсталость страны, огромные потери рабочего класса и самой партии в Гражданской войне), так и субъективные причины.
В отсталой стране, какой был Советский Союз в 1922 году, следовало не заниматься социогуманистическими кунштюками, а ускоренными темпами развивать передовую экономику. А экономика, утверждал Ф.Энгельс, ничего общего с нравственностью (социогуманизмом) не имеет. Ускоренное развитие народно-хозяйственного комплекса вынужденно обеспечивалось в СССР не экономическими, а организационными (ВКП(б) и административными (Советская власть) методами управления.
Партия нового типа – это организация единомышленников, а не просто функционеров. Её дисциплина должна быть сознательной, т.е вытекающей из понимания, а не слепой, как в ордене меченосцев.. В такой партии её членов надо убеждать, а не командовать ими. В такой партии невозможна ситуация, описанная В.Маяковским: «Циркуляр сиди и жди. Нам ведь с вами думать неча, если думают вожди».
Поэтому в чудовищно тяжелые годы Гражданской войны и годы перехода к мирному строительству партсъезды и партконференции РКП(б) проводились ежегодно, а не раз в несколько лет, как при Сталине, начиная с XIV Съезда ВКП (б), созванного через два года после предыдущего. А затем — раз в несколько лет.
Ни одно серьёзное решение в партии до начала 30-х годов не принималось без открытого бурного обсуждения и такого же открытого голосования. И партийные чистки проводились регулярно, при этом с участием беспартийных граждан, как и прием в партию. – перечитайте второй том «Поднятой целины М.Шолохова.
Так что безусловно интересное и могущее стать полезным для работы Партии социологическое исследование Р.Крупышева только подтверждает правоту Ленина, решительно боровшегося за чистоту рядов партии, за качество ее состава.
Более того, чрезмерный упор на интересы вообще, а не на коренные классовые, способен усыпить разум, что, как известно, порождает чудовищ. Мы имеем, к несчастью, огромный и чрезвычайно трагический опыт в этом плане: опыт нацизма в Германии, опиравшегося именно на интересы обывателя, опыт еврокоммунизма, отказавшегося от ленинизма, и опыт программы построения коммунизма за 20 лет, в которой как раз обывательские интересы были поставлены как главные.
И, наконец, трагический опыт бандеровщины сегодня.
Л.Сорников.
Смена убеждений
Он шел,
держась
за прутья перил,
сбивался
впотьмах
косоного.
Он шел
и орал
и материл
и в душу,
и в звезды,
и в бога.
Вошел —
и в комнате
водочный дух
от пьяной
перенагрузки,
назвал
мимоходом
«жидами»
двух
самых
отъявленных русских.
Прогромыхав
в ночной тишине,
встряхнув
семейное ложе,
миролюбивой
и тихой жене
скулу
на скулу перемножил.
В буфете
посуду
успев истолочь
(помериться
силами
не с кем!),
пошел
хлестать
любимую дочь
галстуком
пионерским.
Свою
мебелишку
затейливо спутав
в колонну
из стульев
и кресел,
коптилку —
лампадку
достав из-под спуда,
под матерь,
под божью
подвесил.
Со всей
обстановкой
в ударной вражде,
со страстью
льва холостого
сорвал
со стены
портреты вождей
и кстати
портрет Толстого.
Билет
профсоюзный
изодран в клочки,
ногою
бушующей
попран,
и в печку
с размаха
летят значки
Осавиахима
и МОПРа.
Уселся,
смирив
возбужденный дух, —
небитой
не явится личности ли?
Потом
свалился,
вымолвив:
«Ух,
проклятые черти,
вычистили!!!»
1929 г.
А как должно идти развитие общества после «непосредственного перехода к социализму» как «живому творчеству масс»?как там обстоит дело с учетом интересов и т.д? Об этом в следующей статье.