Моня Циперович сделал открытие. Он раньше думал, что комары кусают человека ради пищи. Оказалось, совсем наоборот. Они относят кровь на анализ кукушке, чтобы она могла дать более обоснованной прогноз, продолжительность вашей жизни. Он убедился в этом, когда в расслабленном состоянии, на лоне природы вздумал спросить об этом кукушку:

— Кукушка, кукушка, сколько мне осталось еще жить?

В ответ неожиданно услышал:

— Дохрена! Хватит дурака валять. Иди работай!..

Моня работал менеджером в одной частной фирме Одессы и был почти доволен жизнью. Зарабатывал немного, но платили аккуратно, и это скрашивало жизнь. Иногда он с друзьями отмечал получку или другое какое-то событие, и тогда его жена, Софа, выговаривала ему, встречая на пороге квартиры:

— Труд сделал из обезьяны человека, но алкоголь вернул все на свои места.

Софочка внимательная жена, хорошая хозяйка. У нее много чему можно поучиться. Она трепетно относится к их браку, часто задавая вопрос:

— Моня, ты меня любишь?

— Софа, разве я мог 20 лет валяться на диване у нелюбимой женщины? – отвечал Моня.

Иногда Софочка выговаривала Моне за то, что он никак не продвигается по службе.

— Ах, Софочка, — отвечал Моня, — ты вспомни Интернационал. О чем там поется? «Кто был никем, тот станет всем!»

— Это к тебе не относится, — настаивала Софа. – Для тебя было бы правильно: «Кто стал никем, тот спал не с тем»

— По-моему ты на себя наговариваешь, — отшучивался Моня. – И вообще меня интересует один вопрос.

— Какой?

— Софочка, ты гипнозом владеешь?

— Нет.

— А как же я на тебе женился?..

А вообще Софочка большая оригиналка. У неё на всякий случай в сумочке всегда, почти с детства, загранпаспорт, купальник и фата…

Тут совсем недавно вообще случился казус, чистая неожиданность. Моня с Софочкой уже совсем было собрались спасть, легли в кровать, и вдруг звонок в дверь. Моня пошел открывать дверь, и остолбенел. К нему в квартиру вносят гроб. Прошли прихожую, потом вошли в спальню, обошли кровать с полуживой Софочкой и вышли обратно на лестничную площадку. На прощанье один из тех, кто нес гроб, сказал:

— Извини, здесь на площадке было не развернуться.

Они снова легли спать, но Софочка все ворочается и ворочается.

— Моня, я что-то не могу заснуть.

— Это нормально: зло никогда не дремлет…

В последнее время с Моней все чаще стали происходить всякие неожиданности. Совсем недавно он с Софочкой решили сходить в кино. Перед сеансом Моня выпил в буфете кружку пива. Пиво показалось ему подозрительно кислым, но кусок тараньки, захваченный из дома, успокоил его подозрения. К середине сеанса Моня почувствовал, что живот его скоро взорвется. Он уже было собрался выйти из зала, как тут, к счастью, по экрану с грохотом пронесся поезд. Под этот грохот Моня и сумел сбросить давление. Через минуту после этого сосед, сидевший от него справа, нагнувшись, тихо спросил Моню:

— Вам не показалось, что в последнем вагоне везли говно?

Почти то же самое случилось в тот вечер, когда они с Софочкой, в честь ее дня рождения, решили сходить в одесскую оперу на балет «Лебединое озеро». Во втором акте балета его сосед тоже шепотом спросил:

— Почему они все на цыпочках передвигаются?

Моня вспомнил недавний поход в кино и, улыбнувшись, ответил:

— Не знаю. Лебедей много, наверное, весь двор в говне…

А вчера был прекрасный летний вечер. Моня отправился в Аркадия полюбоваться морем, пляжем, закатом солнца. Такая красота красок в конце дня бывает только в Одессе. Моня шел вдоль берега вместе с другими одесситами, прислушиваясь к шелесту теплого моря. Солнце устало опускалось к морю. В голове у Мони звучали слова песни: «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…» Вдруг со стороны моря раздались крики: «Хелп ми! Хелп ми!»

Это тонул недалеко от берега человек.

Рядом с Моней оказался одессит — загорелый, статный, мускулистый. Он с презрением взглянул в сторону утопающего и промолвил: «Вместо того, чтобы учить английский, занялся бы плаванием»…

Да, жизнь, действительно, полна неожиданностей.

И. Никитчук.