Во Франции предлагают поплыть против течения
Партия «Национальное объединение», ведомая Марин Ле Пен, внесла на рассмотрение парламента проект отмены пенсионной реформы Макрона. Она вообще-то только что прошла сквозь жернова нижней и верхней палат, а до этого улица показала, на что способна – жесткие протесты проходили как по расписанию. Но «Национальное объединение» включило обещание обсудить отмену в свою предвыборную кампанию. Только что это предложение прошло через законодательную комиссию и будет вынесено на обсуждение в ближайшее время.
Надо сразу сказать, что Ле Пен подчеркивает, что ее соратники против реформы потому в основном, что она тяжелее всего бьет по карманам и интересам трудового народа. Многие рабочие, традиционно голосовавшие за левые партии, в последнее время переметнулись к «Национальному объединению», которое перетащило лозунги социалистов в свою программу. А когда они еще и замешиваются на неприязни к мигрантам, которая активно присутствует у Ле Пен, то тут бывшие левые избиратели массово становятся крайне правыми, а этот электорат надо всячески удерживать.
Реформа предусматривает постепенное повышение пенсионного возраста с 62 до 64 лет. Программа-максимум Марин Ле Пен требует полной отмены текста, или, по крайней мере, сделать послабления тем, кто начал работать в раннем возрасте, либо связан с физически тяжелым трудом. Вместо того, чтобы повышать пенсионный возраст, идеологи «Национального объединения» предлагают сократить расходы на содержание мигрантов и бюрократов и направить высвободившиеся деньги на пенсии.
Во всей Европе пенсионный возраст повышают. Ну хотя бы потому, что в 60 уходить на пенсию как-то уже стыдновато. Уровень и образ жизни людей, успехи медицины добрались до такого уровня, когда в таком возрасте люди если не рожают детей, хотя и такое бывает, то вполне себе активны. Получается, что все пенсионные системы рушатся. За работающего человека государство получает с работодателя неплохие сборы (во Франции это 80 процентов от его зарплаты), а за пенсионера надо платить и еще оплачивать и медицинское обслуживание, и кучу льгот. То есть выходов три: либо увеличивать сборы с работодателей, а тогда они наверняка будут сокращать персонал, либо снижать пенсии, либо повышать пенсионный возраст.
Германия, Испания, Нидерланды и еще несколько стран подняли порог выхода на пенсию до 67 лет. Даже Китай, который работает, кажется, круглосуточно, столкнулся с глубочайшим демографическим кризисом и увеличил со следующего года пенсионный возраст для мужчин с 60 до 63 лет.
По подсчетам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в ближайшие 40 лет произойдет резкое сокращение активного населения – на 25 процентов в Германии, более чем на 30 в Италии, Испании или Греции, а в Корее вообще на 50 процентов. Организация выработала свой некий «нормальный» возраст, который должен по идее установиться в 23 из 38 стран ОЭСР – он должен постепенно увеличиться с 64,4 года для мужчин, выходящих на пенсию сейчас, до 66,3 для тех, кто только начинает карьеру.
Системы подсчета везде разные. В США или Дании, например, все достаточно просто. Там установлен потолок, при достижении которого можно уже собираться на отдых. А во Франции должно сойтись несколько критериев – сам возраст, отработал ли человек необходимое количество лет, насколько длительной и физически тяжелой была его карьера и так далее. Так, машинисты на железных дорогах могут уходить в 55, поскольку их труд считается физически тяжелым. Саркози во времена своего президентства пытался было возразить – эта льгота, мол, принималась тогда еще, когда надо было подбрасывать уголек в топку паровоза, а сейчас машинист сидит в кожаном кресле в кабине с кондиционером и основную работу выполняет компьютер. Какие 55, позвольте? Профсоюзы отстояли.
Рекорд принадлежит пока Дании. Сейчас там порог трудовой активности – 67 лет, но он довольно скоро вырастет до 74. В Словении или Люксембурге 62, и пока ни о каких 64 речи там не идет.
Как это все рассчитывается? В той же рекордсменке-Дании и еще в девяти странах существует автоматическая индексация пенсионного возраста в зависимости от прогнозов продолжительности жизни из расчета один к одному. То есть если продолжительность увеличивается на год, пенсионный возраст тоже поднимается на год. В Нидерландах, Португалии, Швеции и Финляндии год оценки продолжительности жизни добавляет 8 месяцев к пенсионному возрасту.
В свое время очень резкое движение в оценке порога выхода на пенсию сделала Италия. Там вообще эта тема взрывоопасная, меняется на протяжении уже 30 лет, и каждый раз это вызывает протесты, а поэтому трогать ее рекомендуется в крайних случаях. В 2011 году на Апеннинах решили пересматривать возраст каждые 2 года и индексировать его в зависимости от продолжительности жизни. Так, к 2019 году они потихоньку добрались до 67 лет, и правительство Маттео Ренци пало. Тогда ввели возможность досрочного выхода на пенсию в 62 года при условии, что работник уплачивал взносы в пенсионный фонд в течение 38 лет. В итоге досрочно ушли на пенсию 435 000 человек, что стоило государству 40 миллиардов евро.
После пандемии продолжительность жизни в Италии снова стала расти, но этот расчет применяют пока только к молодым людям, выходящим на рынок труда сейчас. Но в Италии существуют сферы, где специалистов не хватает катастрофически. Поэтому врачам, к примеру, разрешили работать до 72, и рассматривается возможность продлить 70 лет порог выхода на пенсию для госслужащих.
Немцы, уже установившие пенсионный возраст в 67, приходят к пониманию, что после 2031 года они доведут его до 71 года. «Сегодня два вкладчика в пенсионный фонд финансируют одного пенсионера, – говорят немецкие социологи, – в то время как после Второй мировой войны их было еще шесть, а скоро будет полтора».
В Германии предполагают к 2039 году заморозить уровень пенсий – 48 процентов от зарплаты – и думают над тем, чтобы ввести такую «общественную премию» размером в 66 000 евро, если работник добровольно продлит свой порог с 67 до 70 лет.
Но в реальности все не так. Люди хотят выйти на пенсию досрочно, даже в ущерб ее размеру, чтобы воспользоваться здоровьем, пока есть. Работодатели тоже такое стремление поощряют – места освобождаются, молодежь подпирает снизу и у нее появляются карьерные стимулы. В Германии каждый третий планирует уйти до 67 лет, а половина сразу после. Помешать им смогут только профессиональные или финансовые обязательства.
Есть еще одна проблема – в Европе падает рождаемость. Во Франции сейчас фиксируют 2000 рождений в день, чего не было с 1945 года. Но это как-то можно еще простимулировать пособиями и льготами. Но на сегодняшний день статистика такова. Есть два профиля семьи: первый – традиционная католическая с женатыми родителями. Вторая, которых все больше, – смешанная, где один из родителей иммигрант. В традиционных семьях число детей – 1,8 а в смешанных – 2,4. Тогда с инициативой Марин Ле Пен все становится понятно.
Максим ЧИКИН