Председателю Совета Министров СССР тов. Рыжкову Н.И. (1989)

Уважаемый Николай Иванович!

У меня и многих моих коллег вызывает все большую тревогу как ухудшение общего состояния народного хозяйства и рост напряженности в обществе, так и некомпетентность рекомендаций тех ученых, которые превращены в монопольную группу советников высшего руководства партии и государства. Пишу Вам так потому, что могу судить о предмете профессионально и знаю часть этих людей лично.

По сути модель, предлагаемая представителями академической школы экономистов, сводится к формированию у нас наряду с необходимым рынком товаров также свободного рынка капиталов и рабочей силы. В социальном плане это означало 6ы восстановление товарного характера рабочей силы и ее буржуазной эксплуатации, подрыв права на труд. Формирование рынка как всеобъемлющей системы с присущими ей подсистемами, атрибутами и институтами — дело долгое и трудное. На Западе оно заняло ряд столетий. Поэтому надежду на то, что, приняв рыночную модель, мы быстро войдем в число передовых стран, нельзя характеризовать иначе, как утопический капитализм. На первых порах могучий западный конкурент «сломит нашу туземную промышленность наверняка» (Ленин). Процветающая Швеция или Австралия, ФРГ или Канада из нас не получится в силу объективных обстоятельств. В лучшем случае СССР будет на десятилетия низведен в миро-л- хозяйственных связях до положения Бразилии или же Индии при нарастающих социальных контрастах и коллизиях (включая развертывание классовой борьбы) внутри страны.

Вызывают удивление и возмущение непрекращающиеся нападки на общенародную собственность и плановое ведение хозяйства, на демократический централизм и социалистическое государство, возможности и преимущества которых использовались нами лишь частично. Пользуясь нашей исторической забывчивостью, отдельные авторы восхваляют частную собственность и наживу, утверждают якобы правомерность распределения не по труды, а по социальной ловкости. С горечью приходится констатировать, что многие предлагаемые ими рецепты игнорируют нужды и заботы основной массы трудового, в целом малообеспеченного населения и рассчитаны на интересы хотя и небольшого, но влиятельного слоя «богатеньких». Не случайно кое-кому хотелось 6ы исключить из числа участников перестроечного процесса рабочий класс, который в своей массе может поддержать только его социалистическую направленность.

Меня очень беспокоит то, что высшее руководство в переломный период перестройки удовлетворяется поверхностно-компилятивными разработками спевшихся между собой экспертов по тактическим вопросам, не требуя от них обоснования глубоко эшелонированных, перспективных решений. откровенно говоря, к подобным разработкам я отношу и обсуждавшийся Совмином доклад Института экономики АН СССР о продолжении экономической реформы, составленный при участии Вашего нового заместителя Абалкина Л.И., и широко разрекламированные, но легковесные предложения так называемой «московской группы» депутатов. Основанием для такого утверждения является то, что в науке давно известен иной, более трезвый альтернативный подход. Не приняв его в расчет, не удастся сохранить ни социалистический тип советской экономики, ни государственную целостность и независимость страны. Ваши консультанты отлично знают о наличии другой, не академической, реальной школы экономистов, но вопреки декларациям о гласности не пускают ее ни в печать, ни на телевидение. Они упорно уклоняются от прямого диалога с этой школой, очевидно, сознавая свою несостоятельность.

Излагая Вам ряд соображений, я опираюсь не только на результаты собственных размышлений, но и на выводы ряда серьезных специалистов, один из которых, профессор Сергеев А.А. (Высшая школа профсоюзного движения), охотно поделился со мной своими заметками.

1. Все мои товарищи согласны в том, что выход из углубляющегося кризиса невозможен без кровной и действенной заинтересованности в этом рабочего класса. Расчеты лишь на такие «движущие силы» перестройки, как высшее руководство страны, «прогрессивно» мыслящие ученые и деятели культуры, центральная пресса, не могут привести к успеху. Движущие силы должны быть массовыми. Теперешний, уже не застойный, а перестроечный экономический кризис — это кризис ориентации на интересы так называемой «социально активной части общества»: арендаторов; тех кооператоров, которые устремились в «сливочные» сферы экономики и эксплуатируют как потребителей, так и работающих «по договорам»; новых «совбуров» — миллионеров, как уже вложивших свой капитал в «теневую» экономику (100-150 миллиардов рублей), так и выжидающих легальных капиталовложений в теперешнюю государственную крупную промышленность после перевода ее на кооперативные и акционерные начала; поклонников западной модели среди интеллигенции.

Экономическую политику следует решительно переориентировать на непосредственное отражение интересов основных отрядов трудящихся — индустриальных и аграрных рабочих, крестьян-колхозников, научно-технической (прежде всего заводской) интеллигенции.

В этой связи требует смелого, прямо-таки революционного преобразования вся система планирования. Никогда еще так низко не падал его авторитет, с которым теснейшим образам связано отношение народа к социализму Должны быть окончательно изжиты приведшие к этому недостатки: пресловутое планирование «от достигнутого»; дутое выполнение плана лишь в денежной форме; порочная традиция постоянной корректировки планов, порождающая безответственное, неуважительное отношение к ним; слабость плановой теории. Планы  следует окончательно «посадить» на реальные потребности общества, а для этого наладить их систематическое изучение и прогнозирование повсеместно в стране с учетом природно-географических, культурно-национальных особенностей различных регионов, социальной, профессиональной, национальной и половозрастной структуры населения. Существует иллюзия, что достоверную информацию о его потребностях может дать только рынок. Однако не надо быть крупным специалистом, чтобы уяснить, что рынок дает информацию не о потребностях как таковых, а о платежеспособном спросе. Картину же потребностей в состоянии дать только наука. Решать эту задачу по заказу Госплана может разветвленная сеть специализированных социологических служб по единой методике, которая позволяет утилизировать получаемые данные при разработке плановых документов. Превращение научных сведений о6 общественных потребностях в основную базу народнохозяйственных планов избавило бы их от налета бюрократизма и сделало фор-мой демократического волеизъявления масс.

Начать перестройку плановой работы в этом направлении можно было бы с составления, популяризации и последовательного осуществления краткосрочной (на 2-3 года) общесоюзной программы по борьбе с дефицитом основных предметов массового спроса. Эта сильно способствовало 6ы трудовой активизации масс. Экономисты -«рыночники> очень любят рассуждать об «индивидуализации» потребностей, имея в виду возможности и стандарты потребления. среднего западного буржуа. Но надо знать, от чего в первую очередь страдают советские люди, — не от отсутствия в продаже видеосистем и платьев Кардена, а от паразитирования спекулянтов и торговой мафии на нехватке (теперь, как правило, вызываемой искусственно) того, что требуется человеку каждый день.

2. Наиболее раздражающими население в последнее время стали инфляционные процессы. Товарное покрытие рубля, по расчетам некоторых специалистов, составляет в сравнении с 1961 годом 20-22 копейки. Способ лечения от этого заболевания, предложенный Н.П. Шмелевым: государство должно распродавать все, что может, — отдает ноздревской бесшабашностью и ничего общего ни с научным подходом, ни с гражданской ответственностью не имеет. Если уж говорить о «пожарной» мере, то ею должна стать безотлагательная денежная реформа. Опыт на этот счет у страны имеется. Каждому члену общества по паспорту может обмениваться один к одному определенная сумма (скажем 10, 15, 20 тысяч рублей). Обмен же большей суммы предполагает предоставление доказательств ее трудового происхождения.

Основной массе трудящегося населения в высшей степени неясно, почему те самые деятели, которые ратовали за повышение розничных цен (а сейчас, почуяв преобладающее настроение, соглашаются лишь отнести эту меру на 2-3 года) и за конвертируемый рубль, вдруг оказываются категорическими противниками денежной реформы. Ведь она не затронет интересы подавляющего большинства советских семей, трудовые сбережения которых, если и имеются, редко превышают названные суммы. Конечно, реформа не решит острые экономические проблемы кардинально и навсегда, но на некоторое время будет существенно снижено давление денежной массы на потребительский рынок: из оборота уйдет (при всех возможных ухищрениях «совбуров») не менее 150 миллиардов рублей. Главный же смысл денежной реформы — социальный: трудящиеся хорошо чувствуют стремительный рост нетрудовых доходов и хотят «посчитать деньги в чужом кармане», но не из зависти, а потому, что это — их, а не чужие деньги. Вопрос о реформе и ее условиях следовало бы вынести на всенародный референдум, что резко повысило 6ы популярность перестройки.

Трудящиеся ждут немедленного наведения порядка в кооперативном движении, которое развертывается в формах, зачастую весьма далеких от цивилизованных, а то и просто буржуазных. Для ЭТОГО пригодился бы ОПЫТ 20-Х годов, когда ПО инициативе Ф.Э. Дзержинского была создана авторитетная комиссия для выявления и пресечения деятельности лжекооперативов.

В ближайшие годы надо «дать рабочему заработать». Это можно сделать, пойдя на отказ в течение первых двух лет 13-й пятилетки от всякого повышения норм выработки, снижения расценок и массового понижения тарифных разрядов. Поистине удивляет то, что мы позволяем людям зарабатывать везде, кроме государственных предприятии. Вообще надо перестать унижать и злить рабочего человека, который очень чувствителен к нестабильности своего положения. Должна быть решительно пресечена в средствах массовой информации инспирируемая западными источникам и травля рабочих, занятых малоквалифицированным трудом (это численно преобладающая часть всего рабочего класса) как якобы одной из основных антиперестроечных сил (См., например: Литературная газета. 1988.2 ноября. С. 10).

3. Из всего предыдущего вытекает необходимость усиления социальной ориентации плановой деятельности. Центральным звеном новой системы планирования должен стать развернутый «социально-экономический (всенародный) заказ» развитию производительных сил, а узкое понимаемая теперь социальная программа (как программа роста жизненного уровня народа, развития социальной сферы) должна превратиться в прогнозирование и планирование всей системы социально-экономических отношений, включая плановый заслон волюнтаристским манипуляциям с формами собственности и рискованным экспериментам с наемным трудом. К шагам подобного рода относятся также постепенное переключение деятельности новых кооперативов со «сливочных» на. «болевые» точки экономики (например, кормопроизводство, производство ряда видов сырья и т. п.); меры по поддержанию эффективной полной занятости; регулирование имущественной и социальной дифференциации общества в соответствии с целями социалистического строительства и др.

В ходе реорганизации неизбежно потребуется выделение в народнохозяйственной структуре стратегического эшелона. Оно вытекает из современных научных представлений о сверхсложных (органических) системах, к которым, несомненно, относится и высокообобществленное производство. Функции этого эшелона — осуществлять прорыв на качественно новые рубежи науки и техники, социального развития, стабильное бесперебойное снабжение населения всем необходимым. Стратегический эшелон функционирует в особом, планово-хозрасчетном режиме, обеспечивая социально-экономическое единство, непосредственно общественный характер и безубыточность всей системы хозяйства, «встраивая» в эту систему и прямые, централизованные, и косвенные, товарно-денежные связи. В следующих эшелонах режимы хозяйственной деятельности должны быть дифференцированы в зависимости от типа предприятия, его общественной функции, места в системе разделения труда, объективных возможностей роста, причем где- то могут преобладать непосредственно общественные, где-то — товарно-денежные отношения.

4. Сохранение теперешних антицентралистских тенденций в хозяйственном механизме, фетишизация обособления предприятии как универсальной панацеи — это курс на инфляцию, основанную на затратном подходе, который, как хвост, ткнется за нами из капиталистического производства. Противоположный, собственно социалистический путь основан на использовании преимуществ общенародного хозяйствования. Он предполагает планирование и поощрение снижения всей стоимости, а не одной лишь себестоимости продукции, снижение затрат всего живого труда безотносительно к его делению на необходимый и прибавочный. Основным показателем оценки работы предприятия, от которого зависит и рост фонда оплаты труда, при этом становится снижение цены  на его продукцию (при условии решения коллективом за счет собственных средств всех других хозрасчетных воспроизводственных задач). Снижение цен явится в этих условиях основной формой работы трудящихся на себя, важнейшим фактором подъема их благосостояния.

5. Учеными разработана и уже опробована новая модель экономического соревнования. Оценка работы предприятия при этой модели переносится с фактора выполнения плана на фактор победы в соревновании. Сумма денежных средств, предназначенная для оплаты труда в данном плановом периоде, сбалансированная с товарным покрытием, распределяется на две части: фонд гарантированной оплаты труда и фонд социалистического соревнования. Величина первого фонда на предприятии зависит от численности работающих, условий труда и значения выпускаемой продукции. Величина второго зависит от места, занятого коллективом в соревновании. В результате, с одной стороны, возникает заинтересованность в результатах труда, с другой — исключается инфляция в случаях роста оплаты труда в отраслях первого подразделения без соответствующего роста продукции второго.

6. В свете выявившихся негативных тенденций приходится говорить и о необходимости политических гарантий социалистической направленности экономической перестройки. 

Продолжая начатую XIX Всесоюзной конференцией КПСС линию на демократизацию, целесообразно вернуться к полузабытой ленинской концепции Советской власти. Ядром этой концепции является положение о производственной единице — предприятии («производительно-потребительной коммуне») как первичной ячейке государственного строительства и потому первичном звене избирательной системы. Этому соответствуют выборы депутатов в Советы всех уровней не по территориальному, а по производственному принципу. Такая организация Советов, по Ленину, 1) обеспечивает наиболее тесную связь всего государственного и хозяйственного аппарата с трудовыми коллективами, массовыми общественными организациями, прежде всего профсоюзами; 2) создает основу реального успеха в борьбе с бюрократизмом; 3) делает Советы едиными и единственными субъектами социалистической собственности и социалистического хозяйствования; 4) позволяет органически соединить государственное управление, представительную и непосредственную демократию. Эти ленинские положения, в течение десятилетий фактически не об­суждавшиеся, следовало бы немедленно сделать предметом всенародного внимания в качестве отправных для принятия принципиальных решений по дальнейшему совершенствова­нию советской системы.

То, что здесь изложено, не исчерпывает весь набор накап­ливаемых конструктивных идей. Тем не менее очевидно, что имеются немалые возможности стимулировать позитивное от­ношение основной массы рабочего класса, научно-техниче­ской интеллигенции, всех трудящихся к развитию экономи­ческой перестройки, значительно улучшить социально-нрав­ственную обстановку для последующих масштабных действий. В этом отношении плодотворен анализ, проделанный Все­союзным временным научным коллективом (профессора Гличев А.В., Ельмеев В.Я., Кац А.И., Корняков В.И., Сергеев А.А., Сиськов В.И., Перевощиков Ю.С., доценты Мелентьев А.Ю., Хубиев К.А., Якушев В.М., экономист Губанов С.С. и др.), ре­зультаты которого могут быть вынесены на обсуждение квали­фицированной аудитории.

На мой взгляд, назрела потребность в двух вещах:

1. Начать, наконец, открытую дискуссию на равных двух школ экономистов — привилегированной, академической и демократической, реальной.
2. Заслушать представителей реальной школы экономи­стов в ответственных государственных органах, например, на заседаниях Совмина и комиссий Верховного Совета СССР.

Уверен, дело от этого только выиграет.

С коммунистическим приветом

Р. Косолапов, профессор МГУ

10 июля 1989 года.

Примечание:

Это письмо носит личный и доверительный характер. В январе 1986 года, за месяц до XXVII съезда КПСС я обращался к М.С. Горбачеву с запиской, в которой предупреждал о начав­шихся «сменовеховских» тенденциях, о бесплодии и специфи­ческих спорных симпатиях академических кругов. В записке намечалось также направление, по которому целесообразно двигаться. О реакции на нее я ничего не знаю, однако события, к сожалению, подтверждают сказанное 3,5 года назад. Хоте­лось бы, чтобы в верхах излечились, наконец, от державной глухоты. В том тяжелейшем положении, в котором Вы оказа­лись как глава исполнительной власти, это особенно необхо­димо. Пишу такое не столько потому, что хорошо к Вам отношусь, сколько потому, что не могу не думать о судьбе со­циализма и Отечества. Если случится беда, она будет не Ваша, не моя, а общая.

Письмо передано адресату через Л.А. Вознесенского.