Едва наступил год столетнего юбилея образования СССР, как антикоммунисты активизировали свою «бурную деятельность», усилив информационную войну против героического прошлого нашей Родины. Стремясь оболгать Советский Союз, подвиги трудового народа, они с большей интенсивностью стали наполнять интернет-пространство пасквилями на большевиков, повторяя штампы о якобы имевшем место при социализме «геноциде собственного народа». Уже сейчас снова начали раскручивать тему т.н. «расказачивания», утверждая, будто Советская власть намеренно истребляла не только целое военное сословие, но и этно-социальную и историческую общность людей.
Практика показывает, что апологеты буржуазной контрреволюции имеют обыкновение выдавать даже элементарную борьбу Советского государства с организованной преступностью и с диверсантами за «массовые репрессии». Если антикоммунисты и русофобы соответствующим образом оценивают принятие справедливых жёстких мер в отношении власовцев и иных нацистских пособников, то чего ещё можно ожидать от когорты, одержимой ненавистью к СССР, к России в целом, к людям труда? Более того, враги народа любят передёргивать факты, интерпретируя подавление подрывных и антиобщественных действий конкретных группировок как борьбу против социальных слоёв населения или определённых национальностей. Ни для кого не секрет, что рупоры русофобии и антисоветизма, оценивая пресечение Советской властью саботажа и террора со стороны кулаков, проведение коллективизации, трубят на весь мир о мнимом уничтожении крестьянства как такового. А что либералы думают о противодействии бандеровскому движению на территории Украинской ССР, борьбу с «лесными братьями» в Прибалтийский ССР? Они преподносят это едва ли не в качестве «национальной дискриминации украинцев/прибалтов». Точно также они (вкупе с оппортунистами всех мастей) оценивают очищение партийно-государственных рядов, рядов Красной Армии от троцкистско-бухаринских предательских и заговорщических элементов в канун Великой Отечественной войны как «намеренное истребление Советских Вооружённых сил». По крайней мере, в годы «перестройки» соответствующую ложь крутили с экраном телевизора денно и нощно.
Соответствующим образом классовый враг интерпретирует явление, именуемое «расказачиванием». Но, как всегда, из уст рупоров антикоммунистической (фактически антинародной) пропаганды ни разу не прозвучало слова правды. А истина заключается в том, что Советская власть в первые послереволюционные месяцы сделала много полезного тем представителям казачества, которые составляли большинство населения – то есть, людям труда. Так, в подписанном 9 декабря 1917 года В.И. Лениным обращении Совета народных комиссаров ко всему трудовому казачеству Дона, Кубани, Урала, Сибири подчёркивалось, что Советская власть в казачьих областях в интересах трудящихся-казаков стремится решить земельный вопрос «на основе советской программы». Одновременно соответствующий документ содержал постановления, предписывающие отмену обязательной воинской повинности казаков, осуществление замены постоянной службы краткосрочным обучением при станицах. Также предусматривалось принятие на государственный счёт обмундирования и снаряжения казаков, призванных на военную службу. Планировалось отменить еженедельные дежурства казаков при станичных правлениях, отказаться от зимних занятий, смотров и лагерей. Также СНК провозгласил полную свободу передвижения казаков.
Важно подчеркнуть, что в апреле 1918 года В.И. Ленин приветствовал создание Донской республики в качестве составной части РСФСР (окончательно была создана в ходе прошедшего в том же месяце Первого съезда Советов казачьих, рабочих и крестьянских депутатов Дона, объявившего себя верховной властью, избравшего ЦИК республики и республиканский Совнарком). А принятый 31 мая 1918 года декрет СНК РСФСР «Об организации управления казачьими областями» обозначал учреждение в них автономий. О каком «намеренном геноциде казачества большевиками» после всего этого вообще может идти разговор?
Тем не менее, казачьей эксплуататорской верхушке были не по душе мероприятия Советской власти, связанные с национализацией земель, с ликвидацией сословного строя и наделения всех жителей России равными правами и обязанностями. Неудивительно, что они почти сразу после победы Октябрьской революции прибегли к противоправным методам политической борьбы, когда части Петра Краснова и Алексея Каледина начали вооружённые выступления. Однако ни большинство народа России, ни трудовое казачество ни за что не поддержали бы тех, кто стремился сохранить систему, базирующуюся на социальном, политическом и правовом неравенстве, на произволе кучки «избранных», грабящих население. Не найдя опоры среди большинства русских людей, среди большинства казаков, враги народа прямо соединились с иностранными оккупантами и применять тактику выжженной земли в отношении населения захваченных территорий.
Антикоммунисты (начиная от прозападных либералов и кончая национал-патриотами, а также многими ревизионистами) постоянно ноют о положении вышедшей в свет 24 января 1919 года «Директивы о расказачивании», якобы предписывавшей провести «поголовное истребление» всех казаков. Но это прямая и наглая фальсификация. В упомянутом документе мы увидим совершенно иное – речь шла о принятии жёстких мер не в отношении казачества как такового, а в адрес богатых казаков, плюс – к казакам, «принимавшим какое-либо… участие в борьбе с Советской властью». Это, как вы понимайте, отнюдь не идентично уничтожению казачества как этно-социальной группы и исторической общности. Разница здесь велика и её большие размеры видны невооружённым глазом любому вменяемому и мыслящему человеку. Ну а те, у кого отсутствуют мозги и совесть, они, понятное дело, будут постоянно лгать и вешать лапшу на уши.
К рассматриваемому нами периоду имелись все основания для принятия Советской властью мер реагирования, адекватных обстановке. Прежде всего, не следует забывать, что многие богатые слои крестьянства саботировали поставку государству хлеба. И это – в разгар нашествия на Россию 14 иностранных государств, которые вкупе со своими белогврадейскими пособниками несли нам всем беду – причем не в меньшей степени, чем гитлеровцы в 1941 – 1945 гг.! Вполне понятно, что без мобилизации всех ресурсов, без продразвёрстки никак невозможно было обойтись. А все, кто занимается саботажем (особенно в спекулятивных целях), по законам военного времени подлежит высшей мере наказания. В противном случае страна рискует разделить трагическую участь.
Впрочем, надо говорить и об иной стороне дела – о стремлении красновцев отстоять привилегии верхушки, наживавшейся на трудовом казачестве. В 2009 году доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР П.А. Голуб в беседе с корреспондентами газеты «Правда» заявил, что к рассматриваемому времени население Дона составляло 4 млн. 13 тыс. человек, из которых к казачеству принадлежало около 1,5 млн. человек. В состав неказачьего населения входили выходцы из северных губерний России, переселившиеся в поисках лучшей участи на Дон после отмены крепостного права в 1861 году, а также коренные крестьяне, плюс рабочие и обычные жители городов, шахтёры и металлурги Восточного Донбасса. Красновцы, захватив власть на Дону, провозгласили казачье сословие единственным хозяином земли, фактически отказав большинству местного населения в наделении землёй, в предоставлении постоянного местного жительства. Словом, народ фактически бросили на произвол судьбы. Более того, казачьи богатеи не желали даже слышать о нуждах «иногородних», которых они оскорбительно именовали «чужаками». Неудивительно, что социальное положение неказачьего населения становилось удручающим. Павел Голуб привёл следующие данные: «49,6 процента этих бедолаг совсем не имели посевов, а 56,4 процента – рабочего скота. Оставалось наниматься к богачам в батраки или на крайне невыгодных условиях арендовать у них землю. На каждую мужскую душу у иногородних приходилось собственных и арендованных земель всего 0,06 десятины!».
Впрочем, при распределении земли среди казачества царила вопиющая несправедливость. П.А. Голуб в упомянутом нами интервью приводит следующие данные: «Хотя ярость, с которой Краснов отстаивал казачьи привилегии, объяснялась довольно просто: из земельного фонда области в 15 миллионов десятин свыше 12 миллионов, то есть 77 процентов, принадлежало казакам в виде станичных наделов и войскового запаса. Станичные наделы разверстывались на каждую мужскую душу, и при среднем пае в 12,8 десятины на каждый двор приходилось примерно 52 десятины. Однако за этой нивелирующей цифрой пряталась кричащая пестрота в размерах земельной собственности. Если властная казачья верхушка из атаманов различных уровней, генералов и офицеров владела наделами в сотни и даже тысячи десятин наиболее плодородных земель, то многие казачьи трудовые хозяйства, особенно в северных округах Дона, довольствовались наделами, в 2 — 3 раза меньшими даже по сравнению с общедонской «средней нормой»». Требуются ли после этого дополнительные комментарии?
Важно напомнить, как П.Н. Краснов в мае 1918 года в момент вторжения немецких войск в Донскую область заключил военный союз с Германией. А 28 июня 1918 года в своём письме немецкому императору Вильгельму он фактически выразил благодарность в подавлении местного населения: «Государтсвенный порядок внутри страны окреп, и установилась полная законность. Благодаря дружеской помощи войск Вашего Императорского Величества создалась тишина и на Юге войска, и мною приготовлен корпус казаков для поддержания порядка внутри страны и воспрепятствования натиска врагов». Одновременно Краснов обратился к Вильгельму с просьбой «оказать давление на советские власти Москвы и заставить их своим приказом очистить пределы Всевеликого Войска Донского и других держав, имеющих войти в Доно-Кавказский Союз, от разбойничьих отрядов красной гвардии». Конечно же, ставился вопрос об оказании помощи красновскому Доно-Кавказскому союзу «орудиями, ружьями, боевыми припасами и инженерным имуществом».
Что же обещал П.Н. Краснов немецкому императору в качестве компенсации за поддержку? В упомянутом письме мы увидим следующие слова: «Всевеликое Войско Донское предоставляет Германской Империи право преимущественного вывоза избытков за удовлетворением местных потребностей хлеба зерном, мукой, кожевенных товаров и сырья, шерсти, рыбных товаров и изделий, скота и лошадей, вина виноградного, растительных и животных жиров и масла, изделий из них, табачных товаров и других продуктов садоводства и земледелия, взамен чего Германская Империя доставит сельскохозяйственные машины, химические продукты и дубильные экстракты, оборудование экспедиции заготовления государственных бумаг соответствующим запасом материалов, оборудование суконных, хлопчато-бумажных, кожевенных, химических, сахарных и других электротехнических принадлежностей.
Кроме того, Правительство Всевеликого Войска Донского предоставит германской промышленности особые льготы по помещению капиталов в Донские предприятия торговли и промышленности, в частности, по устройству и эксплуатации новых водных и иных путей». Если это не оккупация части нашей страны и не её разорение, то как тогда вы охарактеризуйте происходящее?
Впрочем, П.Н. Краснов не только поддерживал практику грабежа иностранцами, местной узкой кучкой «избранных» трудовых казаков и трудового народа в целом, но и настраивал своих подчинённых на осуществление террористических вылазок в отношении униженных, разорённых и эксплуатируемых. Выступая в августе 1918 года на Войсковом круге, он окончательно выдал свои умонастроения: «Мы, только мы одни, хозяева этой земли. Вас будут смущать обиженные города и крестьяне. Не верьте им… Не верьте волкам в овечьей шкуре. Они зарятся на ваши земли и жадными руками тянутся к ним». А подавляли они недовольство жестокими мерами. Ещё в конце октября 1917 года, в момент установления трудящимися Ростова, Таганрога и приближёнными населёнными пунктами Советской власти, атаман Каледин получил от генерала Алексееева рекомендацию «сделать хорошее кровопускание» людям труда. По той же схеме действовали красновцы.
Так, 10 ноября 1918 года подчинённый П.Н. Краснову есаул, комендант Макеевского района издал приказ, содержащий откровенно чудовищные предписания: «Рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать. Приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня». Только в мае 1918 года – январе 1919 года (от захвата красновцами власти на Дону и выхода в свет «Директивы о расказачивании») было вынесено около 1400 приговоров об исключении из казачьего сословия сочувствующих Советской власти – их лишали всех льгот и элементарных прав, конфисковывали земли и имущества, отправляли в ссылку или на каторжные работы. 30 тысяч красных казаков и их семей подверглось репрессиям. В целом, за май 1918 – февраль 1919 гг. зверски было истреблено не менее 45 тысяч сторонников Советской власти.
Впрочем, красновские казаки распространили террор не только на подвластную им территорию. Историк Александр Козлов в своей статье «Трагедия Донского казачества в XX веке» проиллюстрировал картину творимых ими бесчинств: «Врываясь в пределы соседних губерний, казачьи части вешали, расстреливали, рубили, насиловали, грабили и пороли». Вполне понятно, что это формировало у местного трудового населения вполне конкретное отношение к данной прослойке.
Всё вышеописанное полностью сопоставимо с ужасающей обстановкой, царившей в годы Великой Отечественной войны на захваченных гитлеровцами территориях нашей страны. Грабежи населения иностранными оккупантами, массовый вывоз стратегических ресурсов, обескровливание регионов, захват ключевых предприятий, массовый террор в отношении народа, — все это страна помнит вплоть до сегодняшнего дня. Красная Армия дала жёсткий отпор нацистам. Все, кто сотрудничал с оккупантами (а тем более оказывал им содействие в разорении территорий, в истреблении населения), по оказались переданными в распоряжение НКВД и Советского правосудия, получив в дальнейшем заслуженное наказание. Практически то же самое наблюдалось и на Дону в 1918 – 1919 гг. Вот чем были обусловлены положения «Директивы о расказачивании» — стремлением защитить простой народ, трудовых казаков от кровавой мясорубки, прогнать иноземных захватчиков. Не говоря уже о том, что соответствующий документ содержал такие гуманные положения, как требование уровнять «пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях», «принять меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно».
Несомненно, перегибы имели место, с этим никто не спорит. Но Советская власть, руководство Коммунистической партии не одобряли эти явления и даже пресекали их. Подчас это признают те, кто явно не принадлежит к левому движению. Например, директор Федеральной службы безопасности РФ А.В. Бортников в беседе с корреспондентами «Российской газеты», прошедшей в декабре 2017 года, констатировал, что чекисты противодействовали «подрывной деятельности иностранных спецслужб, террористических, бандитских и белоэмигрантских организаций», «участвовали в обеспечении продовольственной безопасности». Одновременно, по его словам, велась борьба «с произволом левацки настроенного партактива и сотрудников силовых структур, которые под прикрытием «революционной целесообразности» чинили неправомерные расправы, аресты и реквизиции». В результате к 1923 году «в целом удалось пресечь это преступное явление».
Одновременно заметим, что в Сталинский период были исправлены перекосы и казачеству предоставили все возможности для нормальной жизнедеятельности в нашей стране. Достаточно упомянуть постановление ЦИК СССР от 20 апреля 1936 года о снятии с казачества ограничений по службе в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии. А принятая 5 декабря того же года новая Конституция возвращала право избирать и быть избранными в Советы казакам (и остальным «лишенцам»). Одно то, что целые казачьи полки в годы Великой Отечественной войны не просто не последовали примеру П.Н. Краснова и ему подобным, но играли далеко не последнюю роль в защите нашей Отчизны, говорит о многом. Такова историческая правда.