Когда пещерный человек первый раз приволок к костру мамонта, он лучший кусок без раздумий отдал ребёнку. И позвольте нам сразу избавить вас от затяжного философствования по вопросу, зачем, дурак, он это сделал. Тут нужно сказать прямо: был обязан! Кем? Природой.

Иначе род на нём бы и угас, точнее, он вообще бы на свет не явился, на что, кажется, и намекает нам теория эволюции. Если кому-то не кажется, то это большое её упущение.

Словом, для выживания природа преподнесла человеку роскошный подарок. Она вручила его торжественно под громы и молнии своей стихии с наказом никогда не терять. Кто-то назовёт его социальным инстинктом или как-то ещё столь же по-научному сухо. Но не будем грубы и придирчивы к формулировкам. Сей чудесный дар явно достоин другого, воистину драгоценного имени — совесть.

Увы, с тех доисторических пор человек, забывая о наказе, терял её неоднократно. Потом, хватившись, находил, протирал тряпочкой и в особо ответственные и трагические моменты для приличия ставил на комод. Он любил чувствовать, как её пылкие лучи пытаются подтолкнуть его грешную душу на этажи чего-то возвышенного. А когда совесть своей укоризной по будням человеку особенно докучала, он хватал её за шиворот и засовывал в чулан.

— Не учите меня жить, дорогая, — раздражённо в очередной раз бросил он, принимаясь за штудирование азов коммерции.

Эта хитрая штука с совестью почему-то никак не могла ужиться. Невероятно, но помочь богатеть, сидя на горбе соплеменников, всемогущая, казалось бы, совесть была не в состоянии. Сначала человек её умолял. Потом выворачивал наизнанку. Затем потащил в церковь, надеясь, что уговорит её при чудесном содействии святого духа… Всё тщетно. Совесть оказалась дамой упрямой.

Собственно, за эту несносную черту своего характера всё, считай, время после реставрации в России капитализма и посиживает она в чулане.

— Скучает, поди там? Но ведь не потеряна! Понадобится — вытащу! — вспомнил было о ней уже наш современник, на секунду оторвавшись от изучения биржевой сводки.

Когда весёлая игра финансовых индексов закончилась, монитор переключил современника на новостные заголовки.

«Просрочка» и отравления: российские предприниматели поставляют в школы некачественную еду», — остро сигналил первый из них.

«Прокуратура Нижневартовска предоставила результаты проверки питания в образовательных учреждениях города: выявлены случаи поставки просроченных продуктов, работы поваров без медицинских книжек и общий недостаток работников, — сообщалось далее. — Депутат Госдумы уже окрестила происходящее «произволом». К сожалению, подобное творится в российских школах на постоянной основе».

Затем телеграф событий включил сирену на Дальнем Востоке, где в Дальнегорске, цитируем, «был выявлен случай, когда на кухне работал человек, болеющий туберкулёзом. В итоге им заразились дети… После проверки 11 пищеблоков повсеместно были выявлены грубые нарушения при организации питания несовершеннолетних, в том числе повторные. Услуги оказываются по контрактам, заключённым с одним и тем же индивидуальным предпринимателем, победившим в конкурсной процедуре… За время своей деятельности предприниматель заключил 171 контракт на общую сумму 223,6 млн руб.»

На помощь позвал и Петербург. Здесь в Петроградском районе «возникли проблемы с поставкой горячей еды в школы. Ранее у подрядчика, обеспечивающего едой 995 детских садов и 152 школы, на кухне нашли сальмонеллу и кишечную палочку…»

Географию подобных ЧП можно расширять и дальше. Но, полагаем, и этого экскурса достаточно, чтобы стало ясно, что лучший кусок у детей оттяпали. И сделали это отнюдь не пещерные дикари и не рыскающие по средневековым морям корсары (они, не читавшие биржевых бумаг, до такого вряд ли бы додумались), а вполне себе просвещённые деятели частной коммерции, которой теперь отдана на откуп сфера детского питания.

Сегодня из рук ребёнка вырвали буквально всё, чем он был богат в советское время: бесплатные кружки и секции, символические по цене пионерские лагеря и дешёвую одежду высшего качества… По сути, малыш, ещё даже не явившись на свет, стал нищим и потому в знак протеста перестал посещать роддома.

Взгляните на эти ринувшиеся в пропасть цифры демографии! Не решаются родители заводить себе кроху. Отдали бы они ей все лучшие куски, но отдавать-то им нечего.

Вот в такой критический момент, когда вымирание России стало медицинским фактом, власть и достала из чулана совесть, водрузив её уже не на комод, а сразу на большую государственную трибуну.

— Если это действительно так, то — о, боже! Срочно проверить и наказать! Как, прокурор уже в курсе? Отлично! — метала было стрелы во врагов, засевших в своих тухлых окопах фронта школьного питания, депутат Госдумы, состоящая на учёте в одной из «партий власти».

Вдруг совести стало как-то не по себе. Она стыдливо съёжилась и, трепеща, всё ждала, когда её снимут с трибуны и засунут обратно в чулан. И лишь прислушавшись к коридорным разговорам думцев, совесть облегчённо вздохнула, поняв, что отправят её туда совсем скоро.

— Наработанные механизмы временного ограничения проверок бизнеса надо закрепить законом, — доносилось до неё недавнее заявление генпрокурора, которое с пиететом уже цитировали некоторые депутаты. — Действующий мораторий, а также прокурорский фильтр доказали свою эффективность на практике, обеспечили баланс прав предпринимателей и публичных интересов.

После последней фразы с совестью сделалось дурно. И она решилась на самоубийство.

— Именно вы, кто, прикрывшись мной, рвёт сейчас на себе рубахи в защиту детей от вываленного бизнесом на школьный стол гнилья и отравы, завтра же закон, но уже в защиту этого бизнеса, тихонько без меня и примете, — в отчаянии угасающим своим дыханием в последний, как казалось ей, раз шептала совесть, повернувшись в ту сторону думского зала, где заседало буржуазно озабоченное большинство.

Она качнулась на краю трибуны и с тихим стоном рухнула. Её быстро подобрали, снова обмахнули тряпочкой и отправили курьером на реанимационные процедуры в чулан, ставший за эти годы таким ей родным и тёплым.

…Ходят слухи, что думский сторож порой туда заглядывает проверить самочувствие пострадавшей. Оно у больной, говоря по секрету, остаётся неважным. Сидит она сиднем, в слезах, вся растрёпанная. И разве что порой вечерами режется в шахматы с повадившимися заглядывать к ней нравственностью, бескорыстием и порядочностью, расквартированными в кладовке по соседству.

И всё бы, похоже, утряслось. Но, представьте, теперь эта, явно тронувшаяся от безделья барыня, попав в столь сомнительную в разрезе текущего горячего момента компанию, категорически требует, чтобы «единороссы» и их думские приятели из подобных партий больше не беспокоили её по случаю очередной своей пустяшной болтовни о важности заботы о детях, больных, пенсионерах и т.п. А вызывали бы прямо на голосование за такие законы, на принятии которых давно настаивают коммунисты. Чтобы каждому депутату, перед тем как тот нажмёт кнопку, совесть смогла бы с пристрастием посмотреть в его преданные, чистые, как утренний туман, глаза.

Надо же, какая нахалка!