У Мони Рабиновича в семье радость: наконец-то их дочь Софочка выходит замуж. Сколько лет они с Двойрой переживали за ребенка, чтобы и у нее было счастье. Ребенок это заслужил: не очень красивая, но большая скромница, на кого-либо и глаз не поднимет. Красота Софочки всегда была страшной силой, и с каждым годом все страшнее и страшнее. Но нашелся таки добрый человек, Лазарь Моисеевич, еще не старый, но вполне обеспеченный, у которого не так давно умерла жена. Двойра, жена Мони, правда, назвала его плешивым одесским чертом, но это она от избытка чувств. Не всякого человека лысина портит, Лазаря она скорее даже украшала, особенно если не замечать большого отвислого носа.

Все было уже готово к свадьбе. Софочке купили белое платье, перчатки, а Лазарь Моисеевич подарил ей какую-то брошь. Сказал, что из золота, но очень сомнительного цвета. Моня не стал придираться, главное, чтобы Софочка была довольна. Обещал купить и кольца. Договорились с раввином. С рестораном тоже все решили, правда за счет Мони. Но разве в деньгах счастье, если на кону счастье дочери. Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная! У Мони всегда поднималось настроение, когда появлялась свежая копейка.

Назначили день свадьбы. Через неделю Софочка переедет в дом мужа! Какое это будет облегчение для семьи, когда еле сводишь концы с концами! Времена трудные. Моня был весь в ожидании этого счастливого момента…

И на тебе! Посреди этого праздника такой сюрприз: за два дня до свадьбы Софочка родила мальчика. Моня не знал, что делать: радоваться или плакать. И откуда что появилось? Где это они с Двойрой проглядели? И что теперь делать? Как жить дальше? «Встречу Лазаря с высоко поднятой головой, — подумал Моня. – А как иначе, если теперь по горло в говне?»

На следующий день к нему явился Лазарь Моисеевич.

— Моня, — сказал Лазарь, — извини, но свадьбы не будет. Это таки большой грех, что у вашей Софочки ребенок родился до свадьбы…

Моня посмотрел на Лазаря и, грустно улыбнувшись, ответил:

— Так что здесь таки такого? Откуда он мог знать, когда свадьба?..

Свадьба не состоялась, но зато были крестины, окунание младенца в микву, а Моня и Двойра таки стали дедушкой и бабушкой.

И. Никитчук