И.М. Братищев: «Союз Советских республик – новый исторический тип общества и государственности»

Россия за свою более чем тысячелетнюю историю пережила многое- удельное княжение, централизованную царскую имперскость, Советское народовластие, наконец, полупериферийное буржуазное жизнеустройство.  И всегда она сталкивалась с фундаментальными вызовами внешними и внутренними, ставящими под вопрос ее существование как социоисторического организма, ставшего в свое время особой и самостоятельной зоной вначале центрально-восточноевропейского, а затем и евразийского пространствах. Границы последнего не только сохранились на севере, западе и юге, но и дошли до Тихого океана на Востоке, а затем и до Америки на Аляске. И если на вызовы времени не давалось адекватного ответа, то происходил очередной разлом русской цивилизации, окончательно сформировавшейся, как известно, после Смуты и раскола Московского царства в первой половине ХVII века.

Безусловно очень важно изучение истории возвышения и кризиса русской государственности в средние века, как и уроков Февральской и Великой Октябрьской социалистической революций 1917-го года, а также  последующей гражданской войны 1918 – 1922 годов, сопровождавшейся прямой англо-франко-американской, японской и турецкой интервенций и мятежом чехословацкого корпуса, организованным Антантой. Но для исследователя не менее важно другое – раскрытие и осмысление задействованных в этих знаковых событиях геостратегических технологий, которые, правда, в несколько модифицированном виде дошли и до наших дней.

Не менее актуальны, вместе с тем, и информационные события последних нескольких лет, в руках коллективного Запада, ставшие оружием главного калибра и приведшие к разрушению СССР как нового типа государственности и новой социоисторической системы интеграции народов, сплотившихся вокруг своего русского ядра и подло разрушенной под лозунгом «возвращения в семью цивилизованных и равноправных стран». Главное место среди разрушителей занял так называемый «Град на холме» – Соединенные Штаты Америки. Отвратительнее всего, что разрушение знаменовалось возникновением враждующих между собой «удельных княжеств» – бывших Советских республик в форме внешне независимых государств. По задумке исконных врагов дело должно было завершиться полным уничтожением России и её многонационального народа, захватом ее территории и природных богатств. Каких бы то ни было сомнений на это счет быть не должно.

Вот почему моя задача состоит не в экспертной теоретической оценке различных точек зрения и подходов к анализу случившегося с нашей страной на рубеже 80 – 90-х годов, не в уточнении тех или иных понятий, определений как и версией произошедшего (многие из них до сих пор выступают в качестве разве что попыток сокрытия истиной подоплеки тех событий), а в том, чтобы  найти и раскрыть существо главных скреп русской цивилизации, её российской государственности, без которых её существование не возможно ни в каких условиях и ни в каких формационно-цивилизованных схемах.

Диалектика национального и социального: опыт и уроки СССР.

В ХХ веке Россия трижды сменила форму своей государственности, пройдя путь от империи к советскому народовластию, и от народовластия к утверждению господства компрадорской элиты, сформировавшейся в стране при прямом участии западного гегемона. На языке диалектики это означает движение не по спирали: «прогресс – регресс – снова прогресс», а в логике «история – антиистория». При всей абсурдности и алогичности такого развития событий оказалось, что в истории может случиться и такое.

Человечество столкнулось со специфической формой регресса и разрыва национальной гармонии, возможной только в условиях социализма и последовавшего вслед за разрушением СССР. Однако процесс этот носит не только регрессивный характер, а представляет собой антиисторическое и, следовательно, временное явление. Можно ли сомневаться в том, что воссоздание пространственно-временных параметров жизни наших народов, вместе с восстановлением исторического вектора развития общества, неизбежно приведет к формированию предпосылок для выхода на дорогу социализма, альтернативы, которому нет? Очевидно и другое – социализм потерял временное поражение (в СССР и некоторых других странах) не как гуманистическая идея социальной справедливости и национальной гармонии, а только как проект ее реализации в конкретно-исторических условиях.

Само это поражение оказалось во многом связанным с тем, что открыв дорогу развитию мощных производительных сил, сформировав за счет социального и национального освобождения народов колоссальный интеллектуально-личностный потенциал и тем самым создав условия для перехода к новому технологическому укладу  (четвертому, а затем и пятому), социализм советского образца (чаще всего его называют «ранним») [1] выполнил свою миссию и исчерпал свои возможности. Созданный им задел пришел в противоречие с неоиндустриальным производством, поскольку не получил условий для его использования. Разрешение этого противоречия требовало нового технологического прорыва и перехода к постиндустриальной фазе развития производства, которого, к сожалению, не последовало. Вместо этого производственные (в том числе экономические) отношения стали опускаться на территории СССР до уровня даже не капиталистических, а докапиталистических, что и обернулось запуском механизма социального и исторического регресса.

Причины последнего следует искать не только в деятельности тех или иных руководителей и их окружения, хотя в том, что СССР был разрушен их вина более чем была очевидна, а в объективных условиях, определивших это разрушение. К. Маркс и Ф. Энгельс, анализируя причины поражения в Германии и Франции в середине ХIХ века, подчеркивали, что их «следует искать не в случайных побуждениях, достоинствах, недостатках, ошибках или предательских действиях некоторых вождей, а в общем социальном строе и в условиях жизни каждой из наций, испытывавших потрясения» [2].

Надо понимать, что создание Союза Советских республик определялось самим характером Советской власти и особенностями социализма как строя, интернационального в своем существе. Эта власть была построена не на частной, а коллективной (общественной) собственности на основные средства производства и, следовательно, не на капитале, порождающем эксплуатацию и антагонизм, а на свободном труде свободных людей. Следует иметь ввиду и другое: исторический процесс складывается из действий миллионов и миллионов людей, «множества перекрещивающихся сил и интересов» в том числе имеющих национальную окраску.  Поэтому в нём неизбежны подъемы и спады, победы и поражения, революция и контрреволюция [3]. «…После победы революции над контрреволюцией, – писал В.И. Ленин, – контрреволюция не исчезает, а напротив, неизбежно начнет новую, еще более отчаянную борьбу.» [4].

С победой Советской власти в 1917 году и образованием СССР в 2022-м в одночасье никуда не исчезли сионисты, меньшевики, эсеры, кулаки, националисты, сторонники Алаш-орды, поклонники Идель-Урала, Дальне- Восточные сепаратисты, антисоветски настроенные религиозные деятели. Их всех объединила ненависть к Советскому Союзу. Главной их атаке подвергалось основополагающее положение марксистской идеологии- теория классовой борьбы. История СССР дает на этот счет богатейший материал, подтверждающий ленинское положение о том, что «завоевание политической власти пролетариатом не прекращает классовой борьбы его против буржуазии, а напротив делает эту борьбу особенно широкой, острой, беспощадной» [5], принимающей «самые резкие формы» [6].

По мере расширения фронта социалистического строительства классовая борьба усиливалась. По существу, только к середине 1950-х годов был ликвидирован, (но окончательно не искоренен) массовый буржуазный бандитизм, но отдельные террористические акты и диверсии продолжались вплоть до разрушения Советского Союза. Продолжаются они и после этого вероломства. Политическая и социальная трансформация Советской власти закономерно привела к оживлению национализма в бывших советских республиках, ставших независимыми государствами. В них реально произошла профессиональная поляризация людей по национальному признаку. Из политической сферы были вытеснены русские. В то же время накапливались материальные и денежные богатства в руках отдельных социальных групп и целых слоев, полным ходом шел грабеж общественной собственности.

В оценке социальных событий тридцатилетней давности надо быть честными, не поддаваться иллюзиям, не драматизировать и в тоже время не приукрашивать действия отдельных слоёв и групп населения страны. Случилось так, что в конце 80-х – начале 90-х годов под воздействием внешней и внутренней либеральной пропаганды антикоммунизм стал массовым явлением. В общественном сознании сложился привлекательный красочно-витринный образ капитализма, перераставшего в требование к властным структурам учиться у Запада. Метастазы западничества проникли во все слои общества, историческая память у многих людей приглушилась тем более, что она в основном была связана с годами борьбы и страданий. В результате социализм, как общество социальной справедливости, был предан, главным образом по причине невозможности удовлетворять материальные потребности по аналогии с Западом. Причём он был предан вначале интеллигенцией, затем – рабочим классом (заметная его часть, например шахтёры, стали активно помогать свергать Советскую власть, тогда как многие обывательски отмалчивались, но немало было и тех, кто остался верен своим социалистическим убеждениям). Дольше всех принципам коллективизма оставалось верным колхозное крестьянство, по всей вероятности, в силу исторической памяти об общинном характере земледелия в России.

Молодое поколение рабочих, крестьян и интеллигенции современной России остается пропитанным потребительской идеологией. Его общественное сознание в массе своей антикоммунистично. Марксизм, социализм, коммунизм ему чужды уже только потому, что он их не знает. Знание истории своей державы, приобретенное в учебных заведениях, у него хаотично, эклектично, непоследовательно и имеет негативный окрас (главным образом, вызванной пропагандистской ложью, о советском периоде жизни страны). В одном это поколение твердо убеждено- коммунисты- это всегда насилие, подавление прав и свободы личности, а «совок»- это репрессии ГУЛАГ и голодомор. Поэтому оно в массе своей игнорирует любые рассуждения о классовой борьбе, надеясь, жить в согласии с буржуазией и в партнерстве с российской властью.

Всё так. Но надо ли впадать в пессимизм? Развал Советского Союза это еще не гибель многонациональной советской цивилизации, но большая травма, встряска, из которой надо извлечь уроки – негативные и позитивные. Национальное и социальное освобождение имеет для современной России две стороны: во-первых, обретение свободы, то есть национальной независимости страны и, вместе с тем, её зависимости от Запада, прежде всего, экономической и во многом пока ещё ментальной; во-вторых, воссоздание Большой России и обретение ею действительного суверенитета (в этом плане актуальным остается исследование опыта создания союза народов, издревле заселяющих огромную территорию как часть Евразии и выстраивания ими эффективных межнациональных и социальных отношений).

Сама объективная логика исторического процесса подводит нас к необходимости реинтеграции и интеграции народов постсоветских республик, существующих сейчас в форме как бы независимых государств. А она возможна только на социалистических товарищеских гуманистических началах [7]. И как бы не иронизировали на этот счет адепты либерально-потребительского восприятия жизни, факт остается фактом: если бы человек заботился только о себе и своих удовольствиях, он никогда бы не вышел из животного состояния и прогресс человечества был бы невозможен. Эта аксиома остается актуальна и для объединений людей в той или иной государственной форме. Время карликовых государств, как и квазигосударств прошло. Наступает эпоха мощных государств-объединений, диктуемая интернационализацией производительных сил и социализацией собственности.

Важно при этом понимать и другое. Исторический процесс всегда и во всем реализуется через деятельность людей (народных масс). Действия же последних могут диктоваться не только возвышенными помыслами и  идеями, но и рефлексированными вовнутрь человека интересами, мотивами, стимулами, далекими от идеальных. На поверку оказывается, что они – действия – определяются как ценностно-смысловыми понятиями, выражающими общность людей, так и смыслами, разобщающими, атомизирующими социум. Это может касаться и государственных образований. Последние, как известно, представляют собой территорию, народ и власть. Если же исходить из цели существования института государственности, то он выступает ничем иным как комитетом по управлению делами либо широких народных масс, либо (как сейчас в России) буржуазии.

Других типов государства, по крайней мере последние триста лет, история не знает поскольку определённое государственное устроение всегда соответствует определённому способу производства. Последний же, как считали классики марксизма, есть не просто способ, каким люди добывают себе средства к существованию, а представляет собой «определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами» (К. Маркс и Ф. Энгельс).

В этом смысле Россия не просто государство, а интегрированное государство – многонациональная цивилизация.

По своему месторазвитию она находится между Западом и Востоком и отличается многомерностью, наличием различных полюсов идентичности (условно западного и славянофильского), что привело к кристаллизации в ней различных направлений общественной и философской мысли, глубоко укоренившихся в коллективном сознании людей. В свое время это отразилось и, думается до сих пор отражается на экономических, социокультурных и, главное, что очень важно, на правовых сторонах жизнедеятельности российского общества и механизмах управления им.

Западнический и славянофильский полюса (противоположности) всегда наделялись сторонниками каждого из них ментально специфическими свойствами и системами координат, по-разному воспринимали окружающую их действительность и специфическим образом определяли стратегию развития России.

Так, славянофильская модель мировосприятия, в своём существе умиротворенно-риторическая, была исторически превалирующей, тогда как западническая – воинственная, жесткая, неспокойно-пассионарная всегда отличалась своеобразной элитарностью. Этим определялась многомерность противоборства и всегдашняя конфликтность между славянофильством и западничеством, дошедшая, как мы видим, и до наших дней.

Более того, превалирование в России западничества в любой его форме (сегодня в форме неолиберализма), за неким исключением, каким, например, была эпоха Петра I, всегда заканчивалось дисфункциями в управлении государством и оборачивалось деструкцией, то есть приводило к разрушительным последствиям. Чем объясняется эта российская особенность? Думается, тем, что развитие нашего общества всегда осуществлялось только под определенный, преобладающий на самой северной территории мира духовно-нравственный менталитет и отражающий коренный интересы народов, заселявших огромные, не приспособленные к расслабленной жизни, пространства. Нужно ли говорить, что эту особенность хорошо осознали в свое время и приняли к действию большевики, построив государство, основанные на народовластии, отражающее многонациональные интересы подавляющей части населения страны и, главное, устремленное в светлое будущее.

Три десятка лет, минувшие после 1991 года, многие из тех, кто составлял компрадорскую элиту и оказался во властных структурах России лелеяли мечту, что коллективный Запад, признает их ровней себе. Они молились на Запад, примеряли к себе его стандарты и системы- экономическую, правовую, социокультурную, плевали в угоду заокеанских «партнёров» в своё прошлое. Пытаясь обустроить Россию по западным лекалам они не могли не взять в толк, что тем самым лишают себя каких бы то ни было перспектив и возможности видеть, думать самостоятельно, жить не по чужим инструкциям, напялив на глаза шоры чужих теорий, нравов и представлений, а в согласии с основными тенденциями и перспективами исторического развития.

Сегодня пришло время, когда надо в полной мере использовать прежде всего отечественный исторический опыт, (и главным образом советский), поскольку он ближе всего к современности и неоспоримо эффективен. При этом следует осуществить его интеллектуальную логико-смысловую реконструкцию, наполнив новым содержанием и включив в общегосударственный проект мобилизационного развития страны.

Возникает вопрос: чему здесь может научить опыт СССР?

Прежде всего, он свидетельствует, что Большая Россия в форме СССР смогла стать первой в мировой истории государственной семьёй народов. Помимо славянской составляющей (русских, белорусов и украинцев) в ней жило ещё большое количество наций и народностей. В этнополитическом смысле отношения между ними носили равноправный характер, тогда как бытовые, этнические, межрегиональные, религиозные, культурные различия тщательно сохранялись. При этом национальное (этническое), воспринималось в советском государстве в качестве аспекта, отдельной грани, стороны, свойства «социального», то есть относящегося к жизни людей и их взаимодействия в обществе. И надо ли говорить, что в диалектическом осмыслении проблемы соотношения национального и социального с марксистской точки зрения, главное есть субъект, наделённый родовыми качествами, а именно сознанием, языком, способностью к деятельности. То есть, прежде всего, должны быть человеком социальным с тем, чтобы затем являть себя как русский, белорус, украинец и т.д. Это специфически проявлялось в национальных особенностях каждого советского человека, как представителя того или иного этноса.

Отсюда тот или иной социальный субъект, будь то рабочий, крестьянин, айтишник, ученый, врач, художник, предприниматель, политик и т.д. является, в первую очередь, человеком общественным, вписанным в советское общество и лишь затем он проявляет себя как русский рабочий или ученый, белорусский крестьянин или айтишник, украинский врач или предприниматель. Именно эта общеродовая человеческая общность – все мы люди – определяла существование социалистического интернационализма и порождала интеграцию народов являющуюся, как известно, диалектической парой национализма в его отрицательных проявлениях. В этом случае на первый план выдвигается национально-специфические черты рабочего, крестьянина, айтишника, ученого и т.д., выступающие метафизической противоположностью интернационализма, братства, единения народов.

Но почему в СССР непреложным фактом стала дружба народов, объединение и людская солидарность, в то время как в полуферийно- буржуазной России расцветает вражда, противостояние, конфронтации? Отвечая на этот вопрос, не могу не отметить, что теоретически давно доказано и подтверждено практикой, что специфика отношений в обществе определяется типом собственности. Именно буржуазная частная собственность с неизбежностью порождает национальную вражду и расизм, обосновывая его теми или иными разновидностями расово- антропологической теории. Отсюда до нациофашизма, как соединения национализма с фашистской идеологией, один шаг. И он – этот шаг –коллективным Западом был сделан. Вначале посредством захватнической колониальной политики и хозяйственным освоением чужих территорий, а затем посредством воплощения в жизнь идей господства «высших», «полноценных» рас над низшими, «неполноценными». В наши дни эти идеи развернулись в движение «жизнь черных имеет значение», а теперь уже и «жизнь белых имеет значение».

Думается, совсем не случайно в общественное сознание россиян с начала 90-х годов вбивалось представление о том, что якобы главной целью коллективного Запада и их отечественных прислужников является коммунизм. И хотя это было, действительно целью, но далеко не единственной. Они целились одновременно и в коммунизм, и в Большую Россию. Не случайно сразу после окончания Второй мировой войны против советского Союза была развернута «Холодная война» с перспективой ее переформатирования в войну на полное уничтожение нашей страны.

Эту свою задачу США и их сателлиты решают, развязав полномасштабную войну против России на территории Украины (в «средней зоне» по замыслу американских стратегов). Ее ландскнехтами выступают бандеро-фашистские последыши Гитлера, Черчилля, Маккарти, и многих других ненавистников России и всего русского. Целятся они, прежде всего, именно в Россию как страну, населенную народом, наиболее восприимчивым к идеям социальной справедливости, равенства, соучастия, общности и сохранившую историческую память. То есть, сейчас для коллективного Запада первоочередным объектом поражения является Россия, а затем и коммунизм как общество «завершенного гуманизма» (К. Маркс). Примечательно, что даже самые реакционные буржуазные теоретики (как и их политика) свое право на безбедное существование доказывают только своей борьбой с Россией и ее руководством.

Развязанная коллективным Западом война против России свидетельствует о том, что первобытная природа западной цивилизации, так и не познавшей социализма на практике (этому мешает буржуазный строй), не изменилась, империализм как был, так и остается источником мировых потрясений с «кровожадным, воинственным, нахальным темпераментом» (Уильям Макнилл), националистическими экспансионистскими устремлениями. Он продолжает оставаться готовым уничтожить все, что ему мешает, мягко говоря, «жить не по средствам».

Методологическое осмысление проблемы соотношения национального и социального вряд ли возможно без опоры на работы В. И. Ленина «О национальной гордости великороссов» и «От какого наследства мы отказываемся» [8] и др., а также И. В. Сталина «Марксизм и национально-колониальный вопрос» [9]. Сталинское определение нации до сих пор остается наиболее глубоким, поскольку оно основано не на субъективистском принципе отнесения тем или иным человеком себя к той или иной национальности, а на четких основаниях и критериях.

При этом необходимо вспомнить рассуждения В.И. Ленина о различии формальной и диалектической логики.  «Логика формальная… берёт формальные определения, – пишет В.И. Ленин. – …Логика диалектическая требует того, чтобы мы шли дальше. Чтобы действительно знать предмет, надо ответить, изучить все его стороны, все связи и «опосредования»… Это во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать пример в его развитии, «самодвижении» (как говорит иногда Гегель), изменении… В-3-х, вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна» [10].

Такое сложное явление как нация В.И. Ленин рассматривал именно опираясь на диалектическую логику. Это позволило ему сделать вывод, что  нация выступает определенной общественной силой, наличие которой нельзя не учитывать при выработке политической линии государства в конкретно-исторической обстановке. Разбираясь в природе национальных движений, выясняя их причины, характер, объективную тенденцию развития, В.И. Ленин  делал свои заметки в специальных «Тетрадях по национальному вопросу» (к сожалению, не все из них дожили до нас). Он составлял планы рефератов, статей, брошюр по этой проблематике, уделяя большое внимание уже существовавшим в то время марксистским и другим теориям национального вопроса. Например, он осуществил сравнительную характеристику двух таких теорий: психологической Б. Бауэра и К. Реннера (Р. Шпрингер) и историко-экономической К. Каутского. Её можно найти в ленинских «Тезисах реферата по национальному вопросу» и материалах к реферату «Национальный вопрос» (начало 1914 г.), а также в работе «О праве наций на самоопределение» [11].

Многочисленные ссылки В.И.Ленина на работы указанных выше авторов и, в частности, его в целом положительное отношение к их выводам можно толковать по разному, но с ними нельзя не считаться. Так, наибольший интерес у В.И.Ленина вывала разработка К. Каутским вопроса об экономической основе формирования наций и стремление к образованию национальных государств. Известно, что этой проблемой В.И. Ленин интересовался уже в работах «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (1894) и «К характеристике экономического романтизма» (1897). Новый этап в разработке им теории национального вопроса и национальной программы был связан с Первой мировой войной и Октябрьской революцией, с раскрытием экономической и политической сущности империализма как высшей и последней стадии капитализма, перерастающего национальные рамки, когда происходит экономический раздел мира между союзами капиталистов, завершается территориальный раздел мира великими державами и идет борьба за его передел. Существенным и типичным для империализма становится деление на нации угнетающие и нации угнетенные.

В этом контексте нельзя не отметить, что В.И. Ленин первый из марксистов указал на пробуждение Азии, уделив этому обстоятельству особое внимание и придав ему огромное историческое значение. «Мы заявляли в своих тезисах, – писал В.И. Ленин в годы Первой мировой войны, – что освобождение колоний есть ничто иное как самоопределение наций. Европейцы часто забывают, что колониальные народы тоже нации, но терпеть такую «забывчивость» значит терпеть шовинизм»  [12]. Тем самым уже в работах того периода национальный вопрос окончательно был отнесен им ко всем странам мира, что сделало эту проблему поистине мировой и, по существу, предвосхитило дальнейшее развитие событий – возникновение вначале государственно-монополистического капитализма (ГМК) как соединения силы монополий с силой буржуазного государства, а затем и транснациональных монополий (ТНМ), презирающих национальные границы и глобализирующих мир по-американски. Надо ли говорить, что роль передового отряда такой глобализации стал играть нациофашизм?

Но вернёмся к трудам В.И. Ленина по национальному вопросу, рассматриваемому в диалектике национального и социального. Анализируя их, мы видим, что вождь пролетарской революции разрабатывает программу не какой-либо отдельной партии, а трудящегося класса всего мира и международного коммунистического движения, утверждая, что полное уничтожение национального гнета возможно только при социализме. Он теснейшим образом связывает национальное движение с буржуазно-демократической революцией, направленной на свержение чуженационального гнета.

Для В.И. Ленина начало этого движения означает пробуждение широких народных масс, втягивание их в борьбу за политическую свободу, за суверенитет нации. Он с огромным вниманием следит за работами, в которых оставалась большевистская национальная программа и разоблачался национализм как таковой. Вот лишь один пример. «Статья украинцев, –пишет В.И. Ленин, прочитав работу С.Н. Лолы (Степанюка), «Из истории украинского марксизма» (1913), – очень хороша». «Меня очень обрадовала Ваша статья, – сообщает он автору, – как статья централиста, борющегося  с Донцовыми и К°. Крайне важно с националистами этого пошиба (и с украинскими социал- демократами), более тонкими, воевать! Непременно буду настаивать перед редакцией «Правды» о помещении вашей статьи». [13].

С одобрением встретил В.И. Ленин и работу И.В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос» (1913). Кстати сказать, ставшей одной из первых, если не первой, большевистской работой, в которой рассматривались и опровергались доводы сторонников «культурно- национальной автономии» в рабочем движении тогдашней России. «Статья очень хороша, – замечает В.И. Ленин. – Вопрос боевой и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи» [14]. И ещё: «Коба успел написать большую (для трех номеров «Просвещения») статью по национальному вопросу. Хорошо! Надо воевать за истину против сепаратистов и оппортунистов из Бунда и из ликвидаторов». [15].

Нет сомнения в том, что именно диалектический подход к национальной проблеме может помочь в обобщении огромного материала накопленного марксистской наукой за первые десятилетия ХХI века. Факты свидетельствуют, что наступила эпоха ожесточённой экзистенциальной (смертельной) схватки коллективного Запада (а по существу, всей мировой буржуазии) с Незападом за сохранение своего мирового господства, борьбы не на жизнь, а на смерть. Сегодня нациофашизм, до времени прикрываясь до поры концепциями постиндустриализма, политкорректности и трансгуманизма, развязал открытую схватку пока еще только с Россией на территории Украины. Россия опасна западным агрессорам тем, что как засвидетельствовала история, она в ментальном смысле остается носительницей советского опыта и, следовательно, при определённых обстоятельствах может разрушить «складывающийся в капиталистическом мире порядок, основанный на правилах». Завтра объектом агрессии Запада может стать социалистический Китай, предлагающий построить в мире «сообщество единой судьбы человечества, сделать мир прекраснее» (Си Цзиньпин, 4 мая 2018 г.) потом последует Индия, Бразилия и далее по списку.

Вот почему столь важен теоретический вывод, классиков марксизма, проверенный практикой Советского Союза и других стран, что в объединении (социализации) людей определяющим является не их национальный, а социальный статус, определяемый типом собственности, лежащей в основе производственных, правовых, социокультурных и других отношений, складывающихся в обществе. Именно в этом, кстати сказать, марксизм видит глубинную причину прошлых и современных войн, возникновение которых (за редким исключением) порождается социально-классовыми, а не национальными причинами.

На поверхности же явлений мы чаще всего наблюдаем «национальную ненависть» выступающую оболочкой, которой прикрывается социально-классовая идеология правящего класса – буржуазии. Национализм в его наиболее отвратительной форме – нациофашизма – это своеобразный политэкономический  вирус, в своё время, возбудивший пандемию (эпидемию), чуть ли не всё население гитлеровской Германии. На время он затаился, а в первые десятилетия ХХI века, разгулялся на большей части Украины. Как и COVID-19 – этот вирус создан искусственно в лабораториях коллективного Запада, главным образом, в США.

Таким образом, становление и развитие общества, формы его жизнеустройства, всегда в истории определяли и будут определять не расовые, этнические, генетические, биологические качества людей, а общественные, то есть социальные основания, напрямую определяемые отношениями собственности. И это отнюдь не случайно.

На определенном этапе исторического развития, а именно при капитализме, классовая поляризация общества стала прикрываться расовыми, этническими различиями людей, а затем и отожествляться с ними, что делалось с одной целью – скрыть суть капиталистической эксплуатации. Этого оказалось мало. Потребовалась разработка идеологии нациофашизма как системы взглядов внедряемой в сознание людей, экстраполирующих  (распространяющих) социальные различия на национальные, либо наоборот – национальные на социальные. С гносеологической и социальной точки зрения такого рода экстрополяция привела к деформации социально- психологического состояния миллионов людей. Отнюдь не на словах, а в реальной практике нации стали делиться на высшие и низшие, расы – на полноценные и неполноценные, люди – на «белых» и «чёрных», «европейцев», «азиатов», «чистых» и «метисов», «арийцев» и «всех иных».

Контрастом этому выступила социально-гуманистическая интернациональная политика СССР (Союза Советских Социалистических Республик). И не только по отношению к своим национальностям, но и по отношению ко всем нациям планеты с их стремлением к социальному прогрессу и с их национально-освободительным устремлением по примеру Советского Союза, ставшего в силу этого непререкаемым авторитетом в мировом сообществе, и получившего множество друзей и последователей. Опыт СССР привлекал их к себе именно потому, что он, отвечая запросам подавляющей части общества, опирался на коллективную традицию, не совместимую с частнособственническими интересами и являл собой пример действительного народовластия.

Народовластие как форма взаимодействия национального и социального

Создание советского народовластия диктовалось не только классовой природой новой власти, товарищеской по своему содержанию и глубоко интернациональной по своей сути, но и исторической традицией. Сама эта власть впервые была построена не на частной собственности, атомизирующей общество и разобщающей людей, а на собственности коллективной, не на капитале, а на труде, не на эксплуатации, а на борьбе с ней.

Народовластие в форме Советов вытекало из русской общинной традиции и отвечало доктринальным положениям марксизма. При этом, что важно отметить, оно учло тысячелетний опыт русской государственности, то есть, по словам В.И. Ленина, совмещало последовательное «завоевание демократии» [16]. Именно поэтому Советская власть с самого момента ее утверждения стала культивировать в массах идею объединения, толкала их на путь объединения. Советский социализм по К. Марксу, В.И. Ленину, И.В. Сталину – это живое творчество масс. Именно творчество как созидательная деятельность, а не далекая от реальности запись в Конституции, формально провозглашающая «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации её многонациональный народ» [17].

Надо понимать, что, возникнув и развиваясь в определенных исторических условиях марксизм-ленинизм, в своей описательной, объяснительной, прогностической, практически преобразующей функции, всегда отражал эти условия. Вместе с тем он непременно учитывал и новую реальность. Это важно иметь ввиду, поскольку доминирующим компонентом большинства дискурсов на тему образования Союза советских республик, советского опыта, остаются попытки объявить их аномалией, отклонением в эволюции человечества, заведомо неудачным экспериментом, якобы ввиду отсутствия социальной, духовной, политической, экономической формы, на которой этот союз вырос. Особенно усилились эти попытки после разрушения Советского Союза, объясняемого отсутствием перспектив и направлений прогресса, создаваемых развитием современных (цифровых и других) технологий.

Однако времена меняются. Нельзя не видеть, что «общий кризис капитализма» (В.И. Ленин) не оставил шансов коллективному Западу остаться единственным вершителем мирового социально-экономического порядка. Два последних десятилетия не были отмечены для Запада ни большой стабильностью, ни всеобщим благоденствием и процветанием. Скорее наоборот: турбулентность в межнациональных отношениях, стратегическая неопределенность, постоянное разжигание военных конфликтов, стимулирование гуманитарных катастроф, активизация международного терроризма и т.д. стали для буржуазных стран живой и постоянной реальностью. Не лучше обстоят дела и в их экономике, социальной сфере, где отмечается замедление экономического роста, а то и его остановка, спад, «вымывание» среднего класса в структуре населения, усиление дифференциации в доходах. Налицо кризис в идеологической сфере буржуазного общества. До сих пор ничего равного марксизму и реальному опыту советского народовластия, обеспечившему сближение и развитие наций, их взаимообогащение, а главное – по привлекательности для широких народных масс – в современном мире создать не удалось. Если разве что не учитывать специфический опыт КНР, КНДР, СРВ и Кубы.

Развитие на протяжении десятков лет общественного жизнеустройства, представляющего реальную альтернативу капитализму – это факт, который невозможно оспорить. Как нельзя оспорить достижения и победы социалистических стран. Эта реальная альтернатива и реальные достижения являют собой воплощение принципиально новой в мировой практике экономической, социальной, политической и духовно-культурной модели, показавшей свое благотворное воздействие на мировое развитие. И «призрак коммунизма» уже не где-то там бродит, а реальный коммунизм как «завершенный гуманизм» (К. Маркс) уверенно шагает по планете [18].

Вот почему, свободное от предвзятости и объективное рассмотрение основных положений марксизма-ленинизма в свете опыта, накопленного  человечеством за время, отделяющее нас от Октября 1917 и декабря 1922 года, имеет не преходящее теоретическое, но и практическое значение.

Проявляется этот опыт (положительный и, к сожалению, отрицательный) конкретно в следующем:

Во-первых, в том, что Союз советских республик стал проектом истории, воплощённым в реальность, в силу чего ХХ век действительно стал столетием триумфа и трагедии России, когда в 90-е годы правящая верхушка, изменив  русские традиции и идеи, отказалась от тысячелетних завоеваний и предоставила свое евразийское пространство на разграбление глобальным конкурентам. В наши дни, когда либеральный мир, загнанный самой историей в тупик, пытается найти из него выход, начинает зреть запрос на изучение советского опыта. За короткий по меркам истории (1922 – 1940 годы) Советский Союз сумел осуществить индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства и культурную революцию. Он изменил картину мира, показав ему пример альтернативного пути развития, поразил планету невиданными темпами роста экономики, новым социальным проектом, создал советскую модель «семьи народов», сочетающей в себе традиции и новации.

Во-вторых, Советский Союз закрепил за нашей страной статус великой мировой державы и освободительницы других народов мира от колониальной и полуколониальной зависимости, а также статус главной победительницы во Второй мировой войне. Эта победа была столь зрела и грандиозна, что и сегодня идеологи уничтожения России, свившие свое гнездо на коллективном Западе, целенаправленно бьют именно в этом направлении, пытаясь напялить на себя лавры победителей. Эти попытки осуществляются в логике тех самых действий, которые допустила сама же Россия после ельцинского конституционного переворота (1993 г.), яростно отвергая советский строй и опыт, забивая «гвозди в крышку гроба коммунизма», тем самым создавая условия (в том числе правовые) для материальных и территориальных претензий к нашей стране.

Требуются ли доказательства тому, что отрекаясь от советского прошлого Россия поставила себя в положение виновной перед всем миром? То есть она поставила себя в позу субъекта, который всем что-то должен. Более того, игнорирование советского опыта привело к деградации, деиндустриализации как самой Российской Федерации, так и бывших советских республик (по существу всех, за исключением Белоруссии, не отказавшейся от советского опыта). И главные – попирание советского прошлого стало толчком к разрушению эффективных социальных технологий и, в частности, к отказу от формирования общественных фондов потребления, за счёт которых в СССР действовала система бесплатного образования, здравоохранения, обеспечения жильем и т.д. Это касается и политики государственного управления, опыт которого позаимствован многими странами (например, опыт микро- и макропланирования), сделав его общемировым стандартом.

В-третьих, Советский Союз дал миру уникальный мощный культурный пласт (материальный, духовный), сохранивший многонациональную и глубокую природную основу. Она – эта основа – в произведениях изобразительного искусства, литературе, музыке, советских фильмах и т.д. Высокая советская культура возрождала и держала на плаву нацию, а социально-культурный код советского общества поддерживал традиционный, исторически присущий выбор нашего народа в пользу трудовой этики, уважения к труду, как необходимой основы жизни. Не будет преувеличением утверждение, что в советское время торжествовала апологетика труда, благодаря чему и была построена Держава, а в годы Великой Отечественной войны – защищена.

Культурные ценности в советском обществе стали достоянием широких масс народа, перестали быть «отчужденными» от них. Плодами культурного развития пользовалась не «избранная» верхушка, а все члены общества, а поскольку сохранились нации, то духовная культура продолжала развиваться в национальной форме (язык, национальные традиции, обычаи и т.д.). Вместе с тем, советский строй создал основу для взаимообогащения, взаимопроникновения национальных культур, для обмена духовными ценностями между нациями, что создало условия для формирования культурной общности народов.

В-четвертых, непреходящее значение имеет опыт развития в советское время науки. Триумфальным признанием ее роли в достижениях многонационального народа явилось включение в Конституцию СССР  специальной статьи, гласящей: «В соответствии с потребностями общества государство обеспечивает планомерное развитие науки и подготовку научных кадров, организует внедрение результатов научных исследований в народное хозяйство и другие сферы жизни» (ст. 26). Основополагающим принципом науки – «этой нервной системы эпохи» (А.М. Горький) стала её народность и ее служение народу. В этом была главная особенность советской науки и ее важнейшая черта и из этого, собственно говоря, вытекали все другие ее особенности: Наука проникла во все сферы жизни общества, становилась элементом быта «вполне и настоящим образом» (В.И. Ленин), превращаясь в непосредственную производительную силу.

Грандиозный прогресс науки, наблюдаемый в ХХ веке во всем мире, справедливо связывали с эпохальным взлетом научно- экономических достижениях именно в нашей стране. Не случайно в зарубежной прессе того времени этот процесс стремительного роста науки называли «Эффектом Спутника» (слово «спутник» вошло в лингвичстический оборот, замечу после запуска в СССР первого искусственного спутника Земли, всех словарей мира). Советская наука внесла величайший вклад в решение кардинальных проблем минувшего века. Всему миру было известно, что первая страна, открывшая эру проникновения человека в космос, положила пути мирного использования энергии атомного ядра, это была наша страна.

В-пятых, если внимательно вчитаться в труды классиков марксизма, то можно обнаружить, что в их понимании социализм и коммунизм – это не только общественные системы, открывающие простор развитию производительных сил и росту на этой основе благосостояния людей (в известной степени эти цели достигает и капитализм, более того он жизнеспособен только тогда, когда стимулирует рост потребительских аппетитов). В отличие от капитализма, социализм (коммунизм) исторически необходим и неизбежен как строй, в котором человек обретает возможность своего всестороннего развития, полной и свободной реализации себя как творческого существа, как целостной личности. А это, надо признать, далеко не только удовлетворение материальных потребностей;

В-шестых, концепция советского социализма, а, следовательно, и советского народовластия, состоит в том, чтобы, взяв власть и укрепив ее (нашим предкам пришлось это делать в ходе кровопролитной Гражданской войны – так распорядилась история), предложить народу понятные, убедительные пути решения вопросов, волновавших людей. По существу, партия, возглавляемая вождём, сумела предстать перед обществом – борцом не только за счастье трудового народа (если говорить лозунгами того времени), но и за благополучие всей России, ее сохранение и укрепление. Именно поэтому большевики получили поддержку подавляющего большинства населения страны. Достаточно сказать, что в 1919 году даже бывшие царские генералы и офицеры поддержали молодую республику, составив 54 % командного звена Красной Армии;

В-седьмых, если следовать фактам, то большевики успешно осуществили революцию, победили в Гражданской войне, построили социализм в отдельно взятой стране, что не соответствовало представлениям основоположников марксизма. Своими действиями они подтвердили, что марксизм – не догма, а руководство к действию, и что Великая Октябрьская социалистическая революция явилась событием, подготовленным объективным ходом истории, следовательно, объективно необходимым. Успешное строительство социализма в стране, в которой согласно Марксу и Энгельсу, этого не должно было произойти, явилось результатом теоретического, организационного, интеллектуального, а вместе с тем и духовно- нравственного идеологического превосходства большевистского руководства, союзников и попутчиков большевиков над своими противниками;

В-восьмых, советское народовластие, основанное на дружбе народов, не есть нечто случайное, антиисторическое. Оно было подготовлено предыдущим ходом событий в стране и в мире, стало его результатом, до сих пор дающем о себе знать в политической, духовной жизни страны, в настроениях значительной части населения России. К советскому периоду постоянно апеллируют, с ним сравнивают, в нем ищут решение современных проблем.

В то же время в наши дни всё отчетливее зреет понимание, что общество, построенное в Советском Союзе, было воплощением сталинской модели социализма (народовластия), которая, отвечая по своей сути ключевым положением марксизма-ленинизма без сколько-нибудь существенных изменений «работала» до середины 1980-х годов, то есть до того, как наступила так называемая «перестройка» («катастройка» по А.А. Зиновьеву).

Можно ли сомневаться в том, что и в теории, и на практике эта сталинская модель в большей степени была ориентирована на формирование экономики мобилизационного типа? Её разработка и использование  обусловливались внутренними и внешними факторами и, главным образом, необходимостью обеспечения живучести экономики в любых форс-мажорных обстоятельствах. Думается, что и в наши дни эта модель не утратила своего значения. Её основные черты состоят в следующем:

• общенародная собственность на средства производства;
• решающая роль государства в управлении социально-экономической сферой;
• стратегическое планирование;
• ориентация на натуральные (физические) показатели при вспомогательной роли показателей стоимостных;
•   государственная монополия внешней торговли и валютных операций;
• недопустимость нетрудовых доходов;
• обеспечение наиболее важных разумных потребностей всех членов общества и неизменное повышение их жизненного и духовно-культурного уровня [19].

Россия – это всегда традиционно сильное многонациональное государство, основанное на связи поколений, культурном многообразии и понятной большинству граждан идеологии, то есть, условно говоря, том языке, на котором государство разговаривает со своим народом. Если все это, как сейчас, подменяется псевдогосударственностью, связь поколений разрушена, а общество находится в состоянии идеологической разорванности, то страна лишается будущего. Это становится серьезным ударом по национальной безопасности, чревато бесконечными этническими конфликтами и дальнейшей дезинтеграцией того, что называется Российской Федерацией. Отсюда сильное государство, способное к самодостаточному развитию, — это единственно правильный из всех возможных выбор России. Выбор, который позволит ей во внешних пределах отстаивать собственную духовно-нравственную идентичность и в то же время выполнять миссию «миродержавия» [20].

Традиции отечественной государственности в развитии и

самодвижении ее экономических основ.

Вступив в третье десятилетие XXI века Россия столкнулась с фундаментальными вызовами, ставящими под вопрос ее существование как геостратегического субъекта. И если на эти вызовы не дать адекватного  ответа, то вероятнее всего, произойдет очередная катастрофа русской цивилизации, сформировавшейся окончательно после Смуты и раскола Московского царства в первой половине XVII века [21].

Безусловно история возвышения и кризиса русской государственности в средние века, как и уроки февральской и Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года и последующей гражданской войны 1918 – 1922 годов очень важное для исследования и понимания геостратегических технологий, задействованных в этих знаковых событиях. Однако куда более информационны и актуальны события последних трёх с лишним десятилетий, приведшие к распаду объединяющего и формирующего русский народ единого государства. Распаду, который знаменовался не только возникновением «удельных княжеств» в формате независимых государств, но и чреват прекращением существования России как таковой.

В результате проведенного анализа, пусть даже далеко не полного, но все же комплексного, основанного на сопоставлении фактов последнего времени, возникла картина, относительно которой внедряемые в сознание наших граждан версии произошедшего в стране на рубеже 80-х и 90-х годов XX века, выступают в качестве разве что попыток сокрытия истинной подоплеки случившихся событий. Но прежде, чем их рассматривать, обратим внимание на исторически сложившиеся традиции русской государственности, истоки которой насчитывают более тысячи лет.

Нет необходимости доказывать, что даже в условиях раздробленной Древней Руси и наличия нескольких удельных княжеств здесь всегда существовали великокняжеские престолы как объединительные центры всех русских людей. Россия с самого начала формировалась как унитарное самодержавное государство. И изначально складывалось двойственное отношение русского человека к государству, а значит и двойственное восприятие им роли государства в его жизни. С одной стороны, представитель государственного аппарата – чиновник являлся силой, как правило, враждебной простому человеку с другой же – государственная организация, государственное «тело», включая и его экономическую составляющую, выступали как необходимость, без которой невозможны существование человека, закон, порядок и его защита. И поэтому совсем не случайно именно на Руси практически всегда главенствовала идея социальной справедливости, много позднее оформившаяся в качестве социалистического (в западной интерпретации патерналистского, социального) государства и трансформировавшаяся в конце концов в преобладающий и господствующий взгляд на государство исключительно с социально-экономических позиций.

В этой связи, оказалась крайне разрушительной попытка неолибералов включить в правовое поле и даже конституировать идею приоритета прав личности над всеми иными правами, противопоставившую государственность гражданину. Не менее, а даже более разрушительной, как показала практика последних лет, стала и концепция «больше рынка – меньше государства», которую с маниакальным упорством либералы пытались внедрить в сознание россиян все последние 30 лет.

Общество столкнулось ещё с одной подменой понятий – смешением идей соборности, универсализма и космополитизма. Такое смешение вызвало пренебрежительное отношение к национальной специфике и инициируемую сверху ориентацию на так называемые «общечеловеческие ценности». С некоторой долей условности подобного рода ценности нашли отражение в мировых религиях, но и в этих сводах нравственных правил общечеловеческое кончается тогда, когда начинается национальное.  Н.Я. Данилевский провидчески назвал это культурно-историческим типом, предвидя и объясняя более ста пятидесяти лет назад то, с чем мы сталкиваемся в современной России.

Разумеется в конце 80-х годов прошлого века мало кто сомневался в необходимости проведения у нас преобразований в области государственной, экономической и политической жизни. Но они – эти преобразования не могли касаться основ существующего социального строя. Более того реформирование должно было осуществляться с учетом отечественного опыта. Тем не менее эти очевидности были напрочь отвергнуты. В результате сегодняшняя социально-экономическая ситуация по большинству параметров вступила в явное противоречие с нравственными установками народа – державностью, соборностью, патриотизмом, удивительным этно-духовным космосом, объединившим русскую землю в единое государство.

На последнее обстоятельство еще в конце XIX века обратил внимание В.С. Соловьев. Анализируя национальный вопрос, он пришел к выводу, что для России его, как вопроса существования народа нет. Россия сохранила все народы, доверившие ей свою судьбу, и привела их в XX-й, а затем и в XXI век, ибо исконно русский человек всегда жил и продолжает жить идеей державного сознания, в основе которого лежит преданность и любовь к своему народу, обеспечивающими, говоря опять же таки словами В.С. Соловьева, предпосылки для «достойного существования России».

Следует обратить внимание и на такое немаловажное обстоятельство. Сегодня в России проживают представители свыше 170 народов. Однако с распадом СССР этническая ситуация изменилась. Если в рамках СССР численность русских составляла менее половины, то теперь их доля в населении суверенной страны – почти 80 %. Это сопоставимо со структурой населения многих из тех стран мира, которые слывут мононациональными. В самом деле, в Румынии, например, румыны составляют 90 % населения, примерно столько же шведов в Швеции, испанцев в Испании. Вьетнамцы составляют 84 % жителей Вьетнама, евреи – 80 % жителей Израиля. Из 54,5 миллионов Ирана персы насчитывают 27 миллионов, то есть не менее половины [22].

Из этого вытекает однозначный вывод: Россия – это, безусловно, государство не только русских, но по преимуществу она – государство русских. И дело отнюдь не в каких-либо особых правах, а в сложившихся реалиях, которые следует признавать, а не делать вид, что их не существует. Исторически Российское государство складывалось вокруг определенного этнического ядра, основу которого составила русская нация. Этим определялись особенности форм хозяйственной деятельности, общественных приоритетов, характер внутренних и внешних связей и весь облик и сущность русской государственности, создававшейся исторически и под определенный, преобладавший в стране менталитет. В ней видится гарантия стабильности в обществе, отвечающей долговременным, коренным интересам всех народов страны. Отсюда наиболее перспективным, адекватным историческому опыту России и, вместе с тем, мировой практике является построение государства на принципах административно-территориального, а не национально-государственного устройства. Тем не менее, история распорядилась иначе и с этим нельзя не считаться.

Нельзя не учитывать и то, что в ходе исторического развития в сегодняшней России (а раньше в Советском Союзе) под одной государственной крышей оказались регионы с очень разным экономическим и иным потенциалом. Отсюда стремление занять привилегированные позиции у тех регионов, которые по своему потенциалу крепче других. Такова реальность и следует помнить, что ситуация в стране в решающей степени зависит от того, какие взаимоотношения установятся между всеми населяющими ее народами и регионами. Прошли времена «старшего брата», но совершенно ясно, что без учета в государственном строительстве указанного обстоятельства никакой успех невозможен.

Итак, совершенствование жизнедеятельности общества, единое российское гражданство, соблюдение национальных прав всех народов, включая, естественно, русских на всей территории Федерации, укрепление экономических отношений между регионами – лишь на этом пути можно добиться развития отечественной государственности.

Накопленный русским народом за многие века опыт совместной жизни и сотрудничества с другими народами, их творчество по созиданию и укреплению общей государственности – все это вселяет надежду на успешное решение проблемы межэтнических отношений, по всей вероятности, самой сложной из тех, с которыми когда-либо сталкивалась и сталкивается любая страна.

Для её решения необходимо преодолеть последствия либерального шабаша конца 80-х – начала 90-х годов, в ходе которого государственность, построенная на отечественных и советских традициях, была окончательно порушена. С целью отчуждения трудящихся от власти были запущены мифы о «неизбежном голоде» и «неизбежной экономической катастрофе», искусно подкрепленные организованными перебоями в снабжении городов (особенно крупных) продуктами питания и товарами первой необходимости, что вызвало резкое недовольство и рост квазиполитической активности широких масс населения.

Одновременно были «включены» процессы экономической и финансовой дестабилизации, что привело к возникновению хаоса с последующей инфляцией и к попыткам республик и отдельных регионов страны защитить свои товарные запасы посредством введения валютных суррогатов (купонов, талонов и т.д.), а вместе с тем к неизбежной в этих условиях десуверенизации страны, борьбе бюджетов, юрисдикцией и, наконец, к расчленению Советского Союза. Кстати сказать, аналогичный прием политического манипулирования был с успехом применен в царском Петрограде в канун Февральской революции 1917-го года.

Сейчас уже можно достаточно полно идентифицировать «политическое ядро» описанных выше процессов. Его составила команда «архитекторов перестройки» в начале 90-х годов, назвавших себя реформаторами. Заразившись вирусом либерализма и прикрываясь «борьбой против сталинского тоталитаризма», заявлениями типа «больше социализма», «социализма «демократического», «с человеческим лицом» и т.п., команда перестройщиков – реформаторов на поверку решала задачу полного и окончательного уничтожения «советского проекта», размывание которого стартовало еще в 1956 году на XX съезде КПСС после оглашения Н.С. Хрущёвым доклада «О разоблачении культа личности». Все эти действия, как считают аналитики, осуществлялись по законам путча вне правовых установлений и процессуальных норм. Именно, начиная с XX съезда КПСС, стала практически открыто осуществляться форсированная ликвидация всех элементов советской государственности. В программных документах партии положение о «диктатуре пролетариата» было подменено концепцией «общенародного государства», затем провозглашением идеи «мирного сосуществования» как высшего приоритета социалистического государства, открывшей дорогу к «конвергенции двух общественно-экономических систем».

В качестве «базовых точек» этого процесса многие специалисты считают «венгерские» события, а также «парижскую» и «пражскую» весну 1968 года, а также распропагандированную американцами «высадку» на Луну, отмену золотого содержания доллара, арабо-израильскую войну 1973 года, программу «Союз-Аполлон», Хельсинское соглашение 1975 года и т.д. Все эти события так или иначе способствовали поражению советского государства на его собственной территории, превращению Большой России в «новую» Россию,  обладающую минимальным запасом экономической, внешнеполитической и оборонной прочности.

И действительно, при огромной незаселенной территории с богатейшими запасами сырья (примерно 40 % от мировых), совокупный относительный потенциал нынешней России составляет только 10 % от потенциала советского. В стране окончательно деградировала система государственного управления, и она в конце концов стала привлекательным объектом для агрессии. В современной России более чем достаточно возможностей для разрушения хрупкой политической стабильности. Это и неконтролируемый рост цен, и утрата продовольственной, экологической, информационной и иной безопасности, и банкротство предприятий, в том числе градообразующих, обеспечивающих в советское время производство значительной части промышленной продукции, и крупные корпоративные дефолты, и инфраструктурные катастрофы, вызываемые тем, что в «зону повышенного риска» входят железные дороги, трубопроводы, атомные электростанции, химические предприятия, коммунальные службы, предприятия окончательно ВПК.

Сегодня никаких гарантий для нормального безопасного функционирования перечисленных элементов производственной и социальной инфраструктуры нет. А это означает, что все патологии и дисфункции российского государства – есть следствие: во-первых, уничтожения общенациональной системы ответственности за реализацию принятых решений; во-вторых, ослабления в стране общегосударственной системы контроля; в-третьих, разрушения механизма обратной связи – альфы и омеги любой мало-мальски налаженной системы государственного управления; в-четвёртых, неприятия правящей элитой каких-либо вариантов мобилизационного плана.

На всё это накладывается отсутствие организованных политических сил, способных противостоять этим угрозам и не скрываемая приверженность руководства страны давно разоблаченным рыночным либерально-монетаристским догмам, пустившим вразнос всю государственную машину. Поэтому под угрозой окончательного крушения страны необходимо создание и принятие реальной адекватной национальной программы, способной обеспечить отечественные геостратегические интересы Отечества.

Позволю себе остановиться на некоторых принципиально важных моментах, очерчивающих контуры необходимого развития российской государственности.

Первое. При обсуждении путей совершенствования государственного устройства России высказываются различные мнения. Учитывая неудачный российский опыт строительства федеративного государства, полагаем, что наиболее приемлемой и перспективной формой государственного устройства России следует признать ее движение по пути создания унитарного государства. В пользу такого вывода можно выдвинуть следующие аргументы:

• необходимость и целесообразность соблюдения исторических традиций при строительстве государства, которые являются весьма устойчивыми и глубоко укоренившимися в общественном сознании;
• абсолютное преобладание русских в общем составе населения страны, в том числе и в так называемых «национальных» республиках (к сожалению, это не мешает руководителям некоторых республик называть русских «нетитульной» нацией и лишать их права занимать должности высшего и среднего звена). Явно непропорционально к составу населения страны русские представлены и в федеральных органах представительной и исполнительной власти России. Поэтому считаем очень своевременной задачей разработку закона о русском народе, создавшем великое государство;
• скрытые сепаратистские тенденции некоторых республик в составе России, что может привести к распаду единого Российского государства и вызывает стремление наших противников такой распад «подтолкнуть» [23].

Совершенно очевидно, что формирование единого экономического, социального и правового пространства будет стимулировать развитие внутригосударственных связей между различными регионами, корпорациями и организациями, а также эффективное развитие зарубежных, включая инвесторов из дружественных нам стран, желающих работать по единым российским законам. Понятно, что предлагаемый путь развития российской государственности нелегок, поскольку потребуется провести большую подготовительную работу, обсудить новые проблемы в обществе, а затем пересмотреть на Конституционном собрании положения глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации 1993 года.

Второе. Исторически важная задача – возвращение государства в экономику. С теоретической точки зрения ее решение лежит в плоскости формирования непосредственно-общественного (а не вещного, как это имеет место сегодня) производства. Овеществление, что научно доказано, это атрибут товарного производства, при котором отношения индивидов друг к другу выступают в форме отношения вещей. Исторически известна и апробирована практикой иная ситуация (ранний социализм в Советском Союзе, социализм с национальной спецификой в КНР, СРВ, КНДР, на Кубе), когда общественные отношения людей в их труде «ясно проявляются как их собственные личные отношения, а не облекаются в форму общественных отношений вещей, продуктов труда [24].

В этих условиях не движение вещей само по себе будет определять деятельность людей, а отношения людей в производстве примут прямую форму, диктуемую общенародной собственностью, планомерной организацией экономики и общими целями социально-экономического развития. Производственные отношения станут здесь в своей основе личностно-коллективистскими отношениями, при которых отношения членов ассоциации производителей в совместно организуемом ими производстве материальных благ (включая и отношения структурных звеньев ассоциации – локальных трудовых коллективов) примут непосредственный характер.

При такой организации производства и обращения создаваемых в обществе материальных благ государство становится одновременно хозяйствующим субъектом и агентом производственных отношений, т.е. оно наделяется компетенцией собственника и тем самым «втягиваясь» в непосредственные отношения производства, в этих пределах осуществляет свои экономические функции [25]. В этом случае, что у государства помимо надстроечных функций появляется функция, по существу, чисто хозяйственная. Являясь собственником не только определенного круга средств производства, но и продукта как результата использования этих факторов производства, оно приводит в движение факторы процесса производства. Такая новая роль государства не может быть отнесена к надстройке, ибо в этой функции оно выступает как субъект производственных отношений, а не как орган, стоящий за пределами сферы этих отношений. Это будет выражать окончательную капитуляцию товарного (рыночного) производства перед плановым.

Третье. Не считая необходимым подробно останавливаться на анализе описываемых процессов, обратим внимание на следующие обстоятельства. Именно возобладание либеральных подходов в экономике, стремление регулировать производство с помощью финансовых инструментов, то есть монетарного подхода к управлению, стали истинными причинами упадка России, ее невосприимчивости к инновациям, модернизации и другим так необходимым процессам. Что бросается в глаза в первую очередь? Это тотальная подмена реальных мер, требующих конкретных решений и действий, общими разговорами, набором деклараций. Скажем, вместо обсуждения вопроса: каким должен быть закон о национализации, обществу навязывается дискуссия по вопросу: нужен ли этот закон. При этом в качестве доказательства его ненужности говорится об «отнять и поделить», о репрессиях, ГУЛагах и т.д.

Автор в своё время представил в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерациис проект федерального закона «Об обращении имуществу в государственную собственность (национализации)», имея ввиду что его принятие нужно государству с тем, чтобы оно могло управлять своими долями собственности, а также и в качестве антилиберальной и, следовательно, антикризисной меры. Но государство в этом случае было бы обязано взять на себя ответственность за российскую экономику и финансовую сферу. Однако проект этого закона так и не был даже принят к рассмотрению.

Для избавления от последствий либерального «реформирования» следует осуществить огосударствление не только градообразующих предприятий, но и базовых отраслей экономики. Без этого невозможно восстановление народного хозяйства в целом. Но одним этим обойтись нельзя: надо создать централизованный орган управления народным хозяйством, способный мобилизовать управленческие структуры и осуществлять централизованный контроль за производством и обращением. Наконец, надо восстановить межотраслевые связи предприятий, расположенных в различных регионах России.

Рано или поздно нам все-таки придется признать, что страна стоит перед необходимостью кардинальной и действительно глубокой «переоценки ценностей». И что сложившаяся модель производства и потребления должна быть «снята», заменена новой, а сам общественный прогресс должен будет обрести качественно иное измерение.

Безудержный буржуазный прогрессизм, бесконечная потребительская гонка, так или иначе, ограничены во времени. Естественным неодолимым процессом является движение людей к единству, глубокой и всесторонней интеграции. В развитии такой интеграции могут быть различные альтернативы, разобраться в которых невозможно, оставаясь на уровне буржуазных представлений о современном государствоустройстве.

Четвёртое. Анализ изменений , происходящих в нашем обществе под воздействием процессов, начавшихся после 24 февраля 2022 года и в результате СВО, приводит к выводу о необходимости серьезных обновлений не только базисного, но и надстрочного характера. Их следует, на наш взгляд, осуществить прежде всего в «правовом поле». В самом общем виде они должны коснуться:

во-первых, уточнения многих категорий, теорий и институтов конституционного права, теории и истории государства и права;

во-вторых, ухода от излишней западнизации правового знания, разработки отечественных мировоззренческих концепций, учитывающих исторический опыт России, ее природно-климатические, территориальные и национальные особенности;

в-третьих, формирования нового отношения к советскому правовому наследию, включая разработку многих прежде не разработанных, но важных аспектов российской государственности.

Государство, как уже подчеркивалось, порождено развитием общества, растущим усложнением видов деятельности людей, углублением разделения труда, появлением социального неравенства и на этой основе противоречий на той стадии общественного развития, когда появляются частная собственность и деление общества на классы. Оно осуществляет свою публичную власть через особо подобранных лиц (государственный аппарат), имеет свои внутренние задачи, определяющие направление деятельности в целом, а также его органов и учреждений в отдельности.

Всё это актуализирует изучение эволюции правового статуса главных государственных институтов и проблем их модернизации [26]. Сейчас вокруг этого понятия ведутся многочисленные споры, ломаются копья. Представляется, что под этим процессом следует понимать не только обновление, что очевидно и без каких бы то ни было философских обобщений, а переосмысление всех глубинных основ существования современного Российского государства, обеспечивающих его развитие, при котором общество переходит в новое качественное состояние, к новым смыслам.

Трагическая практика последних трех десятилетий со всей очевидностью показала что даже вчерашние проповедники монетаризма, видя ужасы сотворенного ими клептократического, коррупционного беспредела, стали теперь утверждать, что только социально ориентированные методы государственного вмешательства в экономику, способны предотвратить окончательную гибель российского государства. Подтверждаются выводы, сделанные нами еще в середине 90-х годов и описанные в монографии «Социально-ориентированные модели рыночной экономики», 2001 год), а также в материалах многих международных научно-практических конференций проведенных РУСО в последние годы [27].

Более чем очевидным становится понимание, что только общество социальной справедливости в состоянии гармонизировать отношения между людьми и отношения между человеком и окружающей его природной средой, что каждый отдельно взятый человек способен производить больше, чем он потребляет. Новое дыхание, новые формы жизнеустройства человечеству может обеспечить ориентация людей на созидание и творчество, а не на потребление и бесконечное увеличение своего земного комфорта.

Попытавшись вмонтировать Россию более 30 лет назад в капитализм полупериферийного образца, либералы, утвердившиеся у власти с помощью своих западных «партнеров» (на самом деле хозяев) вписали нашу страну в свою милитаристскую повестку, в войну на уничтожение, ибо сутью капитализма была и остается «борьба всех против всех», а война – это неотделимая часть погони капиталистов за максимизацией прибылей.

И теперь нам ничего не остается кроме как, играя по их правилам, биться до победного конца с коллективным Западом за своё национальное освобождение от колониально-компрадорского гнета. Горячая фаза этой битвы уже началась на территории Украины (в «средней зоне» для американо-европейцев). Тысячу раз был прав И.В. Сталин, подчеркнув, что в конфликтной ситуации «стеснённая со всех сторон буржуазия» угнетённой нации (в данном случае России – И.Б.) приходит в движение. Она апеллирует к «родным низам» и начинает кричать об «Отечестве», выдавая своё собственное дело за общенародное. Она вербует себе армию из соотечественников в интересах «Родины». И «низы» не всегда остаются безучастными к призывам, собираясь вокруг её знамени… Так начинается национальное движение, сила которого определяется степенью участия в нём широких слоев нации, пролетариата и крестьянства» [28].

Именно подобную ситуацию переживает сейчас Россия. В минуты тяжких испытаний, начиная с XIII века, она каждое столетие подвергалась опустошительным нашествиям. Не раз она была на краю гибели, но каждый раз, перемолов армады захватчиков, выбрасывала их за пределы своей земли. Западные стратеги, развязав руками бандеровских нацио-фашистов агрессию против нашей страны, не учли одного важного обстоятельства: в народном сознании не стёрлась и никогда не сотрётся память о Великих Отечественных войнах 1812 – 1814 годов и 1941 – 1945 годов, когда вставший на защиту своей Родины народ, преодолев все тяготы и невзгоды, обломал все зубы агрессору, доведя его до катастрофы.

Список литературы

1. См.: Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. – М.: Изд. ИТРК, 2009. – 560 с.

2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. – Т. 8 – С. 6.

3. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 12 – С. 17.

4. Там же. – Т. 11 – С. 28.

5. Там же. – Т. 41 – С. 189.

6. Там же. – Т. 38 – С. 351.

7. См.: Реинтеграция и интеграция братских народов постсоветских республик – историческая необходимость современности. / Состав. и отв. ред. Д.В. Джохадзе. – М.: «Канон+», РООИ «Реабилитация», 2013. – 600 с.

8. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 26 – С. 106 – 110; Т. 2. – С. 547.

9. И.В. Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Сборник избранных статей и речей. – М.: ЛЕНАНД, 2022 – 264 с.

10. В.И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 42 – С. 289 – 290.

11. Там же. – Т. 24 – С. 382 – 397; Т. 25 – С. 260.

12. Там же. – Т. 30 – С. 116.

13. Там же. – Т. 38 – С. 203.

14. Там же. – Т. 38 – С. 169.

15. Там же. – Т. 38 – С. 173.

16. Там же. – Т. 33 – С. 40.

17. См. Конституция Российской Федерации (ст. 3.1).

18. Теория и практика социализма и перспективы его в XXI веке. – С. 268 – 445.

19. См.: Самодостаточное устойчивое развитие – «экономический геном» России. – Сб. материалов научно-практич. конференции. Под ред. И.М. Братищева. – М.: РУСО, 2016. – 232 с.; Экономика России: вызовы XXI века и импульсы развития. Монография. Под научн. ред. И.М. Братищева. – М.: ММА, 2017. – 358 с.; Будущее экономики России: роль цифросферы. Угрозы, вызовы, решения. Кол. монография. Под научн. ред. И.М. Братищева. – М.: ММА, 2018. – 517 с.

20. Аверьянов В. Столкновение миссий. – Русский предприниматель, 2005, № 1 – 2. – С. 7. См. также: Сильное государство – выбор России. Угрозы, ценности, приоритеты. Монография. Под научн. ред. И.М. Братищева – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ИТК «Дашков и К^о», 2021 – 494 с.

21. Первой такой катастрофой многими учёными признаётся уничтожение западниками-либералами Российской (Петровской, Романовской) Империи в феврале – марте 1917 года, вторая произошла с уничтожением ими же Советского Союза, в результате чего Большая Россия сжалась практически до территориальных границ XVII века, с которой практически и началось её существование как единого централизованного государства. Примерно такая периодизация содержится в фундаментальном четырехтомном исследовании д.э.н., проф. Можайсковой И.В. «Духовный образ русской цивилизации и судьба России». М.: «Вече», 2001.

22. См. статью С. Болена в New York Times, март 2000 г.

23. Достаточно сказать, что в составе РФ имеются республики, с абсолютно преобладающим русским населением, в которых функционируют законодательное собрание, глава со своей администрацией, правительство и около десятка министерств и ведомств – И.Б.

24. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 49. – С. 179.

25. На это обстоятельство обратил внимание ещё Ф. Энгельс, отметив, что чем больше производительных сил возьмет буржуазное государство в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 20. – С. 290.

26. Модернизация – не просто развитие, а его специфический тип, при котором осуществляется переход от традиционного к современному обществу.

Теория модернизации была создана на Западе в 50-х – 60-х годах XX века. Основной методологической базой этой теории стал получивший распространение на Западе в послевоенное время структурный функционализм, своей популярностью обязанный работам таких крупнейших представителей американской социологии, как Галкот Парсонс и Роберт Мэртон. Привлекательность структурно-функционального анализа объяснялась прежде всего тем, что он позволял внедрить в общественные науки методы количественного (математического) анализа, дающие возможность не только описывать, но и измерять разнородные общественные явления.

Концепция модернизации государственности, обоснование которой мы находим в трудах таких известных ученых, как Х. Сентон-Уотсон, А. Гершенкрон, М. Раев, Н. Рязановский и ряда других, дает возможность дать новую интерпретацию административных реформ, перестройки институтов и учреждений. Согласно этой концепции для проведения коренных преобразований в социально-экономической сфере государство, являющееся их инициатором, не может опираться на старую, традиционную систему учреждений и процедур управления, которая не только не может служить эффективным инструментом преобразований, но, напротив, становится их тормозом. С этим обстоятельством и связана, как правило, перестройка системы политических институтов и государственных учреждений в ходе административных реформ.

Благодаря трудам С.М. Троицкого, П.А. Зайончковского, Н.П. Ерошкина, Н.Ф. Демидовой и многих других, появилась возможность сквозного рассмотрения наиболее важных тенденций эволюции государственных учреждений России за довольно длительный период на базе теории модернизаций. – И.Б.

27. По материалам международной научной конференции, проведенной 17 декабря 2021 г. была подготовлена и издана коллективная монография «Правовая система России: из прошлого в настоящее и будущее (духовно-нравственные смыслы). Под научн. ред. И.М. Братищева. – М.: АНО СПО «СОТИС», 2022 – 680 с.

28. И.В. Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос. – С. 306.

И.М. Братищев – д.э.н., проф., академик РАЕН, Первый заместитель Председателя ЦС РУСО

Ноябрь 2022 г.