В ноябре 1988 года на пока ещё советском телевидении вышел фильм Владимира Бортко «Собачье сердце», снятый по одноимённой повести Михаила Булгакова.

Здесь и далее кадры из фильма «Собачье сердце»

Повесть эту я не люблю. К фильму у меня отношение более сложное. В этом фильме мне нравятся потрясающие актёрские работы Евгения Евстигнеева и Владимира Толоконникова (которому, к сожалению, больше не пришлось сыграть ни одной достойной роли).

Евгений Евстигнеев в роли профессора Преображенского

Владимир Толоконников в роли Шарикова

Почему для экранизации Бортко выбрал именно Булгакова, и именно «Собачье сердце»? Я, например, думаю, что он почувствовал имеющийся в те времена запрос на очернение советского прошлого. И фильм действительно получился достаточно антисоветским, что, впрочем, и неудивительно – на дворе стоял 1988 год, самый разгар «перестройки» (а точнее процесса подготовки к уничтожению Советского Союза).

Ну и, конечно, основные персонажи со стороны пролетариата – Шариков и Швондер выглядят, на первый взгляд, непривлекательно. Недаром эти фамилии стали нарицательными в самом неприглядном аспекте. В то время, как профессор Преображенский должен, по идее произведения, вызывать уважение.

А что если посмотреть на это под другим углом?

На роль Швондера режиссёр намеренно пригласил известного юмориста Романа Карцева, для того, чтобы с первого же появления этот персонаж вызывал снисходительную улыбку – дескать, какой-то клоун несёт какую-то ахинею, ну как к нему можно относиться серьёзно.

Роман Карцев в роли Швондера

А ведь, если вдуматься, Швондер не так уж глуп. Вспомните, хотя бы эпизод, когда давали имена новорожденным девочкам. Когда ошалевшей матери стали предлагать самые причудливые имена, что сказал Швондер?

«Нет. Нет. Лучше назовём их просто: Клара и Роза. В честь Клары Цеткин и Розы Люксембург, товарищи!».

То есть, с одной стороны, сумел не испортить детям жизнь, предложив вполне нормальные имена, а с другой стороны ещё и подвёл под это идеологически правильное обоснование.

Или возьмите момент, когда он требует от Преображенского оформить документы на Шарикова – что в этом отрицательного? Как председатель домового комитета он просит всего лишь соблюдать определённые правила, не более того.

Теперь – Шариков.

«Алкоголизм, две судимости, «всё поделить» — хам и свинья».

А могло ли быть по-другому, учитывая, какое основание было взято для преобразования пса в человека? Ему от донора досталось весьма и весьма тяжёлое наследство. И если уж вы, граждане учёные-экспериментаторы, сотворили сие деяние, то будьте любезны взять на себя и ответственность за его результаты.

А что происходит?

Поняв, что эксперимент пошёл не по намеченному плану, Преображенский начинает срывать свою злость и досаду на том, кто в этом менее всего виноват. Глупо требовать чего-то от существа, в котором помимо люмпена Чугункина остался и бездомный уличный пёс. Чего можно требовать от этого симбиоза?

Чтобы Шариков чему-нибудь научился, его надо этому учить.

А что видит по отношению к себе Шариков всё время своего пребывания в квартире Преображенского? Пренебрежение, отвращение, оскорбления и ни одной положительной эмоции.

Неудивительно, что он платит той же монетой.

И, наконец, сам Преображенский. Этот персонаж открыто заявляет, что не любит пролетариат. И это не вызывает удивления, это вполне объяснимо.

Но ведь он не любит и своих собратьев по классу – таких же буржуа, как и он сам. К нему ведь не ходят простые рабочие.

И тем циничней выглядит его беседа с Борменталем, когда Преображенский говорит о том, что те его пациенты, которых он заставлял читать «Правду», теряли в весе.

«Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетённое состояние духа».

А какой реакции Вы ждали от представителей буржуазного класса после прочтения пролетарской газеты?

К клиентам, принимаемым на дому, он испытывает презрение. Они ему нужны постольку, поскольку они дают ему возможность вести обеспеченный образ жизни.

Не гнушается Преображенский оказывать свои услуги и советским руководителям, убирая подальше свою нелюбовь к пролетариату. В обмен на это выторговывает себе определённые преференции, в частности, защиту от жилищного уплотнения.

Типичный перевёртыш-приспособленец.

Именно Преображенского я и не люблю больше всего в этом произведении.

А укрепляет меня в этом убеждении финал.

Почему Преображенский решил избавиться от Шарикова именно в этот момент, а не раньше? Ведь Борменталь предлагал этот вариант, когда Шариков «достал» всех своим разнузданным поведением.

Но профессор решился пойти на это, когда Шариков изменился, остепенился, устроился на работу.

Почему?

Да потому, что Преображенский испугался. Он почувствовал реальную угрозу не только своему благополучию, но и своей жизни.

Легко быть смелым, когда вовсю клеймишь власть в приватной беседе со своим единомышленником. Или снисходительно издеваться над представителями домового комитета, ощущая за спиной поддержку вышестоящей инстанции.

А вот Шариков теперь стал для Преображенского по-настоящему опасен. Во-первых, он находится в квартире на законных основаниях и выгонять его оттуда проблематично.

А во-вторых, Шариков прекрасно понимает, что профессор ненавидит советскую власть. Хорошо, от первого сообщения в органы Преображенского прикрыли, но где гарантия, что смогут прикрыть во второй раз? Или в третий?

Преображенский просто-напросто ликвидировал опасного для себя человека. Именно человека, ибо к тому моменту Шариков стал полноценным (по крайней мере в физиологическом плане) человеком.

И грош цена всем красивым фразам Преображенского о том, чтобы «дожить до старости с чистыми руками». Как только возникла реальная опасность он не стесняясь замарал эти свои руки.