«Планета есть колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели», — писал ещё в начале ХХ века выдающийся учёный К.Э. Циолковский, первым в истории научно обосновавший возможность космических полётов. Константин Эдуардович предвидел, что человечество выйдет за пределы Земли и начнёт освоение космоса. Это будет вступление в новую эру развития цивилизации.
Запуск первого искусственного спутника нашей планеты и первый полёт человека в космос стали не просто ещё небывалыми достижениями науки и техники, но именно прорывом в космическую эру.
Казалось бы, всё было за то, что его совершат США – самая богатая и промышленно развития страна мира, научный потенциал которой намного возрос за счёт двух потоков учёных-иммигрантов: сначала противников фашизма, а потом – учёных, сотрудничавших с фашистами. Среди последних была и группа ракетчиков во главе с крупнейшим специалистом в этой области Вернером фон Брауном. Захватили американцы и технологическую документацию по производству ракет Фау-2. И не только в США, но и в Западной Европе мало кто из специалистов сомневался, что первенство в освоении космоса будет за Америкой.
Однако получилось иначе. Советский Союз явил миру очередное «Русское чудо».
Впрочем, если разобраться, никакого чуда в советской победе не было. В ней со всей очевидностью проявились преимущества подлинно социалистического пути развития. Как сказал уже в постсоветское время один из ближайших соратников С.П. Королёва академик В.П. Мишин, первенство нашей державы в освоении космоса стало «закономерным результатом всего предшествующего развития».
— При социалистическом строительстве наука рассматривается как очень важный инструмент развития общества. Как констатировал в 1930-е годы в своём дневнике академик В.И. Вернадский: «Социализм… представляет из себя, может быть, самую глубокую и могучую форму влияния научной мысли на ход общественной жизни, какая только наблюдалась до сих пор в истории человечества»
Владимир Ильич Ленин понял значение науки для социалистического развития много раньше – и уже в марте 1918 года поручил секретарю Совнаркома Н.П. Горбунову установить контакт с Академией наук и передать предложение о сотрудничестве: «Советское правительство готово оказывать всемерную помощь работе Академии наук и считает крайне желательным возможно широкое развитие научных предприятий Академии». В невероятно тяжёлых условиях «России во мгле» Советская власть изыскивала возможности для поддержки науки. В наркоматах, случалось, люди падали в обморок от голода, а Совнарком выделил пайки не только сотрудникам академика Павлова, но и его подопытным собакам.
Поддержка науки оказывалась не только пайками. Даже в разгар Гражданской войны создавались новые научные центры, среди которых быди ЦАГИ, физико-технический и оптический институты, Нижегородская радиолаборатория. Нобелевский лауреат физик Жорес Алфёров рассказывал: «В 1921 году Иоффе и ещё несколько учёных выехали за границу для закупки научного оборудования. Денег не было, и они обратились к Ленину и Луначарскому. На это последовало распоряжение: выделить средства из золотого фонда страны. И это когда в стране царили голод и разруха! В результате физтех получил более сорока ящиков самых первоклассных приборов, и по своему оснащению наш институт встал в один ряд с ведущими мировыми центрами».
Приоритетное значение имело развитие науки и при Сталине. Такое отношение к ней выражалось, в частности, в том, что в предвоенные годы, когда само существование страны зависло от темпов экономического развития и роста военной мощи, средняя зарплата в науке была почти на 40% выше, чем в промышленности. А сразу после войны одной из первоочередных задач власти стало строительство новых корпусов МГУ и оснащение его лабораторий современным оборудованием.
Специалисты резонно полагают, что «обратный отсчёт» прорыва нашей страны в космическую эру пошёл с 13 мая 1946 года – дня, когда Сталин подписал Постановление Совета Министров СССР №1017-419сс, о создании и развитии новой отрасли – ракетной промышленности.
— В капиталистическом обществе образование «для масс» нацелено на снабжение учащихся неким багажом знаний, которые должны пригодиться им в практической деятельности после окончания школы. Когда власти штата Калифорния приняли новый стандарт школьного образования, предусматривающий, в частности, формирование представления о трёх агрегатных состояниях воды, то федеральные власти подвергли его разносу и потребовали отменить.
А вот при социалистическом строительстве образование рассматривается как важнейший инструмент всестороннего развития народа и формирования, как признал министр образования в правительстве Путина Фурсенко, «человека-творца». Закономерно, что буквально сразу же после Октябрьской революции образование самых широких масс людей стало одной из важных задач Советской власти. Как отметил в своём отчёте Американский дипломат Уильям Буллит, посланный в Советскую Россию президентом Вильсоном, чтобы разобраться в происходящем в нашей стране: «Советская власть, по-видимому, в полтора года больше сделала для просвещения народа, чем царизм за 50 лет».
Отличительными особенностями советского образования стали – и оставались до уничтожения СССР – его развивающий характер, когда учеников не просто снабжали знаниями, но и развивали мышление, и нацеленность на формирование у учащихся целостной, научно обоснованной картины мира. В советской школе даже троечник не просто знал, что у воды может быть три агрегатных состояния, но и понимал, как о почему происходит переход из одного в другое.
Советская власть получила «в наследство» от царской России огромное количество малограмотных или вовсе неграмотных людей – прежде всего, рабочих и крестьян. Чтобы их дети смогли не в светлом будущем, а уже сегодня получить качественное высшее образование, ещё в годы Гражданской войны была создана система довузовской подготовки. Среди тех, кому она помогла стать учёным, и Василий Павлович Мишин. Он родился в крестьянской семье, после семилетки поступил в фабрично-заводское училище, работал слесарем на заводе; работая, учился на курсах по подготовке в институт; закончил МАИ, стал ведущим специалистом в области ракетостроения, академиком.
— Важнейшая задача социалистического строительства – формирование в сознании людей жизненных установок коммунистического мировоззрения. Главная из них – приоритет духовных ценностей, который распространяется и на отношение к труду. Из средства зарабатывания денег он должен стать (и при Сталине становился!) внутренней потребностью человека, служением стране и народу, способом раскрытия творческого потенциала личности.
И такое отношение к труду позволяло советскому народу действительно творить чудеса («если только они не противоречит законам физики, механики и химии», — уточнил Иосиф Виссарионович в разговоре с начальником ЦАГИ генералом И.Ф. Петровым).
Ну, а при решении таких задач, как освоение космоса, одухотворённое отношение к труду проявлялось в полной мере и у учёных и инженеров, и у рабочих. Как вспоминал космонавт Георгий Михайлович Гречко, люди «работали так, будто молились». Такое отношение к труду позволило, например, возвести в голой степи космодром Байконур со всем его сложнейшим оборудованием менее, чем за два с половиной года.
Проявилось оно и в том, что, начиная с 70-х годов, в Советском Союзе процент неудачных запусков космических аппаратов был заметно ниже, нежели в США: в 1972-1981 голы – соответственно, 3,6% и 5,2%; в 1982-1991 годы – 3,3% и 4,0% (кстати, в первое десятилетие нового века у американцев 3,8% запусков кончались неудачей).
Резюмируя, повторю: то, что Советская держава первой вышла в космическую эру цивилизации, стало закономерным результатом движения по социалистическому пути развития.
А утрата былого лидерства в космической сфере (которую признал даже всегда очень оптимистично настроенный премьер Медведев на совещании по совершенствованию работы ГК «Роскосмос» в 2019 году), является столь же закономерным результатом возвращения России на капиталистический путь развития.
Здесь тоже проявился целый комплекс последствий этого перехода.
— Отношение к науке. Её реформирование было нацелено не, по оценке специалистов, не на развитие, а на подчинение бюрократии. В 2016 году президент РАН Владимир Фортов говорил в интервью: ««Приборный парк должен обновляться сегодня где-то раз в 3-4 года. У нас 60% приборов, которые используются больше пяти лет… Мы сейчас фактически ничего у себя не производим, хотя была мощная индустрия приборостроения». «Острую финансовую недостаточность» испытывают многие ведущие научные центры. И космическая отрасль не составляет исключения. В СМИ приводились данные, что её бюджет «в сопоставимых ценах в настоящее время… на два порядка меньше того, который был в последние годы существования в стране Советской власти».
Поэтому не приходится удивляться, что в таких условиях многие учёные, прежде всего, молодые, предпочитают строить свою научную карьеру за рубежом. Как следствие, — по оценке доктора технических наук, лауреата Сталинской премии Георгия Шибанова, космическая отрасль современной России держится, преимущественно, за счёт советского наследия и всё дальше оттесняется на «космическую околицу».
— Образование в капиталистической России официально ориентировано на формирование не человека-творца, а квалифицированного потребителя. Ну, а зачем потребителю иметь целостную научно обоснованную картину мира. Вот и получается, что где-то треть россиян XXI века, как показал опрос, имеет представление о Солнечной системе на уровне обывателя XV века. Может ли страна, население которой имеет такие знания и представления о картине мира, занять видное место в космической эре развития цивилизации.
Ещё одно последствие такой переориентации образования: девальвация ценности труда. Уже с юного возраста подрастающие обыватели хорошо усваивают, что главное в жизни – не труд, а деньги. И потому в опросах школьников профессии, связанные с физическим трудом, сделались безоговорочными аутсайдерами. А это порождает проблему дефицита квалифицированных кадров на производстве. Не потому ли процент неудачных запусков космических аппаратов в первое десятилетие нового века оказался почти вдвое хуже аналогичного показателя советского времени. Осенью 2013 года СМИ после очередной космической неудачи привели комментарий главы Роскосмоса Олега Остапенко: «Отрасль утратила культуру производства».
— Идеология постсоветской России базируется на абслютном приоритете материальных ценностей. И это проявляется и в космической отрасли. Если в советское время она поражала достижениями, то ныне – размахом, деликатно говоря, финансовых злоупотрблений. Яркий пример – строительство космодрома «Восточный».
Космодром Байконур был, повторю, полностью возведён «с нуля» за фантастически короткий срок – менее, чем за два с половиной года. Через три с половиной года после начала строительства космодрома «Восточный» главными темами сообщений о нём были отнюдь не запуски космических кораблей, а невыплаты зарплат строителям и хищения. А в 2018 году официальный представитель Генпрокуратуры РФ подвёл итог семилетки строительства: «По фактам нарушений при строительстве космодрома Восточный возбуждено свыше 140 уголовных дел, общий ущерб составил более 10 миллиардов рублей».
И пока наша страна будет продолжать движение по капиталистическому пути, надеяться на радикальные перемены к лучшему не приходится, она будет всё меньше и меньше соответствовать требованиям космической эры развития.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород.