КАК ПЕСНЯМ ДАЮТСЯ НАЗВАНИЯ?

Песни эти были записаны мной в далеком 2005 году на обычный журналистский диктофон.

А тогда только-только еще появилась, в отличие от дня сегодняшнего, всякого рода аудио и видеозаписывающая техника.

Но только сегодня у меня добрались руки до того, чтобы придать этой записи приемлемый вид для создания видеоролика.

И разом вспомнилась тут же мне та пора.

Ах, какая же это была пора! Несмотря на сумбур обрушившегося на страну времени реформ, это  разом было какое-то отчаянное время, когда в стенах городского Дворца культуры плескались праздники гармони, главным заводилой и душой которых был первоклассный гармонист из  российской десятки гармонистов Николай Вавилов, записи которого тоже надо будет поискать в своих архивах.

Гармонистов на них было — ей Богу не вру! — с полстраны. Да каких гармонистов!

До сих пор дух захватывает, с кем же мы тогда там, рядом, с братом сидели.

Уже одна  биография каждого из них была — песней.

А как  они  на своих гармошках жарили на сцене.

А как они пели…

…

Что же до песен, то песни  у брата моего писались по-разному. Где-то с текстами помогал ему я, когда  была у него мелодия, а текста не было. Либо текст был слабый. В основном он писал их на стихи местных поэтов по книжкам, сборникам, газетам, которые я ему  привозил при всяком  случае в деревню из города.

И всякий раз, когда я приезжал, то он меня знакомил с новой  песней.

— Послушай. Дай совет.

Многие песни у нас с ним, это как бы плод совместного творчества.

А слова песни «Опять черемуха цветет…» так мы, помнится, писали всей семьей. Когда каждый вставлял свою строчку в очередной куплет рождавшейся у всех у нас на глазах песни про победный Май.

Бывает, что и по телефону он меня знакомит со своей новой песней,

– Вот слушай! — звонит.

Многие песни как-то так и делались.

Я у него  был разом и  зав литературной частью и импресарио, и музыкальным критиком.

Многие песни мы с ним вместе пели. Ездили вместе на разного рода краевые праздники гармонистов.

…

Про то, как случилась песня «Я по  первому снегу бреду…» на этом же треке осталась запись.

Когда он ее  мне спел  среди прочих, то я ему тотчас же задаю первый и мой главный вопрос:

— А эта песня на чьи слова?

— А эта, — отвечает он мне, — на слова Есенина.

— Да? — удивился я. А у него до сих пор  все больше было песен  на стихи местных, краевых поэтов, и которых я знал, и книги которых мне попадались под руку и до сих пор выше, насколько я помнил, он ногу свою не поднимал. — А какое у нее название?

 Тот пожимает плечами:

— А там, у стихотворения никакого названия не было…

 — А как  тогда мы ее назовем?

Подумали, и как это водится,  дали песне назвали по первой строке врачующего душу вечно неувядаемого есенинского текста.