Национализация, открывшая дорогу к спасению России. Часть вторая

Подлинная суть экономической программы РСДРП (б)

Усилиями «демократической» пропаганды из большевиков лепят образ неких экстремистов, якобы планировавших в 1917 году в один миг истребить абсолютно всех богатых людей, всё «отнять и разделить». Антисоветчики внушают всем мысль, что ни один вменяемый человек якобы никогда не подписался бы под ультрарадикальными предложениями Владимира Ленина, призывавшего к масштабной экспроприации, обернувшейся, по мнению «правых», экономической катастрофой, гражданской войной и установлением «тоталитарного» режима. Однако соответствующие утверждения весьма далеки от реальности.

На наш взгляд, сперва следует ознакомиться с Резолюцией VI съезда РСДРП (б) «Об экономическом положении», утверждённой 3 (15) августа 1917 года. В тексте документа констатировалось катастрофическое положение России в социально-экономической сфере. Справедливо подчёркнуто, что первопричина данного явления – в несоответствии «между состоянием производительных сил и теми требованиями, которые предъявляет империалистическая война». Вполне понятно, что речь шла об отсталом характере российской экономики. В документе отмечено, что на протяжении трёхлетнего участия России во всемирной бойне (в 1914 – 1917 гг.) наблюдались масштабный экономический обвал и сокращения жизненного уровня населения. В результате «страна уже падает в бездну окончательного экономического распада и гибели».

В резолюции сказано о роли правящего класса в усугублении катастрофического положения России. Подразумевался саботаж попыток установления государственного контроля над экономикой как со стороны буржуазии, так и со стороны управленческого аппарата. Вследствие фактического срыва государственного регулирования производства и распределения банковскими, торгово-промышленными кругами и чиновниками «ни одной серьёзной реформы ни в области общественного, ни в области государственного хозяйства сделано не было».

Как видели большевики выход из сложившейся ситуации? В рассматриваемом нами документе подчёркнуто, что нужно ставить задачу выхода России из всемирной бойни, а также принять меры, направленные на восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Причём речь шла о воссоздании экономического потенциала «не в интересах кучки финансовых олигархов, а в интересах рабочих и беднейших крестьян».

Для того, чтобы поставить экономику на службу народу, а не олигархических группировок, требуется усиление государственного вмешательства в финансово-производственную сферу (в частности, установить контроль над деятельностью крупного капитала). Но как это осуществить, когда государственный аппарат с головы до пят пронизан коррупцией, казнокрадством, когда управленцы саботируют попытки установления государственного контроля над производительными силами? Только с помощью кардинального изменения системы управления страной, лишения капитала не только экономической, но и политической власти. В.И. Ленин в своей работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» справедливо подчёркивал, что государство представляет собой организацию господствующего класса. Он отметил, что ключевой вопрос заключается в следующем – какой класс выступает в роли контролёра, а какой является контролируемым. В случае сохранения буржуазно-помещичьего государства неизбежен саботаж со стороны эксплуататоров, срыв попыток усиления государственного регулирования экономики, следовательно – усугубление экономической разрухи, обнищание народных масс. Поэтому и стоял вопрос о передаче всей полноты власти органам диктатуры пролетариата в лице Советов. Установление контроля со стороны народа над деятельностью экономических и управленческих кругов действительно могло бы существенным образом пресечь масштабы разворовывания государственных и общественных ресурсов.

Ровно та же мысль прослеживается в резолюции VI съезда РСДРП (б). Подчёркнуто, что «урегулирование производства в России может быть проведено лишь организацией, находящейся в руках пролетариев и полупролетариев, что предполагает переход в их руки и государственной власти».

В области первоочередных задач в экономике поставлена цель проведения «национализации и централизации банковского дела«, а также «национализации ряда синдицированных предприятий (например, нефтяных, каменноугольных, сахарных, металлургических, а также транспорта)». Учитывая крайне тяжёлое состояние перечисленных отраслей, а также необходимость их восстановления, требовавшего колоссальных финансовых затрат, можно утверждать, что предложение проведения национализации было вполне обоснованным. Более того, ещё при царском режиме и при Временном правительстве наблюдались тенденции усиления прямого вмешательства государства в экономическую сферу. Однако, как мы уже писали, соответствующие попытки потерпели крах ввиду фактического саботажа со стороны экономических кругов, а также в виду коррупции чиновничества. Поэтому и стоял вопрос о том, чтобы новоявленные государственно-монополистические объединения поставить под контроль общества. Собственно говоря, это и имел в виду Владимир Ленин, когда охарактеризовал социализм как «государственно-капиталистическую монополию, обращенную на пользу всего народа».

Что конкретно было предложено для установления контроля над деятельностью государственных монополий со стороны Советов рабочих и солдатских депутатов? Читаем текст резолюции VI съезда РСДРП (б). Прежде всего, был поставлен вопрос об «установлении действительного рабочего контроля». Подчёркнуто, что в контролирующие органы должны войти «представители Советов рабочих депутатов, профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов», а также «представители технически научно образованного персонала». Но как его следует осуществлять? Речь шла о развитии рабочего контроля «путем постепенно осуществляемых мер в полное регулирование производства».

Как видим, речь шла о постепенном, продуманном характере осуществления революционных преобразований в экономике.

Каким виделся механизм осуществления рабочего контроля над производством? В качестве первоочередной меры предусматривалась «отмена коммерческой тайны». Это означало, что «книги торговцев, промышленников, банков должны быть открыты для контроля». Подчёркивалось, что «периодически должен производиться учёт запасов и публикация во всеобщее сведение об имеющихся запасах с указанием предприятий, имеющих их». В свою очередь, «сокрытие документов должно быть объявлено уголовно наказуемым».

Говоря современным языком, вопрос стоял о принятии мер, направленных на повышение прозрачности финансовой деятельности государственно-монополистических структур, о проведении их аудита, ну и, разумеется, о пресечении финансовых нарушений со стороны последних.

В целях вывода России из финансового кризиса большевики выступали за «немедленное прекращение дальнейшего выпуска бумажных денег» (т.е., за прекращение использования «печатного станка», если говорить на современном языке), за «отказ от уплаты государственных долгов, как внешних, так и внутренних» при соблюдении «интересов мелких подписчиков». В области налоговой политики были предложены такие меры как «введение поимущественного налога, налога на прирост имуществ и высоких косвенных налогов на предметы роскоши», «постановка оценки доходов имуществ под действенный контроль как в центре, так и на местах».

Кто-нибудь может объяснить, что в данной программе является «экстремистским» и «утопичным»? Где здесь содержалось предложение «тотального истребления всех, кто ходит в галстуках», тех, кто «имеет определённое состояние»? Где здесь сказано про то, что надо «взять всё, да поделить»? Ничего этого в рассматриваемой нами резолюции и в помине не было. Напротив, вышеизложенные предложения большевиков во многом носили компромиссный характер. Суть данного компромисса заключалась в следующем:

1. Бывшие частные олигархические империи теперь превратились в государственно-капиталистические монополии и таковыми будут впредь.
2. Деятельность государственных монополий будет поставлена под контроль органов народного контроля.
3. Банкиры и промышленники могут продолжать работу, но теперь они обязаны обнародовать информацию о проводимых ими финансовых операциях и согласовывать их с народной властью, а также платить налоги за использование дорогого имущества и предметов роскоши.
4. Любые финансовые аферы со стороны банковских и промышленных структур будут пресекаться.

В целом, в XX веке в целом ряде капиталистических государств в той или иной степени были реализованы основы экономической программы большевиков в период преодоления  кризисов. В этом мы можем убедиться, внимательно ознакомившись с политикой президента США Ф.Д. Рузвельта, с действиями правительств стран Европы после Второй мировой войны. И ни к каким «масштабным экономическим потрясениям», ни к какой «гражданской бойне» их действия не привели. Напротив, данные шаги благотворно отразились на состоянии экономики, на уровне жизни народа. Всё это в очередной раз доказывает, что предложения большевистской партии в области социально-экономической политики, выдвинутые в августе 1917 года, отнюдь не имели «утопичного» характера. А ответственность за всё, что произошло в 1918 – 1920 гг., ложиться на плечи не Советской власти, а прежнего правящего класса. Последний, забыв о национальных интересах страны в порыве эгоистических устремлений, с помощью развёртывания кампании саботажа лишь ухудшил ситуацию и соединился с иностранными интервентами. Не меньшую долю ответственности несёт и западный империализм, стремившийся в данный период осуществить окончательный раздел России.

Первые действия Советской власти

После победы Великой Октябрьской социалистической революции появилась реальная возможность воплощения в жизнь основ проанализированной выше экономической программы РСДРП (б). Нами подчёркивалось, что сложная социально-экономическая обстановка в России, саботаж со стороны олигархии предопределяли необходимость передачи ключевых средств производства в собственность рабоче-крестьянского государства. Важно было поднимать страну, обеспечить людям труда нормальную жизнь, уберечь Россию от военной опасности извне.

Собственно говоря, трудовые коллективы предприятий, принимая резолюции о передаче производственных объектов Советскому государству, делали первостепенное внимание на целесообразности нормализации работы жизненно важных отраслей народного хозяйства, наведения финансового порядка в деятельности крупных экономических игроков. В этом отношении особого внимания заслуживает документ, доказывающий, какими мотивами руководствовались рабочие. Процитируем его содержание: «Фабричный комитет фабрики «Пекарь» доводит до вашего сведения как демократический хозяйственный орган в том, что рабочие упомянутой фабрики на общем собрании совместно с представителями местной продовольственной управы 28 января 1918 г. решили взять фабрику в свои руки, т.е. удалить частного предпринимателя по следующим причинам: легче провести концентрацию хлебопечения, правильнее можно сделать учет хлеба, также администрация тормозила работу, и были случаи, что подготовляла голодный бунт в нашем подрайоне, а также неоднократно заявляла о расчете рабочих, якобы нет средств платить, а по нашему подсчету выходит, что мы на остаток можем дать кусок хлеба безработным, а не увеличивать количество безработных. Принимая все это во внимание, рабочие решили взять фабрику в свои руки, о чем считаем долгом довести до вашего сведения, ибо вы должны знать, что делают рабочие по районам». 

Что же, вполне знакомая практика. За последние тридцать лет мы наблюдали немало примеров того, как определённые представители крупного капитала длительное время не выплачивали наёмным работникам заработную плату, заявляли о банкротстве предприятия. А в реальности в момент приватизации производственного объекта преднамеренно его обанкротили с целью удешевления стоимости активов перед продажей. При этом все ресурсы прокручивались в зарубежных банках. Примеров можно приводить множество. Одного открытого хвастливого заявления Бориса Березовского о трёх этапах приватизации предприятий, озвученного им в 1996 году, вполне достаточно, чтобы убедиться в этом. С тем же самым столкнулась Россия к 1917 году. Но Советская власть не намеревалась смотреть сквозь пальцы на вседозволенность олигархии. В конце концов, в обстановке, сложившейся к рассматриваемому нами периоду, невозможно было мириться с развалом производительных сил. Поэтому передача основных отраслей экономики государству рабочих и крестьян, изъятие их из собственности нерадивых хозяев представляли собой залог оздоровления стратегически значимых предприятий. По крайней мере, содержание резолюции Кольчугинского совета рабочих депутатов по поводу «Копи Кузбасса», принятой 18 января 1918 года, заставляло в этом убедиться. В ней отмечалось следующее: «Находя, что акционерное общество Копикуз ведет к полному развалу Кольчугинский рудник, мы считаем потому, что единственным выходом их создавшегося кризиса является передача Копикуза в руки государства, и тогда рабочие Кольчугинского рудника смогут выйти из критического положения и взять под контроль данные предприятия».

Ни в коем случае нельзя было допустить ликвидации предприятий, исполняющих заказы для армии. Особенно в условиях уязвимого внешнеполитического положения нашей страны. Вполне понятно, что дальнейшее потакание прихотям криминальных коммерсантов могло привести к плачевным для России результатам. Поэтому без решительных мер невозможно было обойтись. Именно на это делался акцент в постановлении Совета народных комиссаров об объявлении Ликинской мануфактуры собственностью Российской Республики. В упомянутом документе было чёрным по белому написано следующее: «Совет Народных Комиссаров, считая, что закрытие фабрики товарищества Ликинской мануфактуры А.В. Смирнова, исполняющей заказы на армию и обслуживающей нужды беднейших потребителей, недопустимо, что материалы по обследованию дел на фабрике указывают на злую волю предпринимателя, явно стремившегося локаутировать рабочих и саботировать производство, и что в интересах народного хозяйства, широкой массы потребителей и 4000 рабочих и их семей необходимо пустить указанную фабрику в ход». Именно саботаж со стороны «эффективных собственников», игнорирование ими необходимости сохранения стратегически значимого производственного объекта, наплевательское отношение к рабочим и к членам их семей предопределили участь Ликинской мануфактуры.

Одновременно заметим, что при царизме и при Временном правительстве значительная часть крупных финансово-промышленных групп получала преференции от государства. Все условия были созданы для их деятельности. Но воротилы бизнеса, судя по всему, предпочитали пользоваться дармовым получением от власти финансовых ресурсов. Осознавая, что правительство гарантирует им получение доходов при любых обстоятельствах – даже в условиях экономического кризиса, а также не спрашивает с них о целевом характере расходования полученных средств, они не считали должным направлять полученные от государства деньги на развитие производства. Предприятия останавливались, а власть ранее тратила бюджетные средства на их поддержку. Однако нация не выигрывала от подобной политики. Поэтому в интересах элементарной стабилизации экономики, наведения финансового порядка следовало положить конец данной практике. Всё это было обосновано в декрете Совета народных комиссаров от 16 декабря 1917 года о национализации «Общества электрического освещения»: «Ввиду того, что «Общество электрического освещения 1886 года», получая в течение целого ряда лет правительственные субсидии, своим управлением привело предприятие к полному финансовому краху и конфликту со служащими, грозящему прекратить работу предприятия, Совет Народных Комиссаров постановил: конфисковать все имущество «Общества электрического освещения 1886 года», в чем бы это имущество ни состояло, и объявить его собственностью Российской Республики».  Разве при анализе действий руководства упомянутой компании у вас не возникает никаких ассоциаций с некоторыми событиями, произошедшими после «перестройки»? Об этом и речь.

Как видим, вопреки утверждениям антикоммунистов, первоочередным мотивом действий большевиков было стремление нормализовать функционирование экономики в интересах народа, а не доктринёрство и идеологическая «зашоренность». Дело было не в намерении любой ценой реализовать положения той или иной концепции. Вопрос стоял о защите интересов страны и общества.

Компромиссный характер национализации

Услышав это, некоторые возразят, заявив, что подобные меры следовало осуществлять постепенно, без «тотальной экспроприации» капиталов. Но разве В.И. Ленин помышлял уничтожить всех состоятельных людей, каждого, кто имел прислугу, как принято считать сегодня? Как бы это удивительно не звучало для некоторых, у большевиков подобных мыслей не было. Речи не шло о том, чтобы «взять всё и поделить». Напротив, первоначально национализация носила компромиссный характер. Предусматривалось, что фабричные и заводские комитеты рабочих на предприятиях, равно как и всероссийские органы рабочего контроля, Всероссийский центральный исполнительный комитет будут управлять производственными мощностями через бывших капиталистов. Последним фактически предлагалось стать управляющими своими бывшими средствами производства (говоря современным языком, им отводилась роль «наёмных менеджеров»). Всё это было зафиксировано в принятом 14 (27) ноября 1917 года «Положении о рабочем контроле». На наш взгляд, следует обратить внимание на следующие положения документа:

«Органы Рабочего контроля имеют право наблюдения за производством, устанавливать минимум выработки предприятия и принимать меры к выяснению себестоимости производимых продуктов».

«Органы Рабочего контроля имеют право контроля всей деловой переписки предприятия… Владельцы обязаны предъявлять органам Рабочего Контроля все книги и отчёты как за текущий год, так и за прошлые отчетные годы».

«Во всех предприятиях владельцы и представители рабочих и служащих, выбранные для осуществления Рабочего Контроля, объявляются ответственными перед государством за строжайший порядок, дисциплину и охрану имущества. Виновные, в сокрытии материалов, продуктов, заказов и в неправильном ведении отчетов и т.н. злоупотреблениях подлежат уголовной ответственности».

Говоря простыми словами, подразумевалось, что прежние владельцы «заводов, газет и пароходов» должны будут продолжать работу на предприятиях в качестве управленцев при условии выполнения заказов со стороны Советского государства и принятия регулирования их деятельности органами новой рабоче-крестьянской власти. Казалось бы, соответствующее фактическое соглашение должно было удовлетворить все стороны. Но, к сожалению, алчность олигархии настолько далеко зашла, что она была готова пойти на всё, что угодно, лишь бы не допустить утраты собственного доминирующего положения. Так, финансово-промышленные группы продолжили заниматься тем, что начали делать с 1914 – 1915 гг. Они саботировали решения государственных структур. Сперва олигархи уклонялись от выполнения предписаний царского режима, потом – Временного правительства. Теперь же они вознамерились сорвать попытки Советской власти ввести государственный контроль над экономикой. 

Суть красногвардейской атаки на капитал

Что же происходило? Вседозволенность узкого круга лиц наносила финансово-экономический, топливный и продовольственный урон стране и обществу. Ситуация усугублялась на фоне военных поражений России. Дело дошло до потерь всех победоносных результатов Брусиловского прорыва 1916 года. Становилось очевидным, что до скончания века невозможно смотреть сквозь пальцы на происходящее. Олигархическому капиталу предложили вполне приемлемое для всех решение. Однако он в очередной раз взялся за старое. Дальнейшее промедление было смерти подобно.  Наивно было продолжать уговаривать финансовых хищников. С каждым днём возрастала уверенность в том, что ничто не остановит их. Именно поэтому – в целях пресечения всех вышеперечисленных деструктивных явлений, Советской власти осталось только перейти к жёстким действиям, получившим известность как «Красногвардейская атака на капитал».

В.И. Ленин в своей работе «Очередные задачи Советской власти» дал весьма исчерпывающий ответ критикам соответствующих мер, предпринятых большевиками. Прежде всего, он подчеркнул, что ««красногвардейская» атака на капитал… предписывалась обстоятельствами…». Так, Владимир Ленин напомнил, что «капитал… сопротивлялся по-военному, в лице Керенского и Краснова, Савинкова и Гоца…., Дутова и Богаевского». Разумеется, мирными методами невозможно остановить инициаторов вооружённых мятежей и беспорядков. Несомненно, главарей антисоветских выступлений в течение первых послереволюционных месяцев освобождали под честное слово. Но они, вопреки своим обещаниям, продолжали использовать противозаконные способы борьбы с Советской властью. Вождь мирового пролетариата обоснованно  полагал, что «военное сопротивление нельзя сломать иначе, как военными средствами».

Кроме того, не менее важной стороной дела было сопротивление буржуазии политике Советской власти на экономическом фронте. Как писал В.И. Ленин, эксплуататоры «имели возможность оказывать систематическое и упорное пассивное сопротивление  саботажем». Благодаря принятию в отношении бывших представителей олигархии решительных мер большевики «победили… саботажническое сопротивление капитала».

В ответ на приведённые примеры некоторые могут заявить, будто тяжёлая ситуация в стране не являлась основанием для произвольной экспроприации бывших владельцев предприятий. Далее из их уст начинают звучать мантры о «законности», о «священной и неприкосновенной частной собственности» и т.д. На самом деле подобные оценки действий Советской власти в 1917 – 1918 гг. представляются неуместными. Во-первых, мы продемонстрировали, что экстремальная ситуация, созданная политикой царского и Временного правительств, ставила вопрос о чрезвычайном вмешательстве государства в экономику в целях ликвидации топливного, транспортного, продовольственного кризисов, воссоздания производственного потенциала. Причём в канун победы Великого Октября это стало фактически консенсусом всех основных противоборствующих сторон. Так, положения написанного Л.Г Корниловым в Быховской тюрьме  «программного документа» (при соавторстве А.И. Деникина) провозглашали целесообразность перехода под контроль государства практически всех отраслей экономики, вплоть до изготовления потребительских товаров. Так, рассуждая о способах «упорядочения продовольственного дела», видные представители белогвардейщины предлагали решить упомянутую задачу путём «привлечения к нему кооперативов и торгового аппарата, регулируемых правительством». Но как можно было сделать это, не поборов коррупцию в самом чиновничьем аппарате? Или они исходили из того, что одни представители олигархии станут контролировать иных представителей того же класса? Играли в эти игры на протяжении всего 1917 года. Но результат был нулевым. Причём махинации в отраслях экономики и в управленческих структурах достигли такого размаха, что никаким новообразованным инстанциям было не по силам пресечь воровство. Поэтому исправить ситуацию можно было только с помощью установления власти Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Во-вторых, анализ документов, принятых царским правительством, позволяет утверждать о наличии правовой базы конфискации предприятий ключевых отраслей экономики. В качестве примера следует упомянуть одобренное 17 октября 1914 года Николаем II положение «Об установлении надзора за деятельностью промышленных заведений, исполняющих заказы военного и морского ведомств». Соответствующий документ предоставил государству право реквизировать предприятия, принадлежащие им материалы и оборудование. Полномочиями требовать от предприятий выполнения военных заказов, осуществлять реквизиции, увольнять и назначать руководителей частных предприятий обладали в 1915 – 1917 гг. Особые совещания по обороне, по топливу, по транспорту, по продовольствию. 

Собственно говоря, с момента вступления Российской империи в Первую мировую войну правительством был принят ряд документов о принудительном изъятии средств производства в пользу государства. Так, утверждённое императором 15 августа 1914 года «Положение о порядке производства реквизиций во время войны и в период мобилизации» наделяло широкий круг ведомств и военачальников правом осуществлять соответствующую процедуру. В свою очередь, 7 июня 1915 года председатель Особого совещания для объединений мероприятий по обеспечению действующей армии предметами боевого и материально снабжения был наделен новыми полномочиями. Он имел право «в случае отказа владельцев… предприятий, по каким бы то ни было причинам, от принятия или исполнения заказов… налагать секвестр на эти предприятия… с возложением управления секвестрованным предприятием на лиц, назначаемых Председателем Особого совещания». Он же был волен «назначать общие и частные реквизиции оборудований промышленных предприятий и запасов их». Все перечисленные полномочия были подтверждены Законом об особых совещаниях от 17 августа 1915 года. Отныне председатель соответствующей структуры получил право «устранять в необходимых случаях от службы членов правлений, директоров и управляющих как казённых, так и частных заводов».

Ранее мы доказали, что все основания для принятия соответствующих мер были налицо. Для преодоления набирающих обороты деструктивных процессов требовалось воплощение в жизнь основ новой модели развития.  В частности, для решения проблемы обеспечения продовольствием армии и населения следовало пресечь саботаж со стороны спекулянтов, помещиков и кулаков – вплоть до конфискации имущества. Вопрос стоял о ликвидации голода в тылу и на фронте, о жизни страны в целом!  Даже определённая часть представителей властных структур разделяла данный подход. В подтверждении этого мы процитируем фрагмент выступления на Московском государственном совещании Л.Г. Корнилова, зачитавшего телеграмму Главнокомандующего Юго-Западным фронтомо голоде в воинских частях. На наш взгляд, следует обратить внимание на другую часть данного документа, в которой были предложены способы решения продовольственного вопроса: «Ныне, для временного спасения положения, во избежание голодных бунтов начальник снабжений Юго-Западного фронта… приказал в Киеве экстренным порядком организовать гарнизонные комиссии, которые под руководством губернских продовольственных комитетов приступили бы немедленно к заготовке в тылу района в случае надобности и к реквизиции. Вмешательство правительства, тем не менее, экстренно необходимо, ибо фронт так дальше жить не может».

На основе рассмотрения перечисленных документов царского правительства мы можем смело утверждать, что Советская власть, начав красногвардейскую атаку на капитал, фактически действовала на основе принятых к тому времени законов, позволяющих осуществлять реквизицию предприятий в случае отказа их владельцев выполнять государственные заказы, при развертывании кампании саботажа в целом. Так что действия большевиков не были чем то из ряда вон выходящими. Речь шла, как мы неоднократно писали, о недопущении нарушения административной и экономической дисциплины, о пресечении тенденций, ведущих к развалу производства и страны, а вовсе не о стремлении воплотить в жизнь небезызвестную шариковскую формулу.

В реальности вопроса не стояло о том, чтобы всё отобранное у капиталистов поровну поделить между всеми (как предлагал известный персонаж булгаковского «Собачьего сердца» и требование которого искусственно приписывают Советской власти). Разумеется, большевики не допускали развития сценариев, при котором обобществлённое имущество буржуазии могло быть растащено налево-направо всеми желающими. В.И. Ленин, выступая на заседании ВЦИК 29 апреля 1918 года, выступил против мелкобуржуазной трактовки лозунга «Грабь награбленное». Он пояснил оценку данного явления с позиции пролетарской революции: «Награбленное сосчитай и врозь его тянуть не давай, а если будут тянуть к себе прямо или косвенно, то таких нарушителей дисциплины расстреливай…». Как видим, нет никакого намёка на мнимую готовность Советской власти распределить между всеми членами общества по одинаковой норме всё, что конфисковано у бывших «хозяев жизни».

Очередная попытка достижения компромисса

Весной 1918 года В.И. Ленин прямо поставил вопрос о приостановке красногвардейской атаки на капитал. Отныне, с его точки зрения, акцент следовало сместить в сторону налаживания работы национализированных предприятий. В этой связи Владимир Ленин в работе «Очередные задачи Советской власти» подчеркнул, что отныне «на первом плане становится организация учёта и контроля в тех хозяйствах, где уже экспроприированы капиталисты, и во всех остальных хозяйствах».

Пролетарский Вождь напомнил, что «без руководства специалистов различных отраслей знания, техники, опыта, переход к социализму невозможен, ибо социализм требует сознательного и массового движения вперёд к высшей производительности труда по сравнению с капитализмом и на базе достигнутого капитализмом». Парадокс ситуации заключался в том, что к рассматриваемому времени специалисты в России являлись в основной массе буржуазными «в силу всей обстановки той общественной жизни, которая сделала их специалистами». В связи с этим Владимир Ленин выступал за использование опыта старой технической интеллигенции и капиталистов в управлении производственной сферой. То есть, за бывшими владельцами предприятий по прежнему сохранялось право поступить на свои бывшие заводы и фабрики в качестве государственных управленцев. Более того, речь шла о функционировании на начальном этапе обобществленных средств производства на основе хозрасчёта. За бывшими собственниками производственных объектов оставалась бы значительная часть финансовых ресурсов, а остальная поступала бы в казну Советского государства. Так, В.И. Ленин ради привлечения бывших предпринимателей и инженеров для управления национализированным имуществом готов был даже пойти им на серьёзную уступку, согласившись «на очень высокую оплату «услуг» крупнейших из буржуазных специалистов».

Следует подчеркнуть, что Владимир Ленин не бросал слов на ветер. Положения принятого 28 июня 1918 года декрета СНК РСФСР № 559 «О национализации крупнейших предприятий» провозглашали, что «до особого распоряжения Высшего Совета Народного Хозяйства по каждому отдельному предприятию, предприятия, объявленные согласно настоящему декрету достоянием Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, признаются находящимися в безвозмездном арендном пользовании прежних владельцев; правления и бывшие собственники финансируют их на прежних основаниях, а равно получают с них доходы на прежних основаниях». Кроме того, постановлением подчёркивалось, что «весь, без исключения, служебный, технический и рабочий персонал предприятий, равно как директора, члены правлений и ответственные распорядители объявляются состоящими на службе у Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и получают содержание по норме, существовавшей до момента национализации предприятий, из доходов и оборотных средств предприятия». Одновременно им вменялась обязанность несения ответственности «перед Советской Республикой, как за целость и сохранность предприятия, так и за правильную их работу». В этой связи положения декрета гласили, что «в случае оставления своих служебных постов без согласия на то со стороны подлежащих органов Высшего Совета Народного Хозяйства, или неоправдываемых упущений в ведении дел предприятия, виновные отвечают перед Республикой не только всем своим имуществом, но и несут тяжелую уголовную ответственность перед судами Республики».

Разве процитированный документ не доказывает реальное намерение Советской власти использовать опыт бывших капиталистов в интересах пролетариата? Фактически прежние собственники могли, работая управляющими заводов и фабрик, получать вполне приличные доходы дальше при условии ограничения их чрезмерных финансовых аппетитов, а также сохранения и бережного отношения к вверенным им производственным объектам и выполнения обязательств перед государством рабочих и крестьян.  Факты говорят сами за себя.

Тем не менее, планы большевиков мирного строительства социализма и налаживания работы экономики были сорваны вторжением войск Антанты, послужившим своеобразным сигналом в адрес внутренней контрреволюции к началу выступления. Необходимость защиты России от посягательств иностранных интервентов, стремящихся к разделу нашей страны и к превращению её в конгломерат колоний, а также противодействия белогвардейским пособникам западных «демократий» предопределили целесообразность всеобъемлющей централизации и огосударствления экономики, концентрации в руках Советского государства всех ресурсов и собственности.

После поддержки значительной частью бывших капиталистов белогвардейцев, содействия им в организации мятежей, диверсий и развёртывании массового террора стал очевидным факт подписания ими самим себе приговора. Нужно отдавать себе отчёт в том, что любое государство всегда применяет санкции в отношении лиц и организаций, не просто выступивших против власти с оружием в руках, но и оказавшихся в стане сил, пособничавших иностранным захватчикам. Ни для кого не секрет, что в канун Великой Отечественной войны, а также после победы СССР над нацистами  были осуждены все гитлеровские прислужники (что власовцы, что бандеровцы, что полицаи, что троцкистско-бухаринская группировка). Подобным образом поступили в странах Европы после победы движений Сопротивления. В одной только Франции к представителям вишистского оккупационного режима не только применили карательные меры. Владельцы предприятий, запятнавшие себя сотрудничеством с немецко-фашистскими захватчиками, не получали, в отличие от остальных собственников ключевых производственных объектов, никаких компенсационных выплат при национализации предприятий. Ведь они оказывали содействие внешнему врагу, покусившегося на независимость страны, терроризировавшего мирное население. Поэтому им надлежало ответить по всей строгости закона. Ровно то же самое можно сказать про немалую часть бывших представителей буржуазии, действовавших рука об руку в 1918-1920 гг.. с пособниками Антанты.

Залог прорыва нашего Отечества на передовые рубежи прогресса

Проведённая в 1917 – 1918 гг.. национализация средств производства сформировала предпосылки укрепления основ реальной независимости нашей страны, осуществления мощного экономического рывка, а также создания нового общества, базирующегося на принципах равенства, справедливости, уважения к человеку труда. Безусловно, путь был непростым. Были трудности, проблемы. Тем не менее, в долгосрочном плане проведённые Советской властью революционные преобразования благотворно отразились на положении России. Благодаря им удалось заложить основы будущих величайших достижений нашей страны и нашего народа.

Созидательный характер Ленинско-Сталинской политики носил столь впечатляющий характер, что даже часть представителей первой волны русской эмиграции вынуждена была признавать колоссальные заслуги Советской власти перед народами нашей страны. Весьма примечательны в этом отношении мысли, озвученные в 1943 году бывшим лидером кадетской партии П.Н. Милюковым в его полемике с М. Вишняком. Говоря о позитивных сторонах деятельности Октябрьской революции, он обратил внимание на укрепление большевиками экономики, государственности и армии. Павел Милюков подчёркивал, что Советский народ «в худом и хорошем связан со своим режимом», «примирился с его недостатками и оценил его преимущества». Индустриализация 1930-х годов, разгром немецко-фашистских захватчиков, крушение колониальной системы, прорыв в космос, создание в нашей стране благоприятных условий для достойной жизни и свободного развития каждого человека, — всё это не появилось бы само собой без упорной, кропотливой и даже тяжелой работы, проделанной В.И. Лениным.

В целом, Советский союз потряс всё человечество невиданным прорывом в мировые лидеры, познанием новых горизонтов. В итоге даже дальновидные представители западных стран вынуждены были признать благотворное влияние политики Советской власти. В этом плане интереса заслуживает оценка результатов Ленинско-Сталинской модернизации, данная бывшим президентом Американской экономической ассоциации Джоном Гэлбрейтом. Беседуя в 1990 году с народным депутатом СССР Ф.М. Бурлацким, он произнёс следующие слова: «Когда было необходимо сломать феодальную структуру царской России путём передачи земли, власти, перераспределения доходов, социализм добился значительных успехов. Когда страна перешла к созданию громадной индустриальной структуры – металлургических заводов, систем электрификации, транспортной сети, топливной промышленности, то, несомненно, система планирования, исходящие от министерств и Госплана, опять же оказались весьма эффективными. В конце концов, именно таким образом была создана великая индустриальная держава».

Соответствующий созидательный опыт, несомненно, является поучительным для всех народов земного шара. Он наглядно свидетельствует о возможности создания предпосылок ускоренного устойчивого развития страны на современной основе, организации использования экономического потенциала в интересах трудящегося большинства. Успехи СССР не оставляют в этом никакого сомнения. А корень их – в победе в 1917 году Великой Октябрьской социалистической революции и в последующих первых мерах Советской  власти, связанных, прежде всего, с обобществлением средств производства.

Михаил Борисович Чистый,

кандидат исторических наук,

член Президиума Центрального совета РУСО