Рассказывает пожилая жительница Суджи, тетя Зоя, как представили ее в телеграм-канале «Позывной Брюс»:
«5-го числа у меня была ночная смена. Работаю на Куриловке, это очень близко от сумской границы. В половине седьмого я поднялась вверх, где у нас (…) находится, услышала взрывы, автоматную очередь. Мы с охранником сели (в машину), мы только отъехали от моей работы, охранник говорит: на нас летит дрон. Я говорю: где дрон? Он говорит: смотри прямо. А он приближается, мне охранник говорит: быстро из машины в лесопосадку. Ну мы отскочили, он как-то завис, может, на минуту, и полетел дальше. И взрыв был там, где наш энергетик приехал, где люди на загрузку приехали, в том районе он взорвался.
Мы приехали в Суджу, он меня довез до дома, я смотрю, люди повыгоняли машины, ходят по дороге, разговаривают по телефону. Какие-то растерянные лица, я вообще не пойму, что происходит…
И на второй день это продолжалось, и на третий день все продолжалось. Взрывы были вообще, без перерыва. Взрыв – за ним следующий, взрыв – за ним следующий. Треск этот вот, дома взрываются, уже и страшно было во двор выходить.
На седьмые сутки я уже не выдержала. Вышла из дома, взяла сумку. Сумку взяла не ту, которая была с документами, со всем, чем мне нужно было, а взяла какую-то авоську, и пошла. Взрывы были, осколки под ногами летели, дроны кружили, я просто голову не поднимала, слышно, что над головой. Я шла и думала: вот сейчас… Я была на сто процентов уверена, что не дойду. Дошла до переезда, там с одной стороны Новая Бондарюха, с другой поселок Мирный. Вижу, стоит уазик. Так вот издалека увидела…
Потом вижу, лежит человек, как бы плечи и верхняя часть тела у него на обочину, а ноги на трассе. Думаю, может, человеку плохо, подойти помочь ему? Когда я подошла к нему ближе, я не увидела головы. Смотрю в уазик, а там сидят два обугленных… трупа. Я два шага прошла, я не знаю, почему, я заглянула в другую сторону уазика. И я увидела, лежит человек с правой стороны, а поодаль лежит туловище без рук, без ног и без головы…
Еще шагов пять, была разбита гражданская машина, красная… Я прошла семь километров, где уже поворот был, на Пушкарное. Там еще была посадка. И меня окликнули: «Женщина, стойте!»
Я вижу, выходят ребята в камуфляже, думаю: ну всё, ну вот это вот уже, наверное, всё… Когда они стали ближе подходить, я увидела у них георгиевские ленты. Они когда меня увидели, спросили: «Женщина, откуда Вы идете?» Ветер, холодно, в одном платье, документов нет у меня. Я говорю, что не знаю. Шла с Суджи, но назад возвращаться за документами я не смогу, через этот ад снова пройти. Эти восемь километров там, по-моему, до деревни. Я говорю, что шла к маме, у меня мама старенькая в Пушкарном. Они говорят, что их вывезли всех, 8–9-го числа их вывозили, там вообще никого нет…
Ну я с мальчишками этими осталась, они мне дали спальный мешок, закутали меня, как гусеницу, чтобы я отогрелась. И подарили мне камуфляжную, как это у десантников, толстовку с капюшоном. А когда спросила у них, я говорю: кто вы? Они говорят: мы – ВДВ…
Когда они стали сопровождать меня до посадки, я долго с ними пробыла, опять над нами полетели дроны, они мне говорят: не останавливайтесь, идите, только быстро. А куда? Столько суток без еды, без воды. Ну, мы сидели ждали эту машину, машина пришла, гражданская машина пришла. И тут начался еще один ад. Начали по ним бить, по-моему, с орудий с каких-то, я не разбираюсь, а наши начали отстреливаться, то ли это были автоматы, то ли пулеметы. Этот ужас был весь вечер и ночь, ребята сражались, конечно, очень долго. И потом все это стихло. И мы пошли пешком… Столкнулись с другими нашими ребятами, они спросили, кто-что. Я рассказала, через какой ад я прошла… Ну тогда посадили нас в машину, только единственное, что сказали: держитесь крепче, по ходу нас обнаружили.
И на гражданской машине по лесам, по полям…
Они били по нам. Машина была гражданская, я в марках не разбираюсь. Такая, как внедорожник, такая высокая, большая. И они по нам были, я слышала, что что-то щелкнуло сзади. А еще по обе стороны машины взрывы были… Но успели мы уйти…
И как слышали мы разговоры, что заходили на Гончаровку военные, украинцы, среди них тоже есть такие злые, неадекватные. Но хотя бы, может, через одного…
А вот заходили поляки, это, говорят, зверье самое натуральное. Особенно поляки зверствовали, стреляли. А грузины, те любители были резать… Были такие злющие, что останавливали машину, даже называли знакомых, которые ехали, двух бабушек стареньких везли. Ну мужа и жену сразу расстреляли, а у бабушек забрали деньги, документы, выстрелили в телефоны, пустили в чистое поле, и сказали: всё, идите. А там бабушки еле ходячие. Далеко они, бабушки, уйдут? Они людей стреляют без разбора, как говорили на Гончаровке, мы проходили, люди в подвалы прятались. Они открывают подвал, и не смотрят, есть человек или нет, они гранату туда трах-бабах – и всё. В Малой Локне писали, мальчишки маленькие, десять-двенадцать лет, пытались выехать, они их расстреляли.
И вдруг сейчас бы вышли действительно ВСУшники, я не знаю, может, я бы вообще замолчала, и ничего бы не говорила, стояла бы, вылупив глаза на них, и всё. Потому что, чтобы я ни сказала, они бы все равно убили меня. Лучше уж я буду молчать. Против своих я говорить не хочу.
Жалко вот мальчишек разбили, они были напротив моей работы прямо, приходили иногда воды набрать. Наши мальчишки, безусые еще. Телефоны зарядить приходили. А я еще думала: хорошо, что они здесь, стреляют-то в основном под Суджей. А этих, может, не коснется, отслужат и пойдут домой. Вот все эти мальчишки приняли бой. Эти безусые мальчишки, которые только вчера оторвались от мамы. И вдруг сказали, что срочники там отбиваются, они там сутки отбивались. Представьте, там мальчишки совсем…
Когда я была с теми мальчиками, которые в разведке, я просто попросила: мальчики, отомстите, пожалуйста, за нашу Суджу и за тех мальчишек, которые остались там…»
МЕСТНЫЕ ЖИТЕЛИ, которым посчастливилось добраться до пунктов временного размещения, рассказывали, что наемники и ВСУ «зачищали» поселки полностью, не оставляя в живых никого. Наемники из Польши, Франции, США, Германии и других «цивилизованных» стран. «Сборная команда» фашистов из стран НАТО, зверье и подонки, воюющие со стариками, женщинами и детьми.
День за днем российские бойцы, морпехи, десантники, спецназ, освобождают села в Курской области, сжигая при этом сотни тонн военной техники из США и стран Европы. Зачем Запад передает ее сброду «страны 404»? Чтобы убивать стариков, женщин и детей? Наемники, как и ВСУ, издеваются над мирными жителями, но бегут при столкновениях с нашими военными подразделениями. Как отметил боец из севастопольской бригады морпехов: «Это вам не срочников кошмарить».
Парламент ЕС требует снять все ограничения на обстрелы России. 425 депутатов – «за». «За» убийство наших мирных граждан. Требуют миллионы снарядов, технику и оружие для недобитков из ВСУ. Они, европейцы, вырастившие фашизм на благодатной украинской земле, теперь делают всё, чтобы нацисты продолжали убивать жителей нашей страны.
Либералы, забившиеся в норы на земле России, визгливо требуют мира и переговоров. Особо трусливые, покинув страну, бродят призраками по Лондону, Вашингтону и Европе в поисках западной помощи. Они как бы за мир. За фашистский мир типа «хайль НАТО». За покорное рабство под юрисдикцией США и ЕС. А вот 18-летние мальчишки, стояли под Суджей до конца и отдали жизни за Родину. За всех нас, за всю Россию, они отдали свои молодые жизни, которые только начались…
Мы, граждане России, удивительно доброжелательны. Порой забываем, что такое фашизм, и что такое «третий рейх», а теперь рейх НАТО. Сегодня, пока идут шумные вечеринки в элитных ночных клубах, еще продолжаются споры, кого простить, кого понять, с кем вести переговоры, а с кем нет…
Мы просто забыли, кто такие фашисты. Тетя Зоя из Суджи прошла через ставшее кромешным наше Русское поле и с содроганием осознала, что такое фашизм. Фашисты – это те, кто хочет нас уничтожить, – все планы изложены в памятках гитлеровцев образца 1941 года. Текст, как и намерения, с тех пор не изменились…