НАРИСУЙТЕ МНЕ ДАЛЬ ЗАВЕТНУЮ
И был восторг.
Нет, не песней рвущей криком своим мою глотку.
Но как минимум радостью, сверкавшей на лице улыбкой самого неподдельного восхищения.
В отношении 3D, на это раз не философа, не кинофурии, с вкрадчивым голосом, не жаркого, и по петушиному горластого, с причесанным, правда под новую гребенку гребешком проповедника и непременного теперь блогера.
А блогеры, как теперь известно, знают у нас все!
А порой мне кажется, что даже и больше этого!
В отношении писателя и критика 3D.
Зовущего нас в даль заветную и чуточку тревожную как бы. Со своими скрижалями под мышкой. Где записаны мрачные видения в понятия толи средневековья, толи вычурности замшелых и непременно бородатых апокалипсических видений грядущего. Где даже кроткая сермяжность, которой полная теперь казалось бы воля вольная, какая-то не героическая, а все какая-то назидательно затрапезная. И — ах! — ни к чему не обязывающая.
А нас сирых кто только не звал в эти дали блаженства.
В эти юдоли радости.
И каждому второму мы отдали дань восхищения и признательности.
Но плоть человеческая, да ещё если она вмещает в себя разум, без этого жить не может по определению.
Как бы без светоча. Без идеи.
А то ведь тогда и жить — наплевать и тоненько-тоненько затем все это растереть по асфальту.
3D, писатель и критик моей нервической любви провинциала тоже не миновал.
Но я упал сраженный наповал в атаке волеизлияния, восторга и любви к нему. Причем в самый неподходящий час.
Конечно, мне это не в новость. В очередной раз пасть сраженным наповал. Меня много раз сражали.
И до сих пор сражают.
Все эти и пророки и фурии, все эти человековеды, душеведы и каннибалы мысли и человеческого любвиобилия, которых ныне, сражающих нас сегодня тут и там, — да всюду! — пруды пруди.
Вот пророк! — тянут тебя за лацкан рубахи нестиранной к двери.
О пророк! — с восхищением ты вторишь тянущему тебя за ворот к воротам.
А потом посмотришь: да тога, гордое чело, поза — все в очередном, чаще всего поставленном на поток изделии, говорит о том, что это пророк. Но где пророческое слово?
А его – тю-тю! — нету ти!
Ибо слово пророческое — не разновидность ширпотреба?
Не масскультура, ныне которая заполонила все щели бытия и сознания своею нахрапистостью и ту же как бы простодушием.
А меня как-то, помнится, скребануло восхищение последним Солженицыным.
При все восторгах как бы и литературных. И не литературных. Моих. Моих, повторяю, а не чьих-то там либо. В адрес писателя и критика 3D.
…
Но я из глубоких провинций, и во всех политтехнологиях в белокаменной разобраться мне сложно.
Да и порой ни к чему.
Судя по всему у нее, белокаменной и у провинции, затрапезной глубинки, все же очень разные взгляды в даль заветную.
Оч-чень разные! И писанные разными красками человеческих предпочтений.
…
Нарисуйте мне заветную даль.
А я поделюсь с вами своим виденьем ее.
Авось где и стакнемся.
***
РУССКИЙ? СОВЕТСКИЙ!
О РУССКОСТИ
Сегодня пошла какая-то странная русскость, с которой, сними все эти новоявленного пошива рубища из реквизита публичного действа, а из рук ее в перстнях как бы многодумия, убери письмена с заклинаниями, и ты к удивлению своему вдруг увидешь бог знает что, но только не теплое русское сердце с ее теплой, натурального качества песенной русскостью.
Писатель и критик 3Д, мне представляется это именно так, и это ему не упрек, а видение мое — каждый делает то, что умеет — яркий представитель именно этой вот русскости.
Все у него, вникни в его тексты, какие-то горние выси помыслов и прозрений, не соприкасающиеся ни с бегом времени, ни с окаянным бытием на грешной земле. Ни с ласковой и открытой улыбкой на лице человека, век свой мыкающего в трудах и заботах. Но и не чурающегося земных радостей.
Небожитель как бы.
Но небожительство — это ведь про всех ли?
ОХ УЖ ЭТА ЛОКАЛИЗАЦИЯ!
Даже мне, русскому как-то странно, но стали студенческие отряды продвинутости разного толка именовать теперь русскими.
Хотя студенческие стройотряды — это и к бабке никакой ходить не надо, мы в той эпохе жили и помним ее — эй, пацаны! — советский проект.
Приоритетно.
Уже от одной только своей символики. От идеологии этого яркого молодежного движения советской эпохи.
Ну, хотя бы в силу своей интернациональности.
Может быть, студенческие отряды были во времена Николая II?
Но слово интернационалист сегодня выговаривается плохо, с трудом, с большой неохотой.
Интернационализм сегодня не в чести.
Хотя он был весомой и знаковой частью и нашей, в том числе русской, идентичности.
…
Вот каверза местного примера.
Местный автор выпускает книгу об интернационалистах, а дает ей томно-ласковое и улыбчивое название — «Локальщики».
Как бы от слова лакать.
Ну, если в глотке стоит слово колом «интернационалист», назови ты их хотя бы ратниками, добровольцами… У русских это всегда было в крови, помогать в бранном деле, на кого наседает та или иная лютая и алчная вражина. И чаще всего подвижничество такого рода было бессребренным. Поляка вспомни, с его лозунгом «За нашу и вашу свободу!» Хоть пример тут и не совсем удачный. Но сутью своей — верный.
А это свел этих участников до уровня незадачливых персонажей каких-то там разных случайных заварушек и драчек как бы, безотносительно к великой идее этого подвижничества.
Но в чем в чем, а в сообразительности откажешь ли тут?
И дешево! И сердито!
А главное со смыслом, да еще каким!
Что поделаешь — «советское» сегодня — не модный бренд.
Хотя корни многих великих дел и начинаний истоками всеми — оттуда.
Но когда кишка тонка на какой-то великий прорыв и подъем, начинается затейливая игра в мелкий бисер слов.
Ну, да и то дело.
Я — СОВЕТСКИЙ
А вот в тему комментарий Виктора ХОХЛАЧЕВА в ленте, к которому по моему трудно даже прибавить какую либо запятую. Столь все в нем на эту тему закончено, совершенно и лаконично.Лично я лучшего текста на эту тему пока еще ни у кого не читал.
«Русский — это не знак качества. Среди русских всякого дерьма хватает, как и среди любой другой национальности. Но тот, кто после всего этого остался Советским, точно не курва и сам себя уважать моральное право имеет. А это право наследия дорогого стоит.
Есть такой апокриф, первого века, «Евангелие от Филипа» (понятно, что он христианин). Рукопись в 1945 году откопали в Египте. Есть там такая цитата:
«Если ты говоришь: Я — иудей, — никто не двинется. Если ты говоришь: Я — римлянин, — никто не встревожится. Если ты говоришь: Я — эллин, варвар, раб, свободный, — никто не вздрогнет. Если ты [говоришь]: Я — христианин, — [все] содрогнутся. 0, если бы я смог [получить] такой знак, который [архонты] были бы не в состоянии перенести, это имя!»
Эта фраза обретает смысл, когда называется имя — Советский Человек. Вот он и есть знак качества.
P.S. архонты (от древнегреческого ἄρχων — архон — «правитель») — это, типа, нынешние правители наших судеб.
…
Советский, есть одна из форм русскости.
Имперскости, если хотите. Хотя именно лозунги интернационализма свои и очень отличные и от китайского и от англосаксонского варианта всеобщности мировой именно в советскости прежде всего заложены, но не в обособленности. О чем, правда на свой лад, говорил еще великий Достоевский.
Глобализирующее, не побоимся этого слова, мир — ядро.
Вот потому и наровят нам внешние силы той же направленности век от века сломать шею.
Глобализация есть естественный продукт творчества истории.
Вопрос тут в одном.
И вопрос даже не для нас одних русских.
Быть субъектом глобализации? С советской начинкой, показавшей свою неизбывную и зашкаливающую колоссально эффективность. Или — глобализирующими?
Или быть глобализируемыми?
У мира выбор на этом поприще невелик.
Это — или англо-саксонская глобализация.
Со всеми ее неизбывными, социальными еще уточним, прелестями.
Либо китайская.
Но есть ли у первых двух субъектов моральные права на это? Ведь отсюда весь ор о кровожадности советского проекта. И о его святых и угодниках ор о как законченных палачах и мошенниках.
Мы в этом раскладе — третьи.
Третий, как известно, всегда лишний.
Хватить ли у нас сил устоять? А главное понять миссию русскую и разом советскую, что она — цивилизаторская. Что она, именно тот кит, на котором покоится и наша земля, и наша всеобщая мировая история.
Кто под наше ослабевшее крыло сегодня в непримиримо расколотом мире пойдет?
