Вопрос, который вынесен в заголовок и которому посвящена данная статья, – совсем не праздный, а, напротив, требующий принципиального решения. Сегодня всё чаще можно услышать, в том числе и от членов партии, что малые дела – это и есть основная форма работы для привлечения сторонников, а в перспективе и членов партии, и именно этим должны заниматься коммунисты (в первую очередь депутаты от КПРФ), тогда как организация масс – дело десятое.
Так ли это на самом деле? Какие практические результаты принесёт подобная деятельность, чем поможет нашей борьбе? От того или иного решения этого вопроса, от избрания в качестве приоритетной той или иной формы работы с населением зависит выбор политической тактики партии, то, на что будут направлены её основные силы и чем в итоге это обернётся как для коммунистов, так и для самого населения, чьи права и свободы мы отстаиваем, за чьи интересы боремся. Постараемся осветить этот вопрос и дать на него ответ.
Чтобы сделать правильные выводы и дать верную оценку, прежде всего нужно разобраться в том, что подразумевают под собой эти понятия — «малые дела», «организация масс», в чём суть одной и другой формы деятельности и насколько они отвечают тем политическим целям, которые ставит перед собой наша партия.
Исторические корни теории малых дел уходят в конец XIX века и берут своё начало в движении либерального народничества*, расцвет которого в свою очередь стал реакцией на поражение революционного народничества в неравной борьбе с царизмом, на крах ряда его основных идей и положений, не прошедших проверку практикой. В этой статье мы не будем подробно останавливаться на истории и оценке русского народничества, как отдельного направления общественно-политической и философской мысли, укажем лишь на несколько принципиальных его положений и вех, имеющих прямое отношение к поднятой теме.
Идеология народничества опиралась на социалистические идеи Герцена (русский социализм) и Чернышевского, видевших в крестьянской поземельной общине (стихийные социалисты, так сказать) то главное условие, которое позволит, минуя ужасы капитализма, «перескочить» в социалистическое общество, а также основывалась на представлениях о неоплатном долге образованного общества (интеллигенции) перед народом и необходимости этот долг вернуть — улучшить положение народа, чего бы интеллигенции это не стоило.
В условиях царской реакции второй половины 1860-1870-х годов, по воспоминаниям самих участников движения, душившей любое проявление свободной общественной мысли и не оставлявшей ни малейшей возможности для мирной легальной деятельности, методы политической борьбы народников эволюционировали от агитационно-пропагандистских (первые «хождения в народ» 1874 года, организация «Земля и воля», в чьём названии были оформлены главные цели движения, которых оно добивалось для крестьян) до радикальных (индивидуальный политический террор, практиковавшийся участниками движения, в соответствии с представлениями об определяющей роли личности в истории). Так возникла «Народная воля», ставшая вершиной развития революционного народничества и в целом апогеем разночинного этапа революционного движения в России.
Считая, что всё общественно-политическое здание Российской империи держится на фигуре императора, своей главной тактической политической задачей представители «Народной воли» ставили его устранение, что, по их мнению, должно было привести к крушению всей чудовищной системы царизма и установлению справедливого социалистического общества. И сделать это могут (и должны) опять-таки лишь выдающиеся исторические личности, которые и определяют ход развития общества, хотя бы и без оглядки на действительные (а не идеалистические) настроения и организацию масс.
Подобные взгляды и методы (ставка на крестьянство, не являвшееся последовательно революционной средой; недооценка, а порой и откровенное игнорирование роли объективных социально-экономических условий в развитии общества; индивидуальный политический террор, не столько подтачивавший, как казалось народовольцам, сколько укреплявший государственную систему, не имевший и не имеющий действительного основания для применения; упор сугубо на личности, а не на массы) хотя и обусловленные объективной невозможностью народников подняться над ними, перерасти их, так как для этого еще не сложились соответствующие социально-экономические условия, были неприемлемыми, в корне ошибочными и не могли привести движение к политической победе над царизмом, несмотря на всю самоотверженность и революционный героизм этих борцов за народное счастье.
Именно поэтому, достигнув, казалось бы, главного тактического успеха, выполнив основную тактическую задачу – казнив 1 марта 1881 года Александра II, революционные народники потерпели полный крах, и не только своей организации, но и по сути своей теории. Не только народ (пребывавший еще достаточно основательно в плену иллюзий наивного монархизма) не поднялся на революционную борьбу после таких событий, но более того — даже образованное общество, ранее во многом тайно или явно сочувствовавшее революционерам, отшатнулось, напуганное цареубийством. Подобный крах теоретической составляющей (всегда и везде являющейся основой любого движения) и невозможность осмысления объективных причин неудачи (в силу еще несложившихся для этого социально-экономических условий) привели к быстрому внутреннему разложению движения революционных народников.
В итоге 1880-е – первая половина 1890-х стали своеобразным межвременьем в революционном, да и в целом в общественно-политическом, движении в царской России. Революционное народничество во всех его проявлениях уже сходило с исторической сцены (неудачу и крушение своих взглядов пережили и деятели «Чёрного передела», сделавшие ставку на продолжение пропаганды революционных и социалистических идей в деревне), а марксизм ещё только-только начинал своё распространение как новая революционная идеология, имеющая под собой научную базу, выстроенную на строгом анализе процессов развития общества (а потому правильно определившая и направление борьбы, и её формы, и её главных субъектов). Именно этот период идеологического вакуума (который в меру своих сил, способностей и взглядов попыталась заполнить умеренная интеллигенция, в большей или меньшей степени рефлексирующая по поводу своего долга народу, но не доросшая до понимания неизбежности революционного преобразования общества) стал периодом наибольшего распространения и укрепления так называемого либерального народничества, главной основой которого как раз таки и была теория малых дел — чрезвычайно выгодная, удобная во всех отношениях и самодержавной власти.
Основной идеей этой теории было оказание локальной помощи представителям простого люда – юридической, консультативной, медицинской, ученической, продовольственной и т.п. — для улучшения отдельных сторон жизни и быта народа, для «постепенного изменения» условий его положения в рамках существовавшей общественно-политической системы царизма и экономической системы дикого капитализма (что, конечно же, было невозможно — для этого элементарно не хватило бы ресурсов у самих общественников). Главным лозунгом этого «либерального» движения, прямо указывающим на «необходимость» эволюционного пути развития, было следующее, можно сказать, программное положение: «маленькое дело — совсем не синоним маленькой цели, из маленьких дел складывается жизнь миллионов». Из данного положения ясно следовало, что либеральные народники никогда не ставили своей целью не только кардинальное переустройство общества на принципах социальной справедливости, народовластия и подлинной пролетарской демократии, но и не помышляли о борьбе за действительно значительные улучшения жизни простого народа хотя бы и в рамках существовавшей системы царизма — они вообще о какой-либо борьбе не помышляли.
Сама идеология малых дел не подразумевала и не могла подразумевать борьбы, сводя деятельность «во благо народа» лишь к «посильной» помощи его отдельным представителям. Всемерно пропагандируя этот путь, она служила лишь удобным предлогом считать свой долг перед народом выполненным, не затрачивая при этом каких-либо серьёзных ресурсов, для не в меру рефлексирующей по этому поводу интеллигенции, для царизма же, как уже отмечалось, эти взгляды, служили по сути предохранительным клапаном. Идеология малых дел была лишь специфической формой, разновидностью так называемой благотворительности, попечительства, общественного призрения, вместе с которыми она действовала исключительно на укрепление власти через приукрашивание чудовищной действительности царской России, через формирование в среде народа бесплодной надежды на волю счастливого случая, на возможность помощи со стороны «господ» и властей.
Таким образом, теория малых дел провозглашала основной своей задачей не работу по изменению социально-экономического строя (хотя бы и путём просветительско-пропагандистской деятельности, как это делала часть участников «Хождения в народ» 1874 года и на что в конечном итоге были направлены помыслы всех пошедших в деревню, включая и тех, кто стремился «здесь и сейчас» облегчить участь крестьян — леча, уча, защищая их), а практическую помощь отдельным представителям крестьянства, рассматривая ее как главный фактор изменения общих условий их существования. Этим она сознательно подменяла понятия, уводя активных представителей интеллигенции на совершенно ложную дорогу, укрепляя монархию и её господствующий класс, работая на незыблемость существовавших порядков. Эта теория вполне может быть приемлема и являлась таковой для представителей так называемого либерального движения, всегда и везде являющихся по сути охранителями политического режима имущих классов, но, очевидно, не может являться руководством к действию для тех людей, кто ставит своей целью действительные изменения социального положения и материального существования трудящегося большинства.
Такова краткая история теории малых дел, изменилось ли в ней что-то с тех времён, посмотрим чуть позже, когда скажем несколько слов и о целях и задачах организации масс, сути и смысле этого процесса в политической борьбе классов.
Понимание безусловной необходимости организации (поднимания) масс на последовательную, упорную и принципиальную политическую борьбу за изменение существующего несправедливого социально-экономического строя в интересах абсолютного большинства народа (не на стихийный бунт или восстание, а именно на систематическую борьбу, ведущуюся длительное время между классами), а также для увенчания этой борьбы победой, впервые пришло и было научно доказано основоположниками марксизма. Изучив и проанализировав всю историю человечества, включая период оформления и роста борьбы буржуазии за политическое господство в обществе, что закончилось серией буржуазных революций в Европе, а также факторы количественного роста и оформления европейского пролетариата в самостоятельную классовую силу, смело вступившую на арену политической борьбы и принявшую деятельное, хотя и не всегда организованное, участие в революционных событиях первой половины XIX века (а позднее и в последующих европейских революциях и прежде всего в Парижской коммуне 1871 года), а также причины их поражения, Маркс и Энгельс пришли к однозначному выводу: главным действующим субъектом мировой истории являются именно народные массы, классы, разделённые на имущие и неимущие, эксплуатирующие и эксплуатируемые, угнетающие и угнетённые. И успех вторых в борьбе за свои естественные неотъемлемые права против первых — против горстки эксплуататоров, обладающих политической властью и контролирующих отношения собственности ввиду контроля над средствами производства, — всецело зависит от степени организации угнетаемых, а значит, от их дисциплинированности, сплочённости, слаженности и твёрдости в действиях. Это было очевидно для основоположников научного коммунизма — вся человеческая история, весь ход современных Марксу и Энгельсу событий недвусмысленно говорили об этом.
В то же самое время было очевидно и другое – на такую организацию и на такую последовательную борьбу, хотя и за свои интересы (которые ещё необходимо было осознать), способны не все трудящиеся, а только те, кто в силу сложившихся социально-экономических условий не владеет какими-либо средствами производства и живёт сугубо за счёт продажи своей рабочей силы, кто подвержен жесточайшей эксплуатации, граничащей с рабством, кому нечего терять, кроме своего рабства, а кроме того, кто в силу всё тех же условий сконцентрирован на крупных промышленных производствах и кто в силу этой концентрации остро осознаёт свою классовую идентичность и свои классовые интересы (что взаимосвязано) – то есть пролетариат, ставший реальностью развитых европейских государств уже в первой половине XIX века.
Ясно было и то, что единственным классовым интересом, всецело обеспечивающим соблюдение коренных прав пролетариата, является интерес, антагонистический интересу сохранения своего политического господства буржуазией. Интерес этот в том, чтобы привести в соответствие характер присвоения результатов труда пролетариата (являющийся при буржуазном господстве частным) с характером самого труда, характером самого производства, осуществляемого пролетариатом (коллективный, общественный), — т.е. результаты труда, осуществляемого пролетариатом, должны принадлежать ему же, а это было и остаётся возможным лишь с уничтожением частной собственности на средства производства и замены её общественной. Что в свою очередь могло и может быть осуществимо лишь в случае отстранения от власти буржуазии и овладения политической властью пролетариатом. Подобное же развитие событий классовой борьбы возможно для трудящихся лишь тогда, когда борьба ведётся организованно (так же, как смогла организоваться и вела её когда-то сама буржуазия в схватке за власть и собственность с феодалами).
Вместе с тем был очевиден и следующий факт: пролетариату, задавленному и задушенному нуждой и нищетой, тёмному и забитому, не имеющему ни средств, ни возможностей для просвещения и самообразования, организоваться было гораздо труднее, чем в своё время буржуазии. Вот здесь-то на помощь ему и должна была прийти организация коммунистов, его политический авангард, пролетарская партия, организованная лучшими людьми своего времени, порвавшими со своим имущим классом и имущими сословиями ради освобождения труда, ради освобождения человечества. И для успеха своей борьбы, для успеха своей пропаганды и агитации, для овладения властью пролетариатом эта партия должна была организовывать массы в борьбе за их права, включая право на жизнь. Организовывать и вести за собой по сложной дороге политического противостояния с капиталом – только так была возможна победа этого благородного дела, дела освобождения эксплуатируемых классов. Именно поэтому Маркс и Энгельс уже в 1847 году создали международный Союз коммунистов, который, поставив целью борьбу за свободу трудящихся, повёл её именно через организацию этих трудящихся.
Первые марксистские организации, возникшие в царской России в 1880-е (Благоева, Бруснева, Точисского, Федосеева – просуществовали недолго, были разгромлены полицией), твёрдо стояли на подобных же позициях, ведя агитацию прежде всего среди рабочих и студентов (в первую очередь как возможных членов данных кружков). Тем более значение организации — прежде всего организации самих революционеров-коммунистов в рамках одной партии, без чего невозможна была действенная работа с пролетариатом и беднейшим крестьянством, — понимали основатели «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» (1895 г.): В.И. Ленин, А.А. Ванеев, Г.М. Кржижановский, Ю.О. Мартов, И.В. Бабушкин и другие. Они прямо ставили себе целью объединить разрозненные марксистские кружки для реализации такой работы. Однако сделать этого в полной мере не дали аресты, начавшиеся уже в декабре 1895 года.
Этой же цели была посвящена и последующая работа марксистов: I Съезд РСДРП и попытка организации партии (1898 г.), снова аресты и ссылки, эмиграция В.И. Ленина и организация им первой общероссийской марксистской газеты «Искра» (1900 г.), наконец II Съезд РСДРП (1903 г.), увенчавшийся созданием партии, однако практически сразу же расколовшейся на большевиков и меньшевиков как раз таки по принципиальному организационному вопросу. Именно большевики во главе с В.И. Лениным, твёрдо стоя на марксистских позициях, уделяли основное внимание вопросу организации как коммунистов, так и пролетарских масс, видя именно в этом ключ к победе в борьбе с царизмом и буржуазией. И жизнь постоянно подтверждала правоту их политической позиции. Ещё до Первой русской революции, ещё до образования РСДРП рабочие заводов и фабрик могли заставить хозяев с собой считаться, одерживая пусть и незначительные, пусть и локальные, пусть даже и временные победы только там и тогда, где и когда у них доставало классовой пролетарской сознательности и солидарности выступить организованно и сплочённо (в том числе и под влиянием марксистов-агитаторов) – это показывали все стачки, начиная с Кренгольмской мануфактуры (1872 г.) и Орехово-Зуевской (1885 г.) до Петербургской промышленной войны (1896-1897 гг.), Обуховской обороны (1901 г.), Всеобщей политической стачки Юга России (1903 г.), проходившей уже под руководством революционной ленинско-искровской социал-демократии.
Все эти стачки и забастовки показали не просто важность, но и прямую необходимость политической организации рабочих в борьбе даже за их экономические права и интересы, не говоря уже о правах политических. И революционеры-ленинцы прямо объясняли рабочим, что только борьба за власть и овладение властью в состоянии прочно изменить и твёрдо гарантировать им их неотъемлемые права и приемлемые условия жизни, что только сами рабочие, их непосредственное участие в революционном движении способны достичь этих целей.
Особенно ярко значение организации коммунистов, рабочих и трудящихся и пагубность её провалов в деле коренного изменения социально-экономического строя, в деле народной борьбы за свободу выявила и показала Первая русская революция 1905-1907 годов. Она, во-первых, в очередной раз подтвердила тот факт, что лишь народные массы во главе с пролетариатом, организованные и ведомые Коммунистической партией, в состоянии изменить сложившийся порочный порядок вещей. А во-вторых, со всей очевидностью выяснила непреложность этого факта — через ряд неудач, явившихся следствием недостаточной организации и недостаточности опыта практического руководства массами в момент революционного кризиса, с которым на практике впервые столкнулась не только партия, но и, конечно же, рабочие.
Именно проведённый В.И. Лениным и большевиками анализ организационных ошибок, учёт в целом того огромного бесценного опыта политической борьбы, который дала Первая русская революция, его последовательное применение на практике во время Февральской буржуазной революции, во время развития и углубления общенационального кризиса на протяжении 1917 года, во время подготовки и свершения Великой Октябрьской социалистической революции позволили партии через чёткую организацию собственной работы, через правильную постановку организации рабочих и солдатских масс, их руководство добиться полной триумфальной победы над контрреволюционной буржуазией и фашиствующей военщиной, прочим поддерживающим их мелкобуржуазным сбродом и впервые в мире установить власть Советов рабочих солдатских и крестьянских депутатов.
Таким образом, не только события мировой и прежде всего европейской истории XIX века, но и развитие общественно-политических процессов, классовой борьбы, имевшее место в царской России во второй половине XIX – начале XX веков, неопровержимо доказали тогда: единственно возможным путём для действительного изменения социально-экономического положения трудящихся масс, для действительной политической борьбы (а не её имитации) за это благородное дело является лишь путь организации самих этих масс на борьбу. Что для того, кто всерьёз задумал служить трудовому народу, кто всерьёз ставит перед собой целью добиться установления справедливого социального устройства в России или в любой иной стране, очевидно, другого пути, кроме трудной, долгой, порой неблагодарной работы по организации рабочего движения, по формированию классового пролетарского сознания, нет и быть не может. Что любые указания на необходимость «пусть и небольшой, но всё-таки помощи, так нужной обездоленным» как главной задачи «борца» за народное счастье есть не что иное, как подмена понятий, есть не что иное, как оппортунизм делу торжества социализма, есть не что иное, как навязывание ложной античеловеческой буржуазной этики под видом «действительного сострадания обездоленным», есть укрепление живодёрского капиталистического строя.
Изменилось ли что-либо сегодня? Может, в общем и целом поменялись социально-экономические, классовые условия, в которых существует нынешнее общество и действует наша партия? Может, изменились характер и сила политического воздействия разбираемых нами методов? На эти вопросы однозначно можно ответить только так: нет, нет и ещё раз нет.
В современной России так же, как и сто с лишним лет назад в царской, опять господствует монополистический капитализм с полуфеодальной по сути системой организации власти, также царят бесправие и нужда простого трудового человека, неразвитость, забитость и зашоренность его сознания, отсутствуют элементарные для него политические свободы, окончательно ликвидируются необходимые социальные гарантии, завоёванные кровью его дедов и прадедов в упорной борьбе с паразитами, духовные потомки которых смогли 30 лет назад реставрировать капитализм в России. Изменились, порой достаточно существенно, но всего лишь детали, нюансы быта, информационной, духовной сферы населения, которые осложнили нам партийную работу, но классовый характер общества никуда не делся, со всеми сопутствующими ему антагонистическими противоречиями труда и капитала, принципами и законами развития борьбы между ними, её формами и методами.
Именно поэтому столь остро сегодня стоит перед нами разбираемый вопрос — вопрос определения главного направления нашей партийной работы и её главного метода. И здесь главное не ошибиться – цена ошибки будет слишком дорога и для нас, как партии, и для трудящихся, за интересы которых мы боремся. Именно поэтому мы прямо говорим, что и сегодня, спустя сто с лишним лет, внутреннее содержание этих методов осталось прежним, оно нисколько не изменилось, как и сила их воздействия (в одном случае отрицательная, в другом — положительная) на массы. И именно сегодня, когда отдельные наши товарищи, в первую очередь на местах, проявляют чрезмерное увлечение политикой малых дел (естественно, не по причине какого-то умысла), мы обязаны дать этой политике объективную характеристику и оценку.
Как и сто с лишним лет назад, политика малых дел исповедует всё тот же ошибочный и порочный для нас, как марксистско-ленинской партии, принцип упора в партийной работе на локальное, точечное решение бытовых, зачастую сугубо обывательских проблем так называемого электората – от протекания крыши многоквартирного дома и установки лавочек во дворе до оказания бесплатной юридической помощи в тех или иных вопросах (например, вклады, неправомерное начисление платежей, отстаивание права частной собственности на то или иное имущество и т.п. вещи). Даёт ли это положительный эффект в вопросах формирования классового сознания и организации масс, помогает ли это партии в достижении её программных целей? Вопрос риторический, и выше мы уже ответили на него, но всё же заострим внимание ещё раз.
Подобная практика с нашей стороны не просто не даёт положительного эффекта для деятельности партии и достижения наших программных целей, но более того, по существу вставляет ей палки в колёса. Все эти «просящие» граждане приходят к нам не потому, что осознали весь ужас несправедливости существующего строя, и не потому, что решили бороться за общее дело, а потому, что задеты их меркантильные, мелкособственнические интересы, ими движут исключительно эгоизм, махровый индивидуализм и желание решить проблему чужими руками. В самом деле из практики подобных визитов за помощью мы видим, что приходят они не как сознательные наши союзники и сторонники, а как потребители, считающие, что все им должны в этом мире только потому, что они существуют. И приходят они не только к нам и не сразу к нам, а лишь после того, как безрезультатно обошли органы власти и буржуазные партейки (за которые, как правило, голосовали чаще всего, более того — собираются голосовать и далее), по большому счету им все равно кого использовать в своих интересах, однако чаще всего получается именно нас, так как буржуазные политиканы не столь «человеколюбивы» и как правило дают от ворот поворот таким «страждущим». Становятся ли они нашими сторонниками после оказания им необходимой помощи? Нет. Крайне редко, в лучшем случае. Помогают ли они партии? Нет. Более того, зачастую, уже получив всю возможную помощь, требуют именно от нас всё более и более активных действий по защите их личных интересов. Что же это даёт партии? В случае успеха – ровным счётом ничего. В случае неуспеха, более того, мягкого отказа, прямо скажем, нянчиться с человеком и дальше – обиженного и потому ярого противника.
Подобная работа не даёт ничего не только партии, но и делу организации масс – она воспитывает и укрепляет в них лишь индивидуализм, инфантилизм и потребительство, ложные представления о роли и задачах партии, которая таковыми гражданами воспринимается как бесплатное приложение к их драгоценной жизни, как обслуживающий персонал, а не как политический авангард, организатор и руководитель масс. И чем больше сил и времени тратит партийный актив на подобную работу, тем всё больше и больше распространяются подобные настроения и отношение к партии в массах, тем всё больше и больше эти массы отдаляются от сознательного понимания классового характера происходящих (в том числе и с ними) политических процессов, от действительно необходимых форм и методов борьбы за свои права и интересы – тем труднее, а в перспективе и невозможно, будет нам достигнуть программных целей партии. К этому в полной мере присовокупляется и всё вышесказанное о негативной роли политики малых дел относительно стоящих перед нами задач разоблачения и борьбы против буржуазного строя, построения социализма и неприемлемости для нас такого пути. (Лишь в одном случае возможно использовать с известными оговорками подобную практику – когда эти «малые дела» служат задаче организации населения, «не за вас, а вместе с вами», «не против конкретной несправедливости, а против её коренной причины – капитализма» и т.п.)
Таким образом, для нас, как людей, поставивших своей целью не просто борьбу за отдельные права и интересы трудящихся, а за всеобщее освобождение труда и построение социалистического общества, и сегодня должен быть вполне очевиден тот непреложный факт, что добиться выполнения подобной грандиозной задачи, хотя бы и существенных подвижек на пути к ней (в рамках какого угодно мирного, парламентского и т.п. пути, за который в данный момент выступают граждане), возможно лишь в случае сознательной организации трудящихся масс на политическую борьбу за свои общие, коренные права и интересы, попранные так грубо и так цинично оголтелым капиталом и его администрациями. Лишь в рамках такой организации трудящихся обретут они классовое сознание и классовую солидарность, которые всегда являлись главным ключом к успеху в достижении наших целей. Лишь такая работа может дать и обязательно даст нам в достаточном количестве не только действительных сторонников, но и членов партии из среды сознательных трудящихся.
Это подтверждает и показывает не только исторический путь большевиков во главе с В.И. Лениным, это подтверждают и все перипетии сегодняшней политической борьбы не только у нас, но и в других странах – успех её, пусть и локальный, всегда связан и всегда достигается только там, где существуют классовая солидарность и организованность действий трудящихся в отстаивании своего права, только там присутствуют системность и твёрдость политической борьбы, дающие желаемый результат.
Вот почему сегодня мы с полной уверенностью и с полным основанием должны сказать: партия не должна и не может растрачивать силы и распыляться попусту, выполняя капризы неблагодарного обывателя, действуя при этом во вред и себе, и в конечном счёте ему. Вот почему сегодня мы с полным основанием и с полной уверенностью должны заявить, что политика малых дел, не приносящая положительных результатов ни в организационной, ни в агитационно-пропагандистской работе, ни даже в парламентской борьбе в период выборов (а именно на это делают ставку многие из тех, кто к ней не в меру прибегает), — не наша дорога. Что магистральный для нас путь и главный метод достижения целей – всемерная организация трудящихся масс, руководство этими массами в классовой борьбе с буржуазией за их классовые пролетарские интересы. Эта дорога проложена нашими предшественниками, и только этой дорогой мы и сегодня пройдём к нашей победе.
*Народничество — идеология и движение разночинной интеллигенции, существовавшее в Российской империи в 1860-1900-х годах. Главной своей целью ставило действительное освобождение крестьянства и наделение его землей. Следуя утопическим идеям русского социализма, выступало за организацию социалистического общества на базе крестьянской поземельной общины и посредством ее, минуя стадию капиталистического развития (которая рассматривалась как регрессивное явление истории). В достижении этих целей ставка делалась на крестьянскую революцию, поднять которую должна интеллигенция (выдающиеся личности).