Мне видится болезнью современного общества потеря уважения. Уважения ко всему и всем. И я не стану осуждать тех, кто не проявляет этого уважения к кому-либо или чему-либо, ведь без причины этого не происходит. И потеря уважения к родителям тоже не происходит сама по себе. Уважение к родителям не константа. Вы не можете требовать от ребенка, даже взрослого, уважения к вам только по факту того, что являетесь ему биологическим родителем. В советское время это, конечно, был незыблемый постулат: «Уважай отца своего». Еще раньше он был прописан в Библии. Но раньше и отцы были другими.

Павел Глоба, «Отец и сын» (https://auction.ru/offer/kartina_maslo_kholst_pavel_globa_otec_i_syn-i34878554520467.html)

…Нас в семье было четверо братьев. Четверо сыновей у отца. Нам очень нравилась отцовская жизнерадостность, с которой он подходил ко всему. К любому делу, будь то тяжелый физический труд или решение бытовых проблем. Он был вынослив, никогда не жаловался на жизнь, трудности встречал с шуткой, обладал терпением и мудростью, никогда не шел на конфликт, но при этом никому не давал себя в обиду. Своим примером учил нас, будущих мужчин, не жаловаться на жизнь, любить свое дело, помогать людям, относиться к каждому человеку с уважением и никого не осуждать.

Мы выросли достойными своего отца людьми. И каждый из нас, вспоминая наше общее детство, согласен, что отцовская доля в общем вкладе в наше воспитание была самой весомой. Мать, деды, дядья, учителя — все что-то сформировали в нас, дали какие-то уроки человечности, но именно отец был самым главным, определяющим, фактором нашего становления.

Это был глубоко уважающий себя и других человек — он не курил, не пил, не сквернословил. Мы брали с него пример во всем. И он не был каким-то святым и не был единственным таким человеком в окружении. Таких мужчин перед нашими, мальчишескими глазами было много: отцы друзей, соседей, одноклассников. Быть таким отцом было нормой. И уважать таких родителей было легко.

Когда я пришел в школу работать учителем, я стал замечать, что не все отцы являли собой достойный пример для подражания. В каждом классе было несколько ребятишек, в семьях которых уважение к отцу я бы поставил под вопрос. Были дети, которые видели своих отцов в пьяном угаре практически ежедневно. Были дети, которые приходили в школу со следами отцовского «воспитания» на теле. Были дети, оставленные отцами-донжуанами ради чужой семьи, нанесшими травму детской душе, ушедшими воспитывать чужих детей.

Я видел боль этих детей. Они страдали всегда молча, никогда не жаловались, но поведение их неизменно говорило о том, что дети потеряли нравственный ориентир. А за его наличие в человеке несет ответственность именно отец. Особенно это касается мальчиков. Отец, который бросил семью, чему научит своего сына? Который поднял руку на мать? Который пропивает последние деньги? Не работает, лоботрясничает? Который оскорбляет родных, детей, не проявляет уважения к окружающим, вечно жалуется на всех и на все, который считает, что все ему все должны и обязаны?.. И как такой отец смеет расчитывать на уважение к себе?

Владимир Маковский, «Не пущу» (1892 г)

С годами я становился свидетелем все большего числа детей из неполных семей. Даже с виду благополучные семьи, не запойные какие-нибудь отцы, а вполне себе успешные — начальники разных уровней, чиновники, бизнесмены — все они в моем, потом уже директорском, кабинете говорили одно: мне некогда заниматься воспитанием, обращайтесь к матери, это ее забота, моя забота деньги зарабатывать. И были у таких ребятишек все материальные удобства, но не было самого главного — атмосферы общих радостей и забот, взаимного внимания, уважения и чуткости.

В одиночку матери не справиться с поддержанием такой атмосферы, особенно, если в семье растут мальчики. Особенно, если супруг и не думает помогать в воспитании, считая своим долгом только зарабатывание денег, а единственной обязанностью в доме — лежать на диване. Раньше у телевизора, теперь — с телефоном в руках.

Современные молодые отцы в ответ на мое стариковское замечание тоже оскорбляются. Мол, время бешеное, нервное, некогда мне воспитывать, жена пусть сидит с ребенком, а то нечестно получается — я и деньги неси и ребенком занимайся… Молчу обычно в ответ на это. Слишком уж много нелицеприятного услышит от меня такой отец. Да и не изменят мои слова ничего.

Институт отцовства рассыпается прямо на глазах. Большинство отцов зачастую даже не понимают, как легко они роняют свое большое и благородное звание в глазах собственных детей. А потом на старости лет начнет удивляться отстраненности детей, возмущаться, что дети его не уважают.

Сейчас редко какой отец побеседует с сыном по душам, поможет разобраться, даст мудрый совет, найдет время на прогулку или книжку. Сделает это не наспех, не для галочки, а мудро и рассудительно вникнув в детскую проблему. Оправданиям работой тут не должно быть места. Наши отцы тоже работали, и побольше нашего. Но от воспитания детей не увертывались.

Это нелегко — быть отцом: жить, взвешивая свои слова, оценивая свое поведение, понимая, что формируешь в маленьком человеке собственную копию, помня, что эгоисты порождают эгоистов, лгуны — лгунов, лицемеры — лицемеров.

Есть один хороший тестовый вопрос, который можно задать себе: я сам хотел бы, чтобы у меня был такой отец как я? И если ответ утвердительный, я очень рад за вашего сына. А если нет… Значит, надо успеть стать своему ребенку таким отцом, о котором вы сами мечтали в детстве.

— Юрий Черданцев