В международном и уж тем более в российском коммунистическом движении Владимира Ильича Ленина часто называют учителем. И по праву. Но у этого слова два значения. Во-первых, учитель — это тот, кто своими идеями, теоретическими разработками, всей своей интеллектуальной мощью прокладывает партии, рабочему классу, наёмным, эксплуатируемым работникам физического и умственного труда путь к достижению величайшей, самой гуманной цели — обществу социальной справедливости и товарищескому способу производства.
Во-вторых, учителем называют того, кто передаёт освоенное им богатство знаний и опыта другим людям, своим ученикам. В работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» Ленин выступает учителем в обоих значениях этого слова.
РАБОТА-ЮБИЛЯР отличается многогранностью, многоаспектностью. Это не единичный урок, а целый курс классовой борьбы. Для КПРФ из этого курса, пожалуй, самой насущной, злободневной, первостепенной является тема партийной работы в профсоюзах. Для коммунистов социальной опорой, социальной базой, становым хребтом партии является рабочий класс. А связь с рабочим классом, настаивал Ленин, партия осуществляет прежде всего через профсоюзы. Он утверждал: «Но иначе как через профсоюзы, через взаимодействие их с партией рабочего класса нигде в мире развитие пролетариата не шло и идти не могло».
Постоянное взаимодействие не только с той частью пролетариата, которая идейно созрела до готовности вести непримиримую борьбу с всевластием капитала, а со всем рабочим классом Ленин считал первоочередной задачей марксистско-ленинской партии. Опираясь на опыт большевизма, он в канун II конгресса Коммунистического Интернационала рекомендовал всем борцам за рабочее дело каждодневно укреплять связь с пролетариатом: «Практика создала у нас, в ходе революции, и мы стараемся всецело поддержать, развить, расширить такое учреждение, как беспартийные рабочие и крестьянские конференции, чтобы следить за настроением масс, сближаться с ними, отвечать на их запросы, выдвигать из них лучших работников».
В первый состав ЦК РКП(б), избранный вскоре после Октябрьской революции и состоявший всего из 15 членов и 8 кандидатов, вошли 4 видных деятеля партии, делегированные ею на работу в профсоюзы: председатель Всероссийского Центрального Совета Профессиональных Союзов (ВЦСПС), председатель областного комитета рабочих Финляндии, председатель Центрального комитета профсоюза текстильной промышленности и секретарь ВЦСПС.
Несмотря на исключительное внимание РКП(б) к профессиональным союзам, Ленин в своей работе самокритично отмечал: «Связь с «массами» через профсоюзы мы признаём недостаточной». Эта оценка была адресована, конечно же, однопартийцам-большевикам. Но не менее решительно он рекомендовал товарищам из братских коммунистических партий: «III Интернационал должен порвать с практикой II и больных вопросов не обходить, не затушёвывать, а ставить их ребром». Думается, такой подход сегодня необходим, когда речь идёт о работе КПРФ с профсоюзами.
РОССИЙСКИЕ ПРОФСОЮЗЫ находятся в весьма чахлом состоянии. Ни о каком их единстве говорить не приходится. Те, которые с большой натяжкой могут быть названы своеобразными преемниками советского Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов, обоснованно считаются «старыми», официальными, соглашательскими. Применительно к ним (в частности, к Федерации независимых профсоюзов России) сегодня вновь ставится один из ключевых вопросов, на который дал ответ Ленин в работе-юбиляре: «Следует ли революционерам работать в реакционных профсоюзах?»
Эти профсоюзы медленно, но неуклонно разваливаются. Вот статистика этого процесса. В 1990 году, когда ФНПР начинала свою деятельность, ей «в наследство» досталось 54 миллиона членов. За первое десятилетие своей деятельности федерация потеряла почти 20 миллионов человек, в 2001 году в её рядах состояло 34,8 миллиона членов. Ещё через десятилетие в ней числилось 25 миллионов человек. На Х съезде ФНПР, состоявшемся в 2019 году, делегатам было сообщено, что в федерации состоят 20,2 миллиона членов. Это значит, что за 29 лет крупнейшее профсоюзное объединение России потеряло 62,6% своих членов, то есть почти две трети. Федерация входит в Международную конфедерацию свободных профсоюзов.
В ФНПР, безусловно, проявились те отрицательные черты, которые Ленин связывал со спецификой профессиональных организаций, черты, которые полезли наружу после того, как у профсоюзов появился серьёзный конкурент за влияние на рабочий класс в лице рабочей партии. Вождь большевиков ясно назвал эти негативные свойства: «Профсоюзы стали неминуемо обнаруживать некоторые реакционные черты, некоторую цеховую узость, некоторую склонность к аполитицизму, некоторую косность и т.д.».
Однако к этим родимым пятнам узко профессиональных организаций работников наёмного труда в пору всевластия капитала в случае с ФНПР добавились типично буржуазные качества после того, как профбоссы вступили в торгашескую сделку с капиталистами и их государством. Этот «тройственный союз» появился вначале не для решения трудовых споров, а для взаимовыгодной имущественной сделки. Социальное сотрудничество новых профсоюзных «лидеров» началось с договорённостей не о цене рабочей силы работников наёмного труда, а о цене соглашательства профбоссов с капиталом за спиной рабочего класса.
Едва вступив на стезю общественной деятельности, так называемые независимые профсоюзы, оформившиеся как ФНРО, начали активно воевать с ВЦСПС. Но не столько за влияние на рабочие массы, сколько за… профсоюзное имущество, в том числе переданное советским профсоюзам социалистическим государством. Поскольку независимыми новые профсоюзы были только по названию, так как обслуживали сначала команду Горбачёва, а потом — Ельцина, то имущественный торг им пришлось вести с теми, кто захватил в августе 1991 года командные высоты в экономике и в политике. В результате у ФНПР оказались, во-первых, все организационные структуры ВЦСПС — от первичных организаций до отраслевых и региональных органов профсоюзов, во-вторых, — почти вся собственность советских профсоюзов. Претендентов на неё было достаточно и среди нуворишей, но буржуазной власти было выгодно передать её профсоюзам в обмен на политическую покорность их боссов. Узурпаторы ФНПР приняли требование новых хозяев следовать буржуазному принципу «социального партнёрства».
В результате ФНПР стала не способной осуществлять какие-либо действия, имеющие политическое значение. Приняв предложенные капиталом и его властью правила, она оказалась за околицей политической и социально-экономической жизни РФ. Профсоюзы, входящие в ФНПР, в соответствии с интересами власти и класса работодателей были выведены из числа самостоятельных «игроков» трудовых отношений и других общественно-политических процессов.
Другое достаточно крупное профсоюзное объединение, ведущее свой отсчёт от 1995 года и многократно реорганизовывавшееся за минувшую четверть века, — Конфедерация труда России (КТР). Она насчитывает в своих рядах, по последним публиковавшимся данным, 2 миллиона человек. Входит в Международную организацию профсоюзов.
Ни с тем ни с другим объединением КПРФ не сотрудничает. Объяснения просты и понятны. ФНПР находится под крылышком «Единой России». Многие её руководящие деятели являются членами партии, частенько заявляющей, что она — идейная наследница дореволюционной партии конституционных демократов. Официально провозглашаемый принцип деятельности ФНПР — социальное сотрудничество. В её члены принимаются как наёмные работники, так и работодатели. КТР тесно сотрудничает с другой буржуазной парламентской партией РФ — со «Справедливой Россией», входящей в Социнтерн, идейно наследующий оппортунизм II Интернационала. В отличие от ФНПР Конфедерация труда России сторонится прямого сотрудничества с работодателями.
КПРФ ориентируется на «новые», независимые от работодателей и власти профсоюзы. Такая линия, конечно же, оправдана, когда речь идёт об образовании новых организаций на предприятиях и в учреждениях, в которых никаких профсоюзов не было. «Правда», например, недавно рассказывала о том, как по инициативе члена Якутского рескома КПРФ Алексея Гайнетдинова была создана профсоюзная организация «Магистральных электрических сетей Востока», которая объединила работников наёмного труда Амурского, Хабаровского и Приморского предприятий магистральных электрических сетей. Примечательно, что руководителем нового профсоюза единогласно был избран инициатор его создания.
Заслужил одобрение однопартийцев и коммунист Юрий Дашков, который сумел создать на предприятиях общественного транспорта столицы профсоюз, альтернативный карманной профсоюзной организации, безоговорочно подчиняющейся департаменту транспорта г. Москвы. Более того, созданное на базе независимой профсоюзной ячейки межрегиональное объединение вступило во Всемирную федерацию профсоюзов, известную как наиболее последовательный защитник трудящихся.
НО ПРАВОМЕРНО ЛИ коммунистам ориентироваться только на новые профсоюзы и сторониться любых низовых структур, входящих в ФНПР, только потому, что они входят в пропутинскую Федерацию независимых профсоюзов России? Да, ФНПР — это, бесспорно, организация реакционных профсоюзов. Но не получается ли, что таким образом на поставленный Лениным в «Детской болезни «левизны» в коммунизме» вопрос «Следует ли революционерам работать в реакционных профсоюзах?» мы даём ответ: «Нет». Не смущает ли нас, что такой ответ не совпадает с однозначной рекомендацией Ленина? В главе о профсоюзах он с сарказмом писал: «Смешным ребяческим вздором не могут не казаться нам и важные, совсем учёные и ужасно революционные разговоры немецких левых на тему о том, что коммунисты не могут и не должны работать в реакционных профсоюзах, что позволительно отказываться от этой работы, что надо выходить из профсоюзов и создавать обязательно совсем новенький, совсем чистенький, весьма милыми (и большей частью, вероятно, весьма юными) коммунистами придуманный «рабочий союз» и т.д. и т.п.».
Может создаться впечатление, что мы сознательно занимаем позицию раскритикованных Лениным левых коммунистов. Но при внимательном анализе выясняется, что детской болезнью «левизны» мы всё же не страдаем. Опыт показывает, что последовательное деловое сотрудничество с независимыми профсоюзами у нас явно в дефиците, выстроенной работы с ними нет, их руководители в наш партийный актив обычно не входят. В столице, например, избрание руководителя регионального профсоюза работников общественного транспорта Ю. Дашкова членом МГК КПРФ — это явное исключение.
К тому же большинство новых независимых профсоюзов сотрудничают со «Справедливой Россией». Из них только два межрегиональных профсоюза — трудящихся мигрантов и работников общественного транспорта — входят во Всемирную федерацию профсоюзов, которая была создана в победном 1945-м при активном участии советских профсоюзов и европейских профсоюзов, формировавшихся после Второй мировой войны прежде всего коммунистами.
Важность работы с профсоюзами вполне осознаётся в нашей партии. Не случайно же IX (октябрьский 2019 года) пленум ЦК КПРФ первым пунктом своего постановления записал:
«Президиуму ЦК КПРФ, региональным комитетам партии обратить внимание на исполнение Постановления VI (октябрьского 2014 года) Пленума ЦК партии «О положении рабочего класса в России и задачах КПРФ по усилению влияния в пролетарской среде». Планируя проведение пленумов Центрального Комитета, предусмотреть возможность рассмотрения на них вопросов о современном состоянии работы партии в пролетарской среде; о механизмах подбора кадров и проверки их делом; о партийной дисциплине и партийной демократии; о парламентаризме и повседневной работе с массами; об усилении влияния в профсоюзах».
В.И. Ленин беспощадно относился к тем, кто уклонялся от подхода к рабочему классу как социальной базе партии, её авангарду в борьбе за социализм. Такую позицию он считал меньшевистской. Во-первых, вождь пролетариата объяснял реакционность профсоюзов именно тем, что в них засели меньшевики: «В более передовых странах, чем Россия, некоторая реакционность профсоюзов сказалась и должна была сказаться, несомненно, гораздо сильнее, чем у нас. У нас меньшевики имели (частью в очень немногих профсоюзах и сейчас имеют) опору в профсоюзах благодаря цеховой узости, профессиональному эгоизму и оппортунизму. На Западе тамошние гораздо прочнее «засели» в профсоюзах, там выделился более сильный слой профессионалистской, узкой, себялюбивой, чёрствой, корыстной, мещанской, империалистически настроенной и империализмом подкупленной, империализмом развращённой «рабочей аристократии», чем у нас».
Ленин фактически отождествляет курс на отрыв профсоюзов от революционного движения с меньшевизмом, обвиняет в меньшевизме тех, кто под видом ориентации на новые профсоюзы отказывается от работы по формированию классового пролетарского сознания через старые, реакционные профсоюзы. Он прямо пишет: «Борьбу с оппортунистическими и социал-шовинистскими вождями мы ведём для привлечения рабочего класса на свою сторону. Забывать эту элементарнейшую и самоочевиднейшую истину было бы глупо. И именно такую глупость делают «левые» немецкие коммунисты, которые от реакционности и контрреволюционности верхушки профсоюзов умозаключают к… выходу из профсоюзов!! к отказу от работы в них!! к созданию новых, выдуманных форм рабочей организации!! Это — такая непростительная глупость, которая равносильна наибольшей услуге, оказываемой коммунистами буржуазии. Ибо наши меньшевики, как и все оппортунистические, социал-шовинистские, каутскианские вожди профсоюзов, суть не что иное, как «агенты буржуазии в рабочем движении» (как говорили мы всегда против меньшевиков) или «рабочие приказчики класса капиталистов»… Не работать внутри реакционных профсоюзов, это значит оставить недостаточно развитые или отсталые рабочие массы под влиянием реакционных вождей, агентов буржуазии, рабочих аристократов или «обуржуазившихся рабочих» (ср. Энгельс в 1858 г. в письме к Марксу об английских рабочих)».
Это ленинское разъяснение адресовано не только немецким левым коммунистам 1920 года, оно не меньше касается нас, российских коммунистов 2020 года, хотя при одинаковых проявлениях одной и той же болезни корни её, думается, разные. Нам сегодня мешает не «левизна», а желание решать все проблемы не на низовом уровне — в цехе, на стройке, в шахте, в железнодорожном депо и т.п., а на верхушечном, предпочтительно в масштабе всей ФНПР. Но её профбоссы с коммунистами иметь дела не желают, так как они обуржуазились от пяток до макушки. А в первичных организациях «старых» профсоюзов мы конкретными делами мало известны, так как в КПРФ доля рабочих, по данным Политического доклада XVII партсъезду, составляет только 14%.
Но ведь и у КПРФ нет жажды формального сотрудничества с ФНПР. Коммунисты заинтересованы в активной работе профсоюзов в области защиты ими прав и интересов наёмных, эксплуатируемых работников, в их способности организовывать этих работников на борьбу за свои права и интересы. А такого рода деятельность реализуется прежде всего в первичных профсоюзных организациях. Целенаправленно вести её могут прежде всего коммунисты и наши сторонники. И такой опыт уже есть, хотя размеры его явно скромные. На заседании комиссии ЦК КПРФ по рабочему и профсоюзному движению, состоявшемся в сентябре прошлого года, кандидаты в члены Центрального Комитета партии машинист экскаватора Качканарского горно-обогатительного комбината Габбас Даутов (Свердловская область) и электромонтёр АО «Апатит» А.А. Попов (Мурманская область) рассказали о поучительном опыте работы коммунистов с завкомами профсоюзов, формально входящих в ФНПР.
У партии есть возможность, существенно увеличив пролетарскую прослойку в своих рядах, во-первых, рекомендовать вступать в члены профсоюза, во-вторых, поднять в КПРФ престиж партийцев, активно работающих в профсоюзных структурах разного уровня. Поскольку КПРФ на IX (октябрьском) пленуме своего ЦК подтвердила, что работу в пролетарской среде рассматривает в числе своих приоритетных направлений, то стоило бы поднять авторитет членов партии, активно работающих в профсоюзах, до уровня авторитета наших депутатов. Тем более что их успешная работа наверняка повысит результаты партии на выборах, так как широкая пролетарская база КПРФ станет одновременно её надёжной электоральной базой.
В.И. Ленин в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» вновь повторил своё принципиальное требование к коммунистам: «Чтобы уметь помочь «массе» и завоевать симпатии, сочувствие, поддержку «массы», надо не бояться трудностей, не бояться придирок, подножек, оскорблений, преследований со стороны «вождей» (которые, будучи оппортунистами и социал-шовинистами, в большинстве случаев прямо или косвенно связаны с буржуазией и с полицией) и обязательно работать там, где есть масса. Надо уметь приносить всякие жертвы, преодолевать величайшие препятствия, чтобы систематически, упорно, настойчиво, терпеливо пропагандировать и агитировать как раз в тех учреждениях, обществах, союзах, хотя бы самых что ни на есть реакционных, где только есть пролетарская или полупролетарская масса. А профсоюзы… — это именно такие организации, где есть масса».
Так будем же верны наказам великого Ленина!