Прошло уже 83-го со дня начала Великой Отечественной войны, а дискуссии о причинах молчании Сталина в первый день войны до сих пор не прекращаются.
Буржуазные историки утверждают, что Сталин в тот день якобы находился в некоей прострации и не мог принимать каких-либо серьёзных решений. Нашёлся даже «приёмный сын Сталина» некий Жухрай, который написал, что «Сталин трое суток – 23,24 и 25 июня 1941 года, пролежал пластом, никого не принимал, без еды». И нашлись же люди, которые поверили в эту бредятину.
Не ставя себе задачей опровергать все инсинуации о состоянии Сталина в первые дни войны, – пусть этим займутся «блогеры», – я лишь отмечу здесь, во-первых, что основанием для этих инсинуаций стало выступление Хрущёва на XX съезде КПСС. Вот что говорил на этом съезде этот великий «разоблачитель» культа личности Сталина. «Было бы неправильным не сказать о том, что после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал, что наступил конец. В одной из бесед в эти дни он заявил: – То, что создал Ленин, все это мы безвозвратно растеряли. После этого он долгое время фактически не руководил военными операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро и сказали, что нужно безотлагательно принимать такие-то меры для того, чтобы поправить положение дел на фронте» (Из выступления Хрущёва на XX съезде КПСС, Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 148–149).
От кого мог слышать Хрущёв, находившийся в те дни на Украине, о таком заявлении и поведение Сталина в начальный дни войны? Есть его ссылка на Берия. Но Берия был расстрелян стараниями же самого Хрущёва в 1953 г. Поди проверь. Хрущёвская болтовня о недееспособности Сталина в начальный период войны полностью опровергается записью лиц в журнале учета, посетивших Сталина в Кремле 21-28 июня 1941 года (см. «Известия ЦК КПСС, 1990 г., № 6).
Несомненно, что Советский народ в момент нависшей над ним смертельной опасности хотел услышать голос Сталина, которого на протяжение более 20-ти лет знал как смелого и решительного человека там, где принятие решения не терпит промедления, – услышать голос Сталина, которого знал как мастера находить выход из, казалось бы, безвыходного положения, – услышать голос Сталина, которого знал как величайшего стратега принимать революционные решения в переломные моменты истории.
Но Сталин молчал, что порождало нелепые слухи о его поведении и состоянии в начальные дни войны.
Почему?
«Случаен ли тот факт, что во всех этих случаях партия отставала от событий, несколько запаздывала? Нет, не случаен. Мы имели здесь дело с закономерностью. Очевидно, что, поскольку речь идёт здесь не о общих теоретических предвидениях, а о непосредственном практическом руководстве, правящая партия, стоящая у руля и вовлечённая в события дня, не имеет возможности сразу заметить и уловить процессы, творящиеся в глубинах жизни, нужен толчок со стороны и известная степень развития новых процессов для того, чтобы партия заметила эти процессы и ориентировалась на них. Именно поэтому несколько отставала в прошлом наша партия от событий и будет отставать в будущем. И дело тут вовсе не в отставании, а в том, чтобы понять смысл событий, смысл новых процессов и потом умело ими управлять в соответствие с общей тенденцией развития. Так именно обстоит дело, если смотреть на вещи глазами марксиста, а не глазами фракционера, ищущего виновников» (И. Сталин, XIII конференция РКП (б), 16-18 января 1924 г., т. 6, с. 37).
Эта замечательная фраза Сталина со всей ясностью показывает, почему он молчал в первый день Великой Отечественной войны. Надо было уловить новые процессы, вызванные немецко-фашистской агрессией против Советского Союза. Надо было понять смыл этих новых процессов, чтобы определить направление этих процессов и, исходя из этого направления, выбрать слова и тон, с какими обратиться к Советскому народу. А это требует времени. Вот, собственно, и всё объяснение, почему Сталин молчал в первый день Великой Отечественной Войны.
Фашистская Германия начала войну против Советского Союза не просто как государства вообще, а против первого в истории человечества социалистического государства. Поэтому для Сталина, который всю свою сознательную жизнь боролся за создание социалистического государства, важнее всего было оценить глубину опасности этой войны против Советского Союза, прежде всего, как войны против Советского социалистического государства и в этом смысле эта война носила классовый характер. Вместе с тем Советское государство хотя и было социалистическим государством, но оно не было полностью классово однородным социалистическим государством. Наряду с господствующими в Советском Союзе рабочим классом и колхозным крестьянством, в нём было также и значительно число непролетарских элементов (чиновники, единоличники, бывшие царские военные, интеллигенты и прочие «творческие» люди), которое враждебно относилось к социалистическим порядкам. Кроме того, у Сталина (и не только у Сталина, но и у всякого мало-мальски здравомыслящего человека) не вызывало сомнение, что, в случае фашистской агрессии против Советского Союза, население территорий, присоединённых к Советскому Союзу в 1939-140-х годах, не станет активно оказывать сопротивление фашистам, ибо было полностью буржуазным, носило буржуазную психологию. Наконец, нельзя забывать, что Сталин не исключал заговора военных (которые перед самым началом войны подверглись жесткой кадровой чистке) лично против него самого, ибо хорошо помнил судьбу последнего русского царя Николая II, которого вынудили отречься от власти его же генералы.
Вместе с тем фашистская Германия стремилась уничтожить не только социалистический общественный строй, но и лишить самостоятельного и свободного развития народов, объединённых в единое Советское социалистическое государство – Советский Союз, которым фашизм угрожал не только классовым, но и национальным порабощением. В этом смысле Великая Отечественная война носила не только классовый, но и национально-оборонительный характер.
При таких обстоятельствах перед Сталиным встала сложная задача: с одной стороны, поднять на защиту социалистического Советского Союза всё его население, а с другой – не получить удар в спину от внутренней контры. Как быть? Как выйти из этого затруднительного положения? Искушённый в классовой борьбе с буржуазными элементами уже в Советском Союзе (доведение новой экономической политики Ленина до полного построения социализма в отдельно взятой стране), Сталин нашёл единственно верное решение, которое объединило все различные слои населения Советского Союза в единый военный лагерь против врага. Сталин, как марксист до мозга костей, диалектически соединил классовый и национальный характеры Великой Отечественной войны. После десятидневного молчания с начала Великой Отечественной войны он обратился к народам Союза Советских Социалистических Республик со словами.
«Товарищи! Граждане! Братья и сестры!
Бойцы нашей армии и флота!
К вам Товарищи! обращаюсь я, друзья мои!
…Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том – быть народам Советского Союза свободными, или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу».
Иосиф Сталин, 3 июля 1941 года.
И Советский народ, несмотря на всё своё катастрофическое положение в первые месяцы Великой Отечественной войны, смог подняться и довести её до полной победы в мае 1945 года, водрузив красный флаг Советского Союза над рейхстагом.
Что же касается того, что Сталин якобы проспал день начала войны, не верил, что фашистская Германия нарушит пакт о ненападении, – то вся эта болтовня опять-таки вытекает из непонимания ленинской теории о неизбежности войн при капитализме. «Реакционные империалистические войны на всех концах мира неизбежны. И забыть то, что десятки миллионов перебиты тогда и будут ещё биты теперь, при решении всех вопросов такого свойства, человечество не может, и оно не забудет» (В. Ленин, «Политический отчёт Центрального Комитета РКП (б) 27 марта 1922 г., изд. 5, т. 45, 108). Сталин, как государственный деятель марксистского типа, нисколько не сомневались в том, что война между фашисткой Германией и Советским союзом неизбежна. Но, кто начнёт первым, имело огромное моральное значение для населения воюющих сторон. Если бы Советский Союз первым напал бы на фашистскую Германию, то он в глазах европейского обывателя (и не только европейского, а и некоторой части Советских обывателей) выглядел бы агрессором. Моральный аспект в любом деле играет немаловажную роль.
«Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 г. между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства. Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии – если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом…
Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.
Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией».
Выдержка из обращения Сталина к народам Советского Союза 3 июля 1941 года.
Здесь, как говорится, комментарии излишни.
За рабочий класс!
Рафик Кулиев
21 июня 2024 г.