«Когда партия большевиков начала собирание в одно государство провозглашенных на территории прежней Российской империи государственных образований, ей приходилось действовать в условиях, когда эти образования уже объявили о своей независимости»
 
 В вышедшей две недели назад статье об историческом единстве русских и украинцев Путин, в общем-то, все, что касается этого главного вопроса (именно этого), сказал абсолютно правильно.
 
 Да, исторически все это было изначально одним народом, в смысле — одной народностью. Да, они имели общие связи, во многом общие, еще доправославные, верования, имели общезначимое сакральное понятие «Земля Русская», в верованиях выступавшая своего рода высшим началом: «Мать-Земля Русская». В свое время академик Б.А.Греков, используя совмещенный анализ филологических и археологических данных, определил, что изначально понималось под «Землей Русской» в географическом смысле – полоса земли примерено от окрестностей нынешнего Курска до тогда уже существовавшего Киева. Где в VI-VIII вв. н.э. располагалось древнее русское государственное образование.
 
 Хотя есть и уходящие в более далекую историю упоминания, например, встречающиеся в летописях слова о «благословенных для Руси Трояновых временах» — то есть о русской истории II в. н.э. Там всего много – и там все интересно, причем все это была во многом одна общность, объединяющая судьбы и перипетии истории многих своих составных.
 
 Действительно, был и период феодальной раздробленности, и был перенос стольного города из Киева во Владимир в 1169 году. Когда сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский, добившись права на Великое княжение, не остался в Киеве, а вместе со двором, окружением и сакральными ценностями переехал во Владимир.
 
 Кстати, почему: за предыдущие тридцать лет с 1139 года, после смерти сына Владимира Мономаха Ярополка в Киеве произошло двадцать государственных переворотов, осуществленных имущей верхушкой города, когда они то прогоняли одного князя, то призывали другого, то возвращали прежнего. Двадцать «майданов» за тридцать лет, то есть организация киевской государственности явно начала распадаться, и Андрей решил уйти от этого хаоса, начав восстанавливать государственность в другом центре, свободном от майданной стихии.
 
 Стала подниматься Владимирская Золотая Русь, а потом началось Ордынское нашествие. Владимирская Русь, Северо-Восточная часть Древнерусского государства, признала зависимость от Орды, Юго-Западная, Галицко-волынская – пошла на союз с католичеством. Белая Русь (нынешняя Белоруссия) – на тот момент не подчинилась никому, и, интегрировав в себя литовские племена, полтора столетия громила всех вокруг себя: и Орду, и вассальные Орде дружины Владимирской Руси, и поляков, и немецких рыцарей. Киев утратил политическую субъектность и стал объектом борьбы между Белой Русью и Ордой.
 
 Тогда, уже в середине 12 века Киевское княжество утратило роль центра единства русских земель – и такую роль начинает играть Владимирская Русь, чтобы утратить ее в ходе ордынского нашествия. Роль собирателя русских земель в 14-м веке во многом переходит к Белой Руси, продолжившей борьбу с Ордой.
 
 Белой Руси тогда удалось раскинуться от моря до моря, отвоевать у Орды киевские земли, на рубеже 15 века даже ненадолго освободить Крым, основать, о чем сейчас редко вспоминают, будущие Очаков и Одессу, вступить в долгую пятидесятилетнюю войну с Польшей за Галицко-волынское наследство (1340-1392 гг.), после которой Польша соглашается на признание тогдашнего правителя Белой Руси, княжества Литовского и Русского, сына тверской княжны Иулании Ягайло королем Польши, но при условии перехода его и литовских князей в католичество, с чего, собственно, и началось ополячивание знати.
 
 На этом этапе и центр собирания русских земель и борьбы с Ордой окончательно перемещается в Московское княжество. Хотя сопротивление собственно Белой Руси ополячиванию и колебания элиты между прорусской и пропольской политикой продолжается еще и в начале 16 века.
 
 Почти все самые знаменитые правители Белой Руси, происходя из литовский князей, были сыновьями княгини из рода Рюриковичей, а все московские Рюриковичи, начиная со второй четверти 15 века, включая и Ивана III Великого, и Ивана IV Грозного, были потомками литовско-русского князя Витовта.
 
 Все это был единый процесс национально-государственного становления, центрами которого последовательно становились Киев, Владимирская Русь, Белая Русь, наконец – Московское княжество, превратившееся в Россию. Территории нынешних Украины и Белоруссии в основном оказались в составе Речи Посполитой, в которой носителей русской составляющей называли не «украинцами», а «русинами». При этом в Большой (Великой) России словом «Украина» обозначали «территорию России, находящуюся под властью Польши».
 
 С развитием национальных рынков и буржуазно-рыночных отношений к 20-му веку в рамках старой единой народности сформировались и буржуазные нации: русская (великоросская), «украинская» (староросская) и белорусская. Когда партия большевиков начала собирание в одно государство провозглашенных на территории прежней Российской империи государственных образований, ей приходилось действовать в условиях, когда эти образования уже объявили о своей независимости, признанной и многими другими странами, и, по воле обстоятельств, самой РСФСР.
 
 Включать их силой обратно в состав России – значило рождать дополнительное сопротивление и носителей местного буржуазно-национального сознания, и той части общества, которая ни против Советской власти, ни против революции и социализма ничего не имела, но свою провозглашенную независимость считали значимой. Почему и была предложена форма «союзного государства» на общей политической, идеологической и хозяйственно-экономической основе, но с сохранением права выхода из его состава.
 
 Как можно не понимать, что объединение, признающее право его составных на выход из этого объединения, при прочих равных прочнее объединения, где вступающие в него участники заведомо лишаются возможности его покинуть – необъяснимо.
 
 Как можно не понимать, что как Российская империя, так и Австро-Венгерская и Османская распались на части без всякого права их народов на самоопределение – непостижимо.
 
 Как можно не понимать, что в условиях воссоединения на фоне Гражданской войны образований, только что провозгласивших свою независимость, воссоединять их можно, только предельно комплиментарно относясь ко всем их национально-психологическим комплексам – невообразимо.
 
 Действительно, когда весной 1918 года на Украине в противостоянии националистической и прогерманской Украинской Народной республике образовались три Советские республики: Украинская Народная Республика Советов, Советская Донецко-Криворожская и Советская Одесская республика, все они подтвердили свое вхождение в РСФСР. И действительно, Совнарком и партия большевиков выступили тогда за их объединение, которое и произошло на общем съезде на трех объединяющих их основаниях:
 
 1. все они принимают советскую форму власти,
 2. все они объединяют свои силы в борьбе с внешней (германской) оккупацией и националистами,
 3. общая, образованная ими Украинская Советская республика на федеративных началах входит в состав РСФСР.
 
 Эта республика пала после австро-немецкой оккупации Украины, заодно свергнувшей и буржуазно-националистическую УНР и объявившей о создании вассальной Германии Украинской державы гетмана Скоропадского.
 
 После поражения Германии контроль над Украиной от имени УНР попыталась установить Петлюровская Директория, но было образовано и рабоче-крестьянское правительство Украины во главе с делегированными из России Х.Раковским, В.Пятаковым, В.Антоновым-Овсеенко и Н.Подвойским возглавившее борьбу и против остатков оккупантов, и против националистов Петлюры. В марте 1919 года на Третьем Всеукраинском Съезде Советов было провозглашено создание Украинской Советской социалистической республики и принята ее Конституция. И уже эта УССР в 1922 году стала одним из учредителей СССР.
 
 Буржуазно-националистические силы пытались утвердить свой режим на Украине под лозунгом ее «незалежности» — вести против них борьбу под лозунгом включения Украины в состав России означало бы в несколько раз увеличивать число своих врагов. Поэтому большевики, утверждая на Украине дружественный России режим, шли путем не отрицания независимости Украины, а путем придания ей содержательно-дружественного смысла: создания политической, экономической и смысловой однородности.
 
 Это к вопросу о том, как, когда и почему те или иные территории исторической России оказались в составе Украины: потому, так и тогда, когда и как это было нужно для собирания сил в целях победы над общим врагом. В частности, и для того, чтобы насытить ту же Украину пророссийским населением для уравновешивания остающихся тяготеющих к национализму масс.
 
 О «подарках» Украине за счет исторических территорий, равно как и об «ограблении России» большевиками, говорить и некорректно, и нелепо, и вредно. Некорректно, в частности, потому, что то, что сегодня называется Украиной – это ровно такая же часть и наследница исторической России, как и то, что сегодня называется Российской Федерацией. Нелепо, потому что это аналогично каким-либо утверждениям, что Владимир и Ярославль – это города, подаренные Украиной России, поскольку были заложены киевскими князьями, а равно как и Москва, построенная на территории, именовавшейся в те времена «северной украиной (окраиной)». Вредно – потому что лишь раздражает и тех на Украине, кто как раз разделает идею «единства народов исторической России», и тех на Украине, кто еще идентифицирует себя с «единым советским народом».
 
 Другое дело, что действительно, если некие части единой страны принимают решение о выходе из ее состава, то они, во-первых, реализуя это право, могут претендовать лишь на те территории, с которыми в состав единой страны вошли.
 
 Во-вторых, что еще важнее, при этом должны учитываться права населения разных частей этой выходящей общности, то есть право на самоопределение имеет каждая из этих частей: кто-то тогда имеет право уйти вместе с отделяющейся частью, кто-то имеет право остаться в «большой стране», а кто-то вообще стать независимым от обеих.
 
 Более того, бороться за единство страны и за ее интересы нужно уметь. Тогда, сто лет назад, дружественный России режим на Украине был большевиками установлен через год после ее отсоединения, а все попытки возвращения националистической власти, поддержанные извне, в первую очередь Польшей Скоропадского, были подавлены большевиками в течение последующих двух лет.
 
 На этом фоне упреки в адрес большевиков и их национально-государственного строительства тем менее основательны, что они сумели за четыре-пять лет обеспечить воссоединение распавшихся частей исторической России.
 
 Руководству Российской Федерации не удалось этого добиться за двадцать лет после провозглашения патриотического и государственнического курса. С последствиями произошедшего в феврале 2014 года на Украине фашистского переворота — на Украине в 2014 году.
 
 История сослагательного наклонения, конечно, не имеет. Только вряд ли кто усомнится, что будь в России в 1991 году у власти большевики, хоть кто-то, хоть куда-то сумел бы из СССР отсоединиться.
 
 И будь большевики в России у власти в 2014 году, не более как через месяц из Курска, Брянска и Белгорода на Киев и Львов шли бы под Знаменем Победы «украинские народные армии», и уже через полгода в Киеве на Всеукраинском Съезде Советов принималась бы новая Конституция независимой Украины в составе как минимум «Союзного государства Белоруссии, России, и Украины».
 
 И обвинительные сентенции в адрес тех, кто знал и умел, как такие вопросы решать стремительно и эффективно, выглядят как признание их превосходства их политического искусства.
 
 Это – те моменты, которые ослабляют позиции, заявленные в статье Путина об историческом единстве русских и украинцев. Которая, в своей собственно содержательной части, вынесенной им в ее заголовок, абсолютно правильная и обоснованная. И должна была бы стать руководством к действию.