Что-то физики в почете. Что-то лирики в загоне. Так начиналось стихотворение Бориса Слуцкого, опубликованное в 1959 г. в «Литературной газете». (Автор этих строк был тогда студентом физического факультета МГУ). Так ведь и верно. В 1949 г. в СССР была испытана первая советская атомная бомба, в 1953-м – первая советская водородная (термоядерная), а в 1954-м в г. Обнинске Калужской области вступила в строй первая в мире АЭС. Физики в то время действительно были в почете. Но времена изменились.

29 августа текущего года достал из почтового ящика очередной выпуск еженедельника для семейного чтения под названием «Вечерняя Москва» с красными словами на первой странице: Атомный юбилей. День рождения бомбы. Ну а на с. 30 еженедельника увидел и фото академика Юлия Харитона, восседающего рядом с макетом первой советской атомной бомбы РДС-1, и текст юного журналиста Максима Кирюшина под названием «Бомба, которая всегда со мной».

Однако почему первая советская атомная бомба всегдалишь с Максимом Кирюшиным? Пройти мимо Атомного юбилея «Вечерней Москвы» я оказался не в состоянии.

Точка невозврата

Создатель теории относительности Альберт Эйнштейн 2 августа 1939 г. сочинил и отправил на имя президента США Рузвельта письмо, в котором были слова: в ближайшем будущем уран может быть превращен в новый и важный источник энергии. А это будет способствовать созданию… исключительно мощных бомб нового типа. Указанную дату и можно считать точкой невозврата безъядерного мира.

Прежняя (неядерная) физика осталась физикой для всех. Ядерная же (на время) подняла физиков над всем прочим человечеством. Одновременно власть во многих странах осознала, что странные, замкнутые и уединенные (определения Эйнштейна) физики, не желаятого, могут иногда властвовать над миром.

Изменились и сами физики. Не все они, как оказалось, были озабочены (подобно Эйнштейну) высокой целью построения собственной картины материального мира. И потому после письма Эйнштейна Рузвельту кое-кому из физиков пришлось переквалифицироваться из свободных философов в ядерные подмастерья. Да и какие уж тут личная независимость и гуманитарная высота, если ты по заданию вышестоящего начальства пишешь свои научные труды не где-нибудь, а в особом отделе в не выносимой (из отдела) тетради с грифом «Совершенно секретно»? В результате чего ядерные научные труды оказались отчужденными от авторов и превратились в коллективные отчеты перед начальством. Свободная философствующая индивидуальность подчинилась негражданскому руководству.  

Практические разработки ядерного оружия в США были начаты в августе 1942 г., то есть в самый разгар Великой Отечественной (для СССР) войны (так называемый Манхэттенский проект, руководитель – генерал Гровс, научный руководитель – доктор Оппенгеймер).

Первый атомный реактор в СССР (и в Европе) был собран на окраине Москвы (в тогдашней Лаборатории №2 АН СССР) под началом Игоря Курчатова в год победного для СССР окончания Великой Отечественной.  

Опаленные в борьбе

Лишь после исчезновения СССР советские создатели ядерного оружия (ЯО) осознали конечность своего земного бытия и выпустили в свет под общей редакцией академика РАН и бывшего атомного министра В. Михайлова научно-публицистическую монографию «Опаленные в борьбе при создании ядерного щита Родины» (Москва, 2008 г.), в которой рассказали о том, как создавалось советское ЯО.

Город Озерск (ранее Челябинск-65, еще раньше Челябинск-40) был создан на Южном Урале, в 80 километрах на север от Челябинска, в регионе с достаточно развитой инфраструктурой, а в 15 километрах от него были заложены последовательно три основных производственных объекта «Маяка»: промышленный реактор (объект «А»), радиохимический объект «Б» и химико-металлургический объект «В».

В сентябре 1945 г. начали рыть котлован под объект «А». К этому времени на строительстве объекта работало около 70 тыс. человек. По данным американского ЦРУ, к 1950 г. в советской атомной программе общая численность занятых составляла от 330 тыс. до 460 тыс. человек. Создавался комбинат «Маяк» отнюдь не гладко.

Особо следует назвать медленно протекающие радиационные катастрофы. Первая из них – сброс предприятием «Маяк» неочищенных радиоактивных отходов в реку Течу в 1949-51 гг., а из нее – в речную систему Исеть – Тобол – Северный Ледовитый океан.

За 40 лет радиационному воздействию подверглись 124 тыс. человек, из них 28 тыс. проживающих по берегам реки Течи в Челябинской и Курганской областях. На самом «Маяке» за 40 лет деятельности предприятия 10 тыс. человек получили профессиональное заболевание, 4 тыс. умерли от острой лучевой болезни. (Что такое лучевая болезнь и как от нее избавиться, в те годы не знали и врачи.)

Вторая радиационная катастрофа (Кыштымская) была обусловлена взрывом в хранилище радиоактивных отходов в 1957 г. Было выброшено 20 млн кюри, из коих 18 млн осели вокруг хранилища, а 2 млн кюри образовали Восточно-Уральский след.

Наконец, третья из челябинских радиационных катастроф (1967 г.) связана с ветровым переносом радионуклидов с обсохшей береговой полосы озера Карачай. Всего было разнесено нуклидов с активностью 0,6 млн кюри. Загрязнению на площади 2700 квадратных километров подверглись 63 населенных пункта. В настоящее время на озере Карачай, где захоронено 120 млн кюри радионуклидов, снова развивается тревожная обстановка.

Один из авторов цитируемой монографии (Э. Отрошенко) в память об опаленных в борьбе напишет:

Где же вы? Где же вы?

Рвусь, от боли крича!

Будто ран ножевых

нахватал сгоряча.

Отрошенко, несомненно, был прав: если кому-то и следует поклониться в день советского атомного юбилея, далекого от какого-либо торжества, так это тем, по большей части оставшимся безымянными, специалистам (физикам, химикам и прочим), кто пожертвовал собой во имя превращения СССР во вторую в мире ядерную державу. Забывать о них непростительно в любом случае.

О физическом шпионаже

Историю разработки советского ЯО невозможно представить без усилий советской разведки. В уже упомянутой монографии (в статье академика Юлия Харитона, которого можно назвать одним из «отцов» советского ЯО) читаем: за обширную информацию, которую передавал для советских физиков Клаус Фукс (немецкий антифашист и советский разведчик), весь советский народ должен быть ему глубоко благодарен. (В СССР эта помощь, как и всё связанное с деятельностью НКВД, держалась в секрете.)

В марте 1943 г. советский разведчик Квасников вместе с семьей прибыл в Нью-Йорк для налаживания связей с учеными-атомщиками, работавшими тогда в Лос-Аламосе и Чикаго. Именно Квасникову Клаус Фукс передавал материалы, относившиеся к первой американской атомной бомбе.

В статье внучки Квасникова, вошедшей в ту же монографию, читаем: нейтронный инициатор представлял собой полоний-бериллиевую систему радиусом 10 мм. Общее количество полония составляло 50 кюри. Делящимся материалом бомбы являлась дельта-фаза плутония с удельным весом 15,8 грамма на кубический сантиметр. Внешний диаметр плутониевого шара составлял 80-90 мм. Плутониевое ядро размещалось внутри полого шара из металлического урана с внешним диаметром 230 мм. Наружная граница урана была покрыта слоем бора. Металлический уран размещался внутри алюминиевой оболочки, представлявшей собой полый шар с наружным диаметром 460 мм. За слоем алюминия располагался слой взрывчатого вещества с фокусирующей линзовой системой из 32 блоков специальной формы.

Это взрывчатое вещество и эта фокусирующая линзовая система и создавали в уране и плутоне (на очень короткое время) то, что физики называют имплозией, инициирующей ядерный взрыв.Если подводная лодка в каком-либо океане опустится слишком глубоко, она будет раздавлена давлением воды, направленным вовнутрь подводной лодки. Но это на Земле. Материя же всех звезд на небе, не только Солнца, подвержена несравненно более мощной и постоянной гравитационной имплозии. Потому звезды и светят нам без перерывов.

Внучка советского разведчика описала лишь первую американскую атомную бомбу. Вполне возможно, что именно такими бомбами в августе 1945 г. и были уничтожены Хиросима и Нагасаки. Но с той поры и в США, и в СССР было разработано несколько типов атомных и водородных (термоядерных) бомб, отличающихся способом создания кратковременной имплозии. А число стран, обладающих ныне ЯО, существенно расширилось.

В 1961 г. на Новоземельском ядерном полигоне была испытана советская термоядерная бомба, мощность взрыва которой оценивается в 50 мегатонн в тротиловом эквиваленте (бомбу ту до сих пор называют царь-бомбой).

Тем самым атомная бомба ныне вместе не только с журналистом по фамилии Кирюшин. Она вместе с нами со всеми. Нынешнее человечество ядерным оружием вооружено в избытке, достаточным для уничтожения всего человечества. И потому особое значение приобрел чисто военный вопрос первого удара.  

Ибо второго (ответного) ядерного удара может и не быть. (Некому будет отвечать.)

Призывать к нанесению первого ядерного удара (в любое время) достаточно безнравственно. А потому не только среди нынешних российских физиков, но и среди политологов обсуждается идея демонстрационного российского ядерного взрыва.

Новоземельский ядерный полигон, на котором в свое время было проведено более ста испытаний советских ядерных «изделий», продолжает функционировать. Но советские испытания осуществлялись лишь «совершенно секретными» советскими физиками и прочими специалистами. На демонстрационный ядерный взрыв можно было бы пригласить всех известных нынешних недоброжелателей России.

Ядерная демонстрация могла бы охладить их горячие головы – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

О ком еще умолчал журналист

Некоторые нынешние волгоградцы уже и не помнят, что город, в котором они живут, в годы Великой Отечественной (да и после ее окончания, вплоть до 1961 г.) назывался Сталинградом. Не ведают они и того, кто и почему переименовал Сталинград в Волгоград.

Но так уж сложилась история, что Сталинградская битва стала не только переломным моментом Великой Отечественной, но и инициировала на государственном уровне советский атомный проект.

Хорошо известны следующие сталинградские даты.

28 июля 1942 г., после поражения Красной армии под Харьковом, народный комиссар обороны СССР Сталин подпишет приказ №227, вошедший в историю под названием «Ни шагу назад!».

23 августа 1942 г. немецко-фашистская авиация обрушит на город бомботротиловый удар неведомой дотоле силы, превратив Сталинград в руины, похоронивший под собой большую часть довоенных сталинградцев. В городе возникнет паника не только среди местного населения, но и в части командного состава Красной Армии. Именно 23 августа 1942 г. член военного совета Юго-Восточного фронта (переименованного вскоре в Сталинградский) Никита Хрущев в нарушение сталинского приказа №227 передислоцируется с правого (сталинградского) берега Волги на левый, остававшийся советским. К бегству из разрушенного Сталинграда Хрущев побуждал (по телефону) и Алексея Чуянова, тогдашнего руководителя ГКО (Сталинградского городского комитета обороны). Но Чуянов остался на правом берегу.

23 августа 1942 г. автор этих строк (вместе с матерью и старшим братом) находился на окраине Сталинграда (в Разгуляевке) и до сих пор помнит, что это был за день (см. мою книжку «На окраине Сталинграда», Волгоград, Нижне-Волжское книжное издательство, 1990 г.).

19 ноября 1942 г. сталинградская степь задрожит от артподготовки советской наступательной операции «Уран» (первой предвестницы РДС-1). Тот же день породит потом марш советских артиллеристов: Артиллеристы, Сталин дал приказ! (Замечательное, между прочим, музыкальное произведение. И почему сей марш не поют в нынешней России?)

2 февраля 1943 г. немецко-фашистские войска под командованием фельдмаршала Паулюса капитулируют, и этот день по сей день зовется Днем Сталинградской победы.

Вслед за тем, уже 11 февраля 1943 г., Государственный комитет обороны СССР примет специальное решение об организации научно-исследовательских работ по использованию атомной энергии. Руководителем работ будет назначен И. Курчатов.  

Вначале общее руководство советским атомным проектом осуществлял В. Молотов. В августе 1945 г. его сменил Л. Берия (см. «И. Сталин. Документы и фотографии», Издательство «Достоинство», 2010 г.).

Вот и попробуйте отделить Атомный юбилей и День рождения бомбы от Сталина и Сталинграда. Сочинительство журналиста Кирюшина останется в «Вечерней Москве». Но российская история поставит в 1949 г. знак равенства между Сталиным и первой советской атомной бомбой.

И вовсе не случайно британский премьер У. Черчилль однажды скажет: Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой.

«Тайна, покрытая мраком»

В первый класс школы №39 Дзержинского района г. Сталинграда я пошел в сентябре 1944 г., то есть еще во время Великой Отечественной. А когда я сей класс заканчивал, 1 мая 1945 г., появился сталинский приказ, в котором впервые Сталинград был назван городом-героем. И об этом тут же узнала вся школа.

Однако в 1953 г. Сталина не стало, а его место занял Никита Хрущев. Он-то и «забудет» о всех сталинских приказах и «сотрет» город-герой Сталинград с географических карт.

Нелюбовь, мягко выражаясь, Хрущева к Сталину общеизвестна. Но почему на переименование Сталинграда в Волгоград Хрущев отважится лишь в 1961 г.?

В СССР этот вопрос старательно обходили стороной. Нельзя, однако, не заметить, что именно в 1961 г. на Новоземельском ядерном полигоне была взорвана водородная «царь-бомба», которая в сознании Хрущева возвысила его личность над Сталиным.

Открываю книгу «Советская Россия 60 лет с народом» (Москва, 2016 г.) и на с. 295 читаю: Хрущева в бывшем Сталинграде добрым словом не поминает никто (во всяком случае я таковых не встречал).

Причина известна: в августе 1942 г., в тяжелейшие для Сталинграда дни, нарушив сталинский приказ «Ни шагу назад!», член военного совета Сталинградского фронта Никита Хрущев сбежал от фашистских бомб на левый берег Волги. Об этом и в воспоминаниях Алексея Чуянова можно прочесть… Но мало кто знает о реакции Сталина на этот поступок Хрущева. И я бы не знал, если бы не был знаком с генералом Донианцем, летчиком Великой Отечественной. Будучи армянином, рожденным в Москве, с раннего детства Николай Донианц дружил с сыном Анастаса Микояна и был вхож в дом Микоянов.

«Найти подлеца и расстрелять!» – вот какова, по свидетельству Микояна, была первая реакция Сталина на сообщение о бегстве Хрущева. Почему Хрущев избежал расстрела? А потому, объяснял Микоян, что следом Сталин вспомнил о том, что в его ближайшее окружение Хрущев попал благодаря Аллилуевой, и в память о покойной жене беглеца пощадил. Тем самым у Никиты Сергеевича были все основания не любить Сталина и город его имени.

Старожилы Волгограда помнят, что когда вопрос о переименовании был поставлен на голосование на расширенном заседании Сталинградского городского Совета депутатов трудящихся и Сталинградского обкома КПСС, за переименование высказались лишь 13 процентов участников заседания, в то время как 77 процентов были против (10 процентов воздержались). При этом противники переименования отмечали, что хотят сохранить имя города не ради Сталина, а в память о погибших защитниках Сталинграда.

А коллектив редакции газеты «Сталинградская правда» отверг идею переименования своего издания в «Волгоградскую правду» вполне единодушно. И когда у редакции отобрали привычный логотип, два дня кряду в знак протеста газета выходила под шапкой «Над Волгой широкой».

Но пренебрег «демократ» Хрущев и сталинградскими депутатами, и сталинградскими журналистами. И вполне насильственно сделал то, что хотел, но не сумел сделать Адольф Гитлер – уничтожил имя Сталинград. Волгоград же есть не что иное, как доказательство нашего безразличия к отечественной истории.

Ну, а Алексея Чуянова, пользовавшегося в городе огромным авторитетом, Хрущев увел в Москву на малозаметную министерскую должность.

Так началось выдавливание сталинградцев если не из их родного города, то уж во всяком случае из властных структур Волгограда. Сталинградскую память начали «беречь» те, кто в военном Сталинграде не был.

Так Россия и дожила до своего Атомного юбилея. Без подлинных создателей советского ЯО, без Сталина и Сталинграда. И, конечно, без лирики.