В последнее время внимание общественности, политиков, средствах массовой информации обращено на введённые Норвегией санкции против двух частных рыбодобывающих компаний Северного рыбопромыслового бассейна, зарегистрированных и осуществляющих свою деятельность в городе Мурманске: холдинга «Норебо» и предприятия «Мурман СиФуд». Суть рестрикций заключается в запрете рыбопромысловым судам этих компаний осуществлять промысел в западных районах Баренцева моря включая район Договора о Шпицбергене 1920 года, находящихся, в соответствии с российско-норвежским Договором о разграничении морских пространств от 2010 года, в зоне юрисдикции Норвегии. По мнению представителей упомянутых компаний, да и официальных российских представителей — МИД и Росрыболовства, подобные действия норвежских властей противоречат ранее достигнутым договорённостям о продолжении российского вылова рыбы, как это было ранее, даже в условиях действия в настоящее время Договора 2010 года. Тем не менее Норвегия, судя по её шагам, намерена продолжать (впервые в российско-норвежских отношениях в области рыболовства) санкционные меры в отношении рыбодобывающих судов Северного бассейна. Что стало первопричиной и к чему могут привести подобные действия Норвегии, изложено далее.

Мирная граница на суше и на море

Первые договора о границе между Новгородской республикой и Норвегией были заключены еще в 1251 и 1326 годах. В последующем уже 1826 году между Россией и Норвегией была подписана Конвенция регламентирующая прохождение и устанавливающая регламент русско-норвежской границе. Современная граница между Норвегией и Россией сформировалась в советско-российский послевоенный период. Она проходит по суше — 43 км, по ряду рек, озер -153 км и по территориальному морю – 23 к. Общая ее протяженность всего 219 км. Граница проходит в западной части Кольского полуострова. Во все времена она была мирной. Между Норвегией и Россией никогда не было конфликтов, грозящих перерасти в военные столкновения. Даже в те времена, когда грозные викинги наводили страх на своих соседей в Западной Европе.

Правда, в годы Второй мировой войны Красная Армия, освобождая северную Норвегию, губернию Финнмарк, от немецко-фашистских захватчиков, зашла на норвежскую территорию. Освободив её от фашистов и передав там власть норвежцам, она покинула губернию. Это и сегодня в памяти населения как Финнмарка, так и всей Норвегии, да и населения Мурманской области и всей России.

Об этом свидетельствует и памятник, установленный норвежцами в городе Киркенес, на котором на норвежском и русском языках выгравирована надпись: «Отважным советским солдатам в память об освобождении города Киркенес в 1944 году». Жители Финнмарка и Мурманска ежегодно 8–9 мая и 25 октября возлагают к этому памятнику цветы и венки в честь этих событий. В мероприятиях участвуют и представители рыбаков двух соседних государств.

Именно рыбаки Норвегии и России формировали основы двустороннего сотрудничества, ведя промысел бок о бок в Баренцевом море, которое является одним из самых высокопродуктивных районов рыболовства в Северо-Западной Арктике. Промысел трески, пикши, палтуса, окуня, зубатки, камбалы, мойвы, креветки, краба и других видов ведут здесь не одно столетие — в основном рыбаки России и Норвегии. К тому же эти государства являются единственными совладельцами всего Баренцева моря и его разнообразных морских запасов.

За годы совместного использования рыбных ресурсов Баренцева моря (прежде всего трески и пикши) на научной основе создана модель управления ими и их рациональной эксплуатации. Она включает в себя определение возможных объёмов вылова того или иного запаса и распределение его между двумя соседними государствами с учётом их исторического вылова. Это позволило рыбакам России и Норвегии вести эффективный промысел по всему Баренцеву морю, включая и обширный морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года. Осуществляется он по единым правилам рыболовства, обязательным для всех, и под национальным контролем соответствующих органов, которые тесно сотрудничают между собой.

При этом учитываются и интересы третьих стран, которые традиционно вели ранее промысел морских живых ресурсов в Баренцевом море и готовы были соблюдать выработанные российско-норвежские меры регулирования рыболовства. Среди этих государств, такие как Великобритания, Дания в отношении рыбаков Фарерских островов и острова Гренландия, Исландия. Все они ведут рыболовство ещё и по соответствующим межправительственным договорённостям, как с Россией, так и с Норвегией. Таким образом, учитывались и интересы стран — членов ЕС.

Всем это создавало надёжную правовую базу во второй половине ХХ века для бесконфликтного международного рыболовства по всей акватории Баренцева моря, включая и морской район, прилегающий к побережью островов Шпицбергена. Основу её составляли межправительственные Соглашение между СССР и Королевством Норвегия от 11 апреля 1975 года о сотрудничестве в области рыболовства и Соглашение от 15 октября 1976 года о взаимных отношениях в области рыболовства.

Сохранялись они, как и мирный характер границы между Россией и Норвегией и во времена холодной войны, а так же в начале первого десятилетия XXI века. Естественно, возникали в ходе такого рыболовства и непростые вопросы, связанные с практической деятельностью рыбаков разных стран, а также с толкованием тех или иных положений правил рыболовства, величин квот, доступных для вылова судами, и ряда других проблем. Все они, как правило, решались в ходе переговоров и к взаимному удовлетворению заинтересованных сторон.

Вместе с тем стремление установить морские границы в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане за пределами территориальных вод, чтобы единолично использовать природные ресурсы — как живые, так и минеральные, придало процессу управления ими и их использованию новое направление. Это направление, к сожалению, обусловило возникновение конфликтных ситуаций на морских акваториях более затяжного характера, перерастающего в разрушение сложившейся правовой базы сотрудничества между двумя соседними баренцевоморскими государствами — Россией и Норвегией в области рыболовства.

Резонансный договор 2010 года

Спусковым механизмом возникшего конфликта стал заключенный в Мурманске 15 сентября 2010 года в присутствии президента России Дмитрия Медведева и премьер-министра Норвегии Йенса Столтенбергом  Договор между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане (далее по тексту — Договор 2010 года). С российской стороны Договор 2010 года подписал министр иностранных дел Сергей Лавров, с норвежской стороны — министр иностранных дел Йонас Стёре.

Министры иностранных дел России С. Лавров и Норвегии Й. Стере обманываются подписанными ими Договором 2010 года в присутствии Президента России Д. Медведева и Премьер-министра Норвегии Й. Столтенберга. Мурманск, 15 сентября 2010 года. Кремль. ру

     В этом году Договору 2010 года исполнилось 15 лет, что дает основания для  подведения итогов его практического применения и прежде всего в таком чувствительном направление, как сотрудничество в области рыболовства. Последнее, в то время, когда он разрабатывался и подписывался,  было одним из определяющих судьбу самой договоренности и вызвало определенные разногласия, как среди, политиков, депутатов, сенаторов Федерального Собрания Российской Федерации, так и среди практиков – представителей рыбохозяйственных кругов Северного рыбопромыслового бассейна, относительно соответствие его национальным интересам России.

         Об этом мною еще в 2010 году на страницах газеты «Завтра» была опубликована статья «Сдадим ли Баренцево море?».  Эта тема была затем подробно проанализирована и в вошедшей в 2012 году в Мурманске книге «Баренцевоморская ошибка президента». В последующем она  вышла в Осло  на норвежском языке «Mister Russland Arktis?», что переводе на русский означает «Теряет ли Россия Арктику?».

Президент Российской Федерации Дмитрий Медведев в ходе совместной пресс-конференции по итогам подписания Договора 2010 года особо подчеркнул: «Что касается вопросов рыбного промысла — это тема важная, тонкая, потому что там работает большое количество наших соотечественников. В этом плане ничего нового, что изменяло бы режим рыбной ловли или же меняло бы те соглашения, которые существуют в этой сфере, этот Договор в принципе не вносит, но я надеюсь, что он создаст новую среду для того, чтобы мы могли договариваться по каким-то спорным ситуациям, они всегда возникают и, наверное, будут возникать. То есть это скорее такой толчок к более конструктивному, к более партнёрскому сотрудничеству, о чём я сегодня во время наших переговоров прямо сказал господину премьер-министру, что мы ждём, что это будет символ более тесных, более партнёрских отношений в сфере промысла рыбы».

В свою очередь и премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг выделил успешное сотрудничество двух соседних государств в области рыболовства. Он заверил: «Мы будем продолжать работать вместе в области рыболовства, мы будем продолжать это таким образом, чтобы у нас была стабильная ситуация, чтобы рыбные ресурсы были стабильными в будущем… Договор не меняет ситуации по поводу квот для России, для Норвегии или доступ к рыбным ресурсам, особенно по поводу трески. Ситуация будет продолжаться, потому что у нас есть смешанная комиссия российско-норвежская по рыболовству, они устанавливают квоты, и они тоже занимаются вопросами управления рыбными ресурсами на севере. Так что в области рыболовства данный Договор, который сегодня был подписан, просто подкрепляет уже существующее хорошее сотрудничество в области рыболовства…»

Из этих высказываний лидеров двух соседних государств Баренцева моря по вопросам оценки Договора 2010 года и особенно перспектив сотрудничества в области рыболовства можно было сделать в то время вполне определённый вывод, что это сотрудничество, по их мнению, должно и далее развиваться. Более того, подразумевалось, что промысел морских живых ресурсов будет, как и ранее, до заключения Договора 2010 года, несмотря на линию разграничения, осуществляться рыбаками двух соседних государств беспрепятственно по всему Баренцеву морю, включая и морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года.

Были достигнуты и определённые договорённости о взаимном сотрудничестве в области разведки и освоения углеводородных ресурсов. Особенно тех запасов, которые могут быть расположены в приграничных линии разграничения морских районах, участках шельфа, как Норвегии, так и России.

Такой подход предусматривал и одновременную ратификацию Договора 2010 года парламентариями обеих государств. Однако нарастающий в России протесты, особенно рыбацких северных регионов, против ряда положений Договора 2010 года сорвали синхронную ратификацию и даже поставили под угрозу реальность его ратификации в целом российскими парламентариями. С тем, чтобы подтолкнут Россию к ускоренной ратификации Договора 2010 года Норвегия начала этот процесс первой в своем парламенте. 

 Договор 2010 года был рассмотрен и одобрен  Стортингом (Парламентом) Норвегии 8 февраля 2011 года единогласно всеми 169 парламентариями (100%) от 7 конкурирующих партий. При этом выступающие парламентарии подчеркивали соответствие Договора 2010 года национальным интересам Норвегии и отмечали особый вклад в разработку его положений норвежских  участников переговорного процесса. Особые поздравления от всех партий, представленных в Стортинге, включая и оппозиционные,  получил Премьер-министр Норвегии Й. Столтенберг, который в последующем видимо с учетом его личные заслуги в том, что он «переиграл» русских при разграничении, стал генеральным секретарем НАТО.  Парламентарии без всякой скромности особо отметили, что это историческое достижение и крупная норвежская дипломатическая победа над российскими дипломатами. 

 В России Договор 2010 года был ратифицирован Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации на месяц позже, после норвежцев, а именно 25 марта 2011 года. Затем он был одобрен Советом Федерации 30 марта 2011 года. При этом за его ратификацию голосовали всего 311 депутатов или 69,1% от участвующих в рассмотрении этого вопроса, и все они представляли только одну фракцию – «Единая Россия».  Это весьма низкий показатель голосования  с учетом важности такого межгосударственного документа. Другие все фракции: КПРФ, ЛДПР, Справедливая Россия выступили с критикой положений Договора 2010 года и предлагали его даже отклонить. Несмотря на это он был все же, используя «машину голосования», ратифицирован, сопроводив его, по настоянию рыбаков, специальным «Заявлением в связи с разграничением морских пространств между Российской Федерацией и Норвегией в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане», касающегося обеспечения интересов российского рыболовства.

 Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым 5 апреля 2011 года был подписан  Федеральный Закон о ратификации Договора 2010 года (№57-ФЗ).

  Учитывая «вклад» Дмитрия Медведева в разработку и ускоренную ратификацию упомянутого договора, которое, по мнению рыбаков Северного бассейна, многих депутатов и сенаторов Федерального Собрания Российской Федерации  не отвечал национальным интересам России, он – Президент России Дмитрий Медведев – получил уничижительное прозвище «Президент Полубаренцевоморский».

 Почему «Президент  Полубаренцевоморский»? Да по тому, что он «не за понюх табака» отдал норвежцам под их юрисдикцию самую продуктивную с точки зрения рыболовства западную часть Баренцева моря, включая и район Договора о Шпицбергене от 1920 года. Более того исходя из ряда положений Договора 2010 года, Российская Федерация фактически еще и отказалась от западной Границы полярных владений 1926 года, как она проходила ранее до подписания этого договора. Все арктические государства, включая и Норвегию, не возражали против Границы полярных владений СССР от 1926 года на протяжении 84 лет его существования.

По разным оценкам в результате произошедшего разграничения Россия  по Договору 2010 года уступила Норвегии морские районы активного отечественного рыболовства в Баренцевом море площадью не менее 160-175 тыс. км кв., что соответствует почти трем площадям, родной для Медведева, Ленинградской области.

 К этому следует еще, и добавить риски потери в перспективе морских районов, подпадающих под действие Договора о Шпицберген 1920 года, где традиционно рыболовство ведут суда под флагом России. Площадь этих рыбопромысловых районов составляет не менее 400 тыс. км кв.

Таким образом, в целом российское рыболовство, в результате медведевского разграничения по Договору 2010 года, поставило под угрозу осуществление отечественного промысла морских живых ресурсов в западной части Баренцева моря и в районе, подпадающему под действие Договора о Шпицбергене 1920 года общей рыбопромысловой морской площадью в 575 тыс.  км. А это уже более, чем суммарная площадь Ленинградской, Мурманской областей и Республики Карелия.

 Вот такую «щедрость» проявил Президент РФ Д. Медведев 15 сентября 2010 года в Мурманске, одобрив своей властью подписание Договора 2010 года. Произошло это на второй день после от празднования им 14 сентября своего очередного дня рождения, что удостоилось вниманию представителями СМИ во время пресс-конференции. Была даже реплика от одного из российских журналистов, который поздравив президента Дмитрия Медведеву с днем рождения, констатировал при этом, что «Хороший подарок получили», имея в виду Договор 2010 года. На что изменник скромно не отреагировал.  

 Смею предположить, что как это принято в таких случаях, подняли не один бокал за именинника и за Договор 2010 года. Похмелья же досталось другим, тем, кто на практике в студеном Баренцевом море ощутил его действия, ведя промысел морских живых ресурсов. Длится оно, это похмелье, уже целое пятнадцатилетие вплоть до сегодняшнего дня.

Знал ли обо всем этом бывший Президент России Владимир Путин, который  тогда в период подписания Договора 2010 года, исполнял обязанности Председателя Правительства РФ? А если знал, то почему не остановил эту противоречащую национальным интересам России договоренность?  На данный момент определенно можно констатировать, исходя из регламентных положений по прохождению подобных договоренностей по их принятию, что председатель правительства Владимир Путин знал об этом. Почему не возразил? Это тема будущих исследований новым поколениям.  

 Обмен ратификационными грамотами о том, что Договор 2010 года приемлем сторонам, было осуществлено только  7 июня 2011 года.  На 30 день, после этой процедуры Договор 2010 года вступил, в соответствии с его Статьей 8, в силу. Вмести с тем отдельные договоренности по рыболовству, которые были достигнуты ранее и оправдали себя на практики, продолжал применяться в течение переходного периода сроком в два года, с момента вступления в силу настоящего Договора».

С учётом переходного периода Договор 2010 года фактически вступил в силу в полном объёме 7 июля 2011 года, и уже в течение более чем четырнадцати лет он реализуется Россией и Норвегией практически. Это даёт определённый материал для оценки и сравнения тех целей и ожиданий, которые были заявлены при его подписании, да и содержатся в соответствующих положениях самого Договора 2010 года, с фактическим положением дел сегодня.

 Не только цыплят по осени считают, но и рыбу

Напомню читателю, не вдаваясь в подробности, что по Договору 2010 года к востоку от линии разграничения находятся морские районы, подпадающие под юрисдикцию России, а все морские районы, расположенные к западу от линии разграничения, — это юрисдикция Норвегии. Естественно, со всеми вытекающими из этого последствиями, среди которых — контроль и инспекция рыболовных судов другой стороны и т. д.

Линия разграничения по Договору 2010 года идёт с юга от побережья в северном направлении через восемь точек в соответствующих координатах, соединяя их между собой. Она отражена не только в координатах, но и на карте-схеме, приложенной к Договору 2010 года. Протяжённость её составляет около 844 миль или 1 563 км.

По этому показателю она занимает первое место в мире среди европейских и арктических государств, побережья которых прилегают к Северному Ледовитому океану и его окраинным морям.

Из карты морских районов, которые по Договору 2010 года отошли либо к России, либо к Норвегии, следует, что наиболее продуктивные районы рыболовства оказались у Норвегии.

 Разграничение морских пространств между Россией и Норвегией по Договору 2010 года. Кремль ру.

Что касается России, то она в результате такого разграничения оказалась в восточном «ледовом мешке». Последнее обусловлено тем, что в холодные в гидрологическом отношении годы большая часть моря в 200-мильной российской исключительной экономической зоне (далее по тексту — ИЭЗ) покрывается льдом. Как следствие, это затрудняет ведение здесь эффективного круглогодичного промысла морских живых ресурсов. В этой связи надежды российских рыбаков, осуществляющих промысел морских живых ресурсов в Баренцевом море, были связаны с тем, что норвежская сторона будет неукоснительно следовать достигнутым договорённостям о беспрепятственном ведении ими рыбопромысловых операций в морских районах к западу от линии разграничения. И эти надежды в первые годы практического применения положений Договора 2010 года вполне оправдывались. Действительно, рыбаки двух стран продолжали ловить рыбу по всему Баренцеву морю, включая морской район вокруг Шпицбергена, по согласованным мерам регулирования промысла и под национальным контролем соответствующих органов, функционирующих в этих странах.

Однако в последующем норвежская сторона начала оказывать давление на российский рыболовный флот, осуществляющий промысел морских живых ресурсов к западу от линии разграничения по Договору 2010 года, включая прежде всего морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, с тем чтобы суда покинули эти продуктивные районы рыболовства. Это давление выражалось в необоснованных, часто повторяющихся проверках — инспектировании береговой охраной Норвегии (подразделение ВМС Норвегии) российских рыбодобывающих судов, осуществляющих здесь по договорённости с норвежской стороной промысел рыбы. В ходе проверок выдвигались надуманные претензии о нарушениях российскими судами правил рыболовства и на этой основе происходили аресты и сопровождение наших судов в норвежские порты для дополнительного разбирательства. А после налагались по решению норвежских судов штрафы, с которыми капитаны и судовладельцы были не согласны.

Дело дошло до того, что министр иностранных дел России Сергей Лавров был вынужден обратиться к своему коллеге в Норвегии, заявив о необходимости провести консультации по возникающим конфликтам, касающимся норвежских претензий к российскому рыболовству при промысле в ИЭЗ и в морском районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года. Это вполне логичное предложение российской стороны не нашло понимания у соответствующих властей Норвегии, хотя, надо признать, количество проверок и необоснованных претензий несколько снизилось. Однако в последующем давление на российский рыбопромысловый флот, осуществляющий лов рыбы к западу от линии разграничения в зоне юрисдикции Норвегии, вновь начало усиливаться.

Норвегия: от сотрудничества в рыболовстве к санкциям

После присоединения Норвегии к санкциям, объявленным ЕС в связи с СВО, она начала вводить их и в области рыболовства. Так, ещё в 2022 году были введены ограничения на заходы российских рыболовных судов в порты Норвегии — за исключением портов Тромсё, Ботсфьорд и Киркенес. Затем в портах Ботсфьорд и Киркенес запретили экипажам российских судов сходить на берег. На ряде норвежских верфей по ранее заключённым контрактам затягивают сроки их выполнения, ограничивают ремонты российских рыболовных судов.

Далее 7 июля 2025 года Норвегия в одностороннем порядке, без уведомления и консультаций с российской стороной, объявила, что она вводит для рыбопромысловых судов мурманских частных рыбодобывающих компаний — «Мурман СиФуд» и холдинга «Норебо» — санкции. Суть санкций состоит в запрете на ведение рыболовства судами этих компаний в морских районах, расположенных к западу от линии разграничения морских пространств, определённых Договором 2010 года, в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. А это самые высокопродуктивные районы лова трески, пикши, окуня, палтуса, других объектов рыболовства, находящиеся под юрисдикцией Норвегии.

В оправдание своих противоправных действий министр иностранных дел Норвегии Эспен Эйде заявил: «Мы наблюдаем всё более агрессивные действия со стороны России, направленные против союзников. Эта тенденция, по нашим оценкам, сохранится, — и продолжил: — Подобная деятельность может способствовать будущим диверсиям и представляет угрозу национальной безопасности», не приводя при этом каких-либо фактов. Этому грозному заявлению министра иностранных дел Норвегии резонансно противоречит высказывание его подчинённого — статс-секретаря МИД Норвегии Эйвинда Петерсона о том, что «…в долгосрочных интересах Норвегии — иметь функционирующее рыболовное сотрудничество. Эти отношения выдержали даже холодную войну, и мы хотим их продолжать». Поразительная нестыковка слов и дела.

Не секрет, что подобные действия Норвегии — это следование в кильватере санкций, принятых ещё в мае ЕС с благословения НАТО в отношении полного запрета захода всех российских рыболовных судов в воды и порты стран — членов ЕС. Норвегия хотя и не член ЕС, и тем не менее одобрила их как член НАТО — пока для двух российских компаний, под своим надуманным предлогом «безопасность», подразумевая «шпионаж». Это пока для двух компаний. Как пробный шар. Проглотит Россия, тогда введём и для всех остальных российских компаний.

Россия не проглотила пробный шар, приняла соответствующие меры, правда, пока по дипломатическим каналам. Была вручена посольству Норвегии в Москве соответствующая нота протеста. Одновременно официальный представитель МИД РФ Мария Захарова на очередном брифинге заявила: «Что касается предлога, который был использован норвежскими властями для очередных антироссийских мер, то иначе как проявлением паранойи его не назовёшь: российские рыболовные компании с точки зрения тех, кто объяснял в Норвегии это решение, якобы участвуют в разведывательной деятельности, спонсируемой российским государством и направленной на критически важную инфраструктуру в морских районах Норвегии и союзников по НАТО». Далее Мария Захарова приходит к вполне обоснованному выводу: «Последовавшее после принятия этого решения заявление представителя норвежского руководства о желании продолжить многолетнее сотрудничество с РФ в сфере рыболовства лишь подтверждает, что от некогда присущего Норвегии прагматизма в отношениях с РФ не осталось и следа».

Этот вопрос был главным на состоявшейся 26 августа 2025 года по инициативе российской стороны внеочередной сессии Смешанной Российско-Норвежской комиссии по рыболовству, созданной в соответствии с межправительственным Соглашением 1975 года. В ходе её руководитель Росрыболовства и глава российской делегации Илья Шестаков предпринял дополнительные действия по отстаиванию интересов отечественного рыболовства в Баренцевом море. Он, в частности, констатировал: «Действия норвежской стороны неизбежно приведут к разрушению эффективной системы управления и регулирования рыбного промысла в Северной Атлантике, которая выстраивалась многими десятилетиями и призвана обеспечивать долгосрочную рациональную эксплуатацию совместных запасов водных биоресурсов». Далее Шестаков счёл возможным со своей стороны предупредить: «В случае, если норвежская сторона не пересмотрит позицию в течение месяца, Россия закроет свою исключительную экономическую зону для норвежских рыбопромысловых судов».

Считаю, что такая мера может привести к нежелательным для нашего северного рыболовства симметричным последствиям — запрету промысла всему рыбопромысловому флоту Северного и Западного бассейнов в зоне юрисдикции Норвегии к западу от линии разграничения по Договору 2010 года. Напомню, что российские рыбопромысловые суда вылавливали ежегодно в зоне юрисдикции Норвегии до заключения Договора 2010 года более 60% своего годового объёма. В последние годы под давлением норвежских властей этот вылов снизился почти на 10% от ранее достигнутого. В этих условиях российский рыбопромысловый флот вынужден был наращивать вылов в своей восточной, менее благоприятной с промысловой точки зрения ИЭЗ. Вылов здесь в последние годы увеличился до 40–50% от годового объёма. Норвежские же рыбопромысловые суда в зоне юрисдикции России ловят всего около 5–7% от общего своего объёма в Баренцевом море. Как говорится, баланс неравный.

Поэтому запретительные меры с нашей стороны в случае их реализации приведут к разрушению совместных принципов управления морскими живыми ресурсами по всему Баренцеву морю, включая морской район, подпадающий под действие Договора о Шпицбергене 1920 года. Такое гармонизированное управление морскими биоресурсами существует более 50 лет. Устояло оно и в годы холодной войны. К чему его сейчас, да ещё по нашей инициативе, разрушать?

Отстаивать отечественные рыболовные интересы

Безусловно, российский холдинг «Норебо» и компания «Мурман СиФуд» могут выиграть в судебных зарубежных международных, да и в норвежских инстанциях дело о незаконности действий властей Норвегии по отношению к принадлежащим им рыбопромысловым судам. Тем более это противоречит соответствующим положениям единого пакета договоренностей, состоящего из  межправительственных Соглашений 1975 и 1976 годов и Договору 2010 года. Такое ранее уже случалось, когда российские компании выигрывали спорные решения властей норвежских в их же судах, правда, по другим мотивам — хозяйственным, но тоже рыболовным делам.

Главный вопрос в том, будет ли правительство Норвегии следовать такому решению? Не факт. Пойдут встречные иски или отсутствие с ее стороны каких либо комментариев и действий. Поскольку, по моему мнению, само решение в отношении упомянутых компаний принималось норвежскими властями не по факту действий, а исходя из политических мотивов. А это уже требует совершенно других действий, и прежде всего со стороны властных структур России.

Обеспокоенность относительно надвигающегося разрушения годами создаваемого совместного российско-норвежского управления запасами морских живых ресурсов в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях, и прежде всего запасами трески и пикши, высказали и представители рыбаков и учёных двух стран. Так, генеральный директор мурманского Союза рыбопромышленников Севера, кандидат биологических наук Константин Древетняк, в прошлом директор Полярного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии, считает, что норвежцы от своих же мер вряд ли выиграют. «Нам придётся, — констатирует он, — ловить треску в своей зоне, а там рыба мелкая. Уже через несколько лет норвежцам нечего будет ловить, потому что, вырастая, треска идёт в норвежскую зону: подросшая, крупная треска и пикша уходит на зимовку в Норвегию, нерестится там же. Если какая-либо из сторон разорвёт это сотрудничество, в проигрыше останутся обе стороны».

Аналогичного мнения придерживается и научный сотрудник Института Фритьофа Нансена доктор политических наук Гейр Хённеланд, в прошлом директор этого института. Он, много лет изучавший сотрудничество двух стран в широком плане и входивший в состав норвежской делегации на ряде сессий Смешанной Российско-Норвежской комиссии по рыболовству, полагает, что такое напряжение в рыболовных отношениях двух соседних стран происходит впервые за последнее тридцатилетие. И что взаимодействие в области рыболовства, бывшее «…прочно, хорошо налаженным сотрудничеством, в котором заинтересованы обе стороны», подвержено разрушению. Вместе с тем он надеется, хотя и с сомнениями, что данное напряжение будет всё же преодолено.

Разделяя его осторожный оптимизм, всё-таки считаю, что Норвегия, следуя по лекалам определённых кругов Западной Европы, нацеленных на конфронтацию с Россией в области рыболовства, приняла опасное политическое решение. При этом, используя военный конфликт на Украине, норвежские власти считают, что этим они как член НАТО вносят свою лепту, затевая вытеснение рыбодобывающего флота России из западных районов Баренцева моря. Однако при этом Норвегия разрушает всю правовую основу сотрудничества, которая базируется на пакетной договорённости, включающей Соглашения 1975, 1976 годов и Договор 2010 года. К этому Норвегию ещё и подталкивают собственные нефтегазовые лоббисты, которые приступили к разведке и разработке углеводородных запасов не только на норвежском континентальном шельфе, но и в районе, подпадающем под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, что не отвечает интересам рыболовства в этом морском регионе. Общие инвестиции Норвегии в свой нефтегазовый сектор в 2025 году составляют максимальные 27 миллиардов долларов США.

Для осуществления своих планов этим лоббистам надо разрушить российско-норвежское сотрудничество в области рыболовства, в рамках которого последовательно отстаивалась неприкосновенность тех морских районов, где осуществляется активное рыболовство, для нефтегазовых исследований и разработок.

Следует учитывать и вопросы безопасности России в Северо-Западном секторе Арктики, включая и в Баренцевом море, поскольку Договор 2010 года создал для НАТО новые, приближенные к российским морским акваториям плацдармы для агрессивных действий со стороны ее Военно-Морской составляющей этого блока.

В сложившихся условиях задача Росси и ее властных структур — твёрдо противостоять этой тенденции и отстаивать как  свои рыболовные интересы, так и укреплять безопасность границ, включая права на хозяйственную деятельность в районе Договора о Шпицбергене 1920 года и в международных водах в Северо-Западной Арктике.

18.10. 2025 года                                                             

Вячеслав Зиланов.